Князь Александр Ярославович Невский Глава III ч. 2

Великий князь - Сартак

А внутри монгольской знати
От Китая до Карпат
Зрела злость и жажда власти,
Как единый постулат.

Это внуки Чингисхана.
Каждый мнил, что он хамаг.
Батый стал лже лидер клана,
Каждый был почти что враг.

Обострились отношения,
Когда умер Угэдэй.
Чингисхана сын значения
Не придал, кто здесь главней.

По монгольским норам власти
Старший внук -  Великий хан.
Вот и вспыхнули вдруг страсти,
Старший внук был Бату-хан.

И ещё в Каракоруме
Вызывало просто гнев,
Что он сам и где-то в Думе
Подбирал князей как дев.

Так назначил Ярослава,
Но молчал лишь Гуюк-хан.
Этот знал, в чём князя слава,
Он у русских Истукан.

Вдруг от Батыя депеша,
Он его в Сарай ждёт.
Дописал: «Себя утеша,
Старший сын пускай придёт».

Вот из Новгорода срочно
Прискакал и Александр.
Он до этого знал точно,
Что в интригах хан талант.

Им пришлось уединиться,
Ярослав так захотел.
Чтоб суждением поделиться,
Это делать он умел.

= «Не к добру сие послание» -
Начал сходу Ярослав:
- «Это будет состязание,
Нет сомнений, что е прав».

- «Ты о чём, отец? Не ясно …».
- «Мне пришла недавно весть.
Будут там, пока не гласно,
Ещё двое. Что за честь?»

- «Кто такие? Сообщили?»
- «Князь Черниговский и с ним
Князь из Галича, … все были
Невозможны с мыслью мстим.

Михаила, Даниила
Знаю, как скандальных баб.
Лизоблюдство – вот их сила,
Батый знает этих жаб.

Хан решил на нас развлечься,
Свести аки петухов».
- «Нет, отец, не мог отвлечься,
Гуюк-хан взять власть готов.

Думаю всё не случайно
И ему не до смотрин.
Ехать надо и не тайно,
Я подъеду, но один».

Ярослав стал собираться
И обоз формировать.
Без подарков показаться,
Это жизнью рисковать.

- «Может нам поехать вместе?
Да и Батый просит сам».
- «Нет! Будь здесь всегда на месте …
За тебя теперь кто там?»

- «За меня Иван остался,
Он посадник как-никак.
Но с семьёй я попрощался,
Вдруг, подумал, что не так».
 
И обоз с версту длиною
Отправлялся в дальний путь.
Ярослав, простясь с семьёю,
Был растроган, но чуть-чуть.

Обращаясь снова к сыну:
- «Ты, как старший, здесь побудь.
Если я у хана сгину,
Что ты старший, не забудь».

- «Выброси ты эти мысли» -
Александр даже вспылил:
- «И спокойно поразмысли,
Помощь ждёт он. Уловил?

Свара там в Каракоруме,
Курултай будет решать,
Раз Великий хан их умер,
Вновь кого-то называть.

Сам сказал – сегодня Батый
Претендент номер один.
И момент ему чреватый …
Вот и ждёт с тобой смотрин».

В Боголюбово решили
Попрощавшись разойтись.
Обнялись и не спешили
Без объятий обойтись.
 
На Рождественском соборе
Ухнул колокол, простясь.
Словно молвил: «Мы все в сборе.
В добрый путь, Великий князь!»

Ярослав, глядя на сына,
Как  наказ, вдруг произнёс:
- «Слушать сердце, там пучина …
Слушай ум всегда всерьёз.

И добавил: «Его токмо,
Слушай ныне, да и впредь.
Говорю так, мною знамо
Безрассудства, как медведь».

Александр смотрел вслед долго …
Уходил его отец.
Сердце сжалось и надолго,
Мнить не мыслил, что конец.

Он не мог знать … и понятно,
Всё случилось как-то враз,
Что он видел, вероятно,
Лик отца последний раз

Потекли дни и недели
В ожидании вестей.
Быть в полнейшем неведении,
Ждать, тем более, страстей.

Отвлекло от чёрных мыслей
Лишь волнующий обряд.
В детстве нет его игристей,
Как надеть мужской наряд.

И вот в Дмитриевском соборе
Старший сын принял постриг
Стал Василий  воин вскоре,
Быть таким и он постиг.
 
И вот сыну меч вручая …
На Чудском спокойней был.
Трепет просто ощущая,
Кто он есть, тогда забыл.

Даже так разволновался,
Что слеза закрыла взор
Утереть и не пытался,
Чтоб не вызвать вдруг укор.

Был и пир, таков обычай,
Всё же княжича постриг.
Александр был необычен,
Хоть и пир, серьёзный лик.

Гости вволю порезвились
И тихонько разошлись.
Ну, а дальше дни катились,
Словно чувства улеглись.

Так прошла макушка лета,
Жатва вот-вот подойдёт.
Из Орды вдруг всадник, это
Был гонец, кого князь ждёт.

- «Миша-а-а!!!» - тысяцкий отцовский
На скаку ответил: «Я-я-я …»
Вид усталый, но борцовский …
Ничего, что издаля.

Сели тут же на крылечке,
Александр: «Ну, как отец?»
- «Догорю подобно свечке» -
Мне сказал: «Я, не жилец».

- «Михаил! Давай подробней!
Что случилось?» - князь аж в крик.
- «Хан на этот раз был злобней,
Первый раз я видел тик.

Говорил с отцом чуть резко
И послал в Каракорум.
Гуюк-хану выдать веско,
Не ужиться им там двум.

Быть Великим ханом, Батый
Через князя дал отвод.
Курултай, твой друг заклятый,
Пусть возглавит. Так-то вот.

И ещё, что Таракина
Ярослава утвердит.
Власть её пока едина,
Сын Гуюк лишь подтвердит».

Михаил остановился
И добавил: «Чую злость!
Я до сих пор не смирился,
Им наш князь, как в горле кость

Не сглотнуть, не сплюнуть тоже,
Вот век свой так и живут.
На ловушку всё похоже.
Как помочь? А дни идут …».

- «Может, ты сгущаешь краски?
Всё же люди там живут …»
- «Люди? Ждёшь ухода, ласки?
Случай нужный вечно ждут.

Князь Черниговский, мой тёзка,
Тоже к Батыю был зван.
Не понравилась завязка,
К Богу сгинул, вот и хан.

- "Ты о чём это? Серьёзно? ...
Князь Черниговский убит?
Это просто невозможно ...
Кто такое подтвердит?"

- "Хана спросишь по приезду,
Если веры ко мне нет.
Я б готовился к отъезду,
Время тает, словно снег".

- "Всё же расскажи, как было".
- "Я, как вспомню, дрожь берёт.
Как их хамство опостыло,
Русь когда-нибудь вздохнёт?

Батый ввёл порядок новый,
Прямо перед входом в чум
Монумент воздвиг бредовый
Чингисхану стад, как бум.

Каждый кто к нему являлся,
На колени должен встать.
Тем момент усугублялся,
То обязан целовать".

- "Это Батыя капризы -
Ему ноги целовать.
Может новые сюрпризы?"
Надо как-то разузнать ..."

Михаил аж поперхнулся:
- "Ноги камню целовать!
Хан, я вижу, замахнулся,
Унижение продолжать.

Свои всё же исполняли.
Михаил - нет наотрез.
Вот тогда его связали
И туда, куда он лез.
 
Да! Его в котле сворили,
Как баранину, живьём.
Все в безумном шоке были,
Что князь будто нипочём».

Александр, как оглушённый,
Михаил же продолжал:
- «Я же не умалишённый
Раз такое рассказал.

Что над князем есть угроза,
В ямах шепчут, я слыхал.
Он кому-то там заноза,
Просто-напросто достал».

Александр встал с крылечка:
- «Всё! Преступно что-то ждать!
Невозможна тут осечка,
Буду меры принимать.

Михаил! Поедем вместе.
Как военный, нужен там.
И отец тебе без лести
Доверял, как верил нам.

Постараюсь всё же хана
Убедить отца вернуть.
Ханша в качестве аркана?
Батый пусть расскажет суть».

- «Не боишься ты расправы?» -
Михаил тревожно так …
- «Нет! У нас с ним взгляды здравы
И подход другой. Вот так.

Вот здесь пайцза золотая» -
Показал себе на грудь:
- «Единицы их, такая
Позволяет и взбрыкнуть».
 
Путь прошли без происшествий,
Знак им ханский помогал.
Обойтись без сумасшествий,
Для обоза был сигнал.

Был конец уже походу,
Всё ж курьёз произошёл.
На ямской стоянке сходу
К ним хозяин подошёл.

Говорит: «Обоз к осмотру!»
Сам на лошади верхом.
- «Что ж к досмотру, так к досмотру» -
Михаил ему смешком.

И вот тут все обалдели,
Лошадь стала проверять.
Шла подобно спаниели,
Мордой попросту шнырять.

Все, кто их сопровождали,
Только хмыкали в ответ.
Но финал такой не ждали,
Это был страстей букет.

Подойдя к возку с мехами,
Связку вырвала куниц.
И держа их всех зубами,
Понесла, как пук тряпиц.

А хозяин преспокойно:
- «Это будет ваш бакшиш».
Александр ему достойно:
- «И давно ты здесь сидишь?

Ты что? Хана не боишься?
Это же ему товар.
Жизни запросто лишишься,
Как узнает про базар».

Но хозяин улыбнулся:
- «Лошадь жалко, заберут.
Я к мехам не прикоснулся
И останусь дальше тут».

От души князь рассмеялся:
- «Забирай! Тебе бакшиш!
Я впервые так размялся …
Ну, а дальше … только шиш».

Отошёл монгол довольный,
Что так славно обошлось.
Михаил был недовольный,
Проворчал: «Видеть пришлось.

Он у князя Ярослава
Тоже связку умыкнул.
Соболей увёл шалава …
Князь, как ты, лишь хохотнул».

- «Ладно, Миша, успокойся …
А коняка-то хорош!
На Сарай теперь настройся,
Город мимо не пройдёшь».

Вскоре он и показался,
Всплыл над степью, как мираж.
Одиноким не казался,
Вёрст за десять слышен аж.
 
Есть постройки, минареты,
Но кибитки в основном.
Летом здесь они пригреты,
Степь кормилица, их дом.

Встретил их у самой Волги,
Сотник в форме из татар.
Изъяснения не долги,
Весь обоз стал, как товар.

Сквозь кибитки и постройки
Вскоре вышли на угор.
Видят русские застройки,
Все шатры, как на подбор.

Словно княжеские шлемы,
Просто радовали глаз.
Как бы с Русью нет проблемы
И стоят, как напоказ.

Из шатра и рядом гриди
Вышел быстро князь Борис.
А за ним, немного сзади,
Брат князь Глеб юн, как ирбис.

Оба были из Ростова,
Александр обеих знал.
Их отец с собой взял снова
Показать свой «арсенал».

И Борис воскликнул первый:
- «Ярославыч! И ты здесь!!!
Наконец-то, друг наш верный,
Скрасишь быт, одним не слезть».

Обнялись и Александра
Захлестнула жалость вдруг.
Стал Борис совсем развара,
То ли страх, а то ль испуг.

И заплакал князь Ростовский,
Шепчет: «Что ж творит сатрап.
Дед был мирный и не броский
И в котёл, как будто краб».

Александр Бориса, Глеба,
Как родных к себе прижал.
- «Успокойтесь, воля Неба,
Дед ваш сам не возражал.

Показал нам здесь живущим,
Один в поле, но не раб.
Хоть и не был всемогущным,
Верой, духом не ослаб.

Где его похоронили?»
- «Глеб в Чернигов повезёт.
Разрешение получили,
Батый, нужно что, даёт.

А потом назад вернётся,
Ярослава будем ждать.
Он не скоро обернётся,
Тут придётся куковать».

После кратких освещений
Пригласил Борис в шатёр.
Без излишеств в оформлении,
Был он прост, лишь пол-ковёр.
 
Слуги быстро стол накрыли;
Мясо, специи, кумыс.
Правда, хлеб казалось скрыли,
А без хлеба стол был лыс.

Ясность внёс Борис немедля:
- «Прикажи князь хлебца дать,
От тоски, души для …
Здесь готовы всё отдать.

Вместо хлеба только просо,
Даже соли часто нет.
Мясо, правда, без вопросов
И кумыс, как этикет.

И не хочешь, а завоешь!
Тяжело к ним привыкать.
Нелюбовь к еде не скроешь,
Чую кар не избежать».

Михаил же в это время
Из шатра исчез тайком.
Каравай, для их не бремя,
Он принёс и квас притом.
 
Наблюдать эту картину,
Просто так нельзя никак.
Каравая половину
Съели с квасом натощак.

Александр почти сквозь слёзы:
- «Мы с мукой, её здесь воз.
Хватит всем, а те курьёзы
Вспоминайте, как психоз.

Мы наладим, я считаю,
С ханом нужный диалог.
Жить, как Русь, предпочитаю,
В этом Батый и залог».

И он взглядом очень нежным
Вдруг Бориса одарил.
Помнил мальчиком потешным
И всегда его любил.

Знал – Борис союзник верный,
Никогда не подведёт.
Как и брат Глеб, суеверный,
Верит в слово повезёт.

- «Странно спуталось меж нами» -
Александр подумал вдруг:
- «Князь Черниговский годами
Враждовал и не был друг.

Ведь отец его открыто
Даже трусом называл,
Когда он Чернигов скрытно
Батыю презентовал.

Гибель князя Михаила
Для отца совсем не шок?
А вот внукам не грозила
Неприятность – это рок.

Так отец в своей основе
Сделал, как Великий князь.
Посадил на стол в Ростове,
Их обоих, не таясь».

И тогда спросил Бориса:
- «Почему остался здесь?»
- «Ярослав был добр, как киса,
И просил дождаться весть».

- «А зачем поехал в курсе?»
- «Титул свой же утвердить.
Раз уж мы у них в ресурсе,
Смысла нет себе вредить».

- «У меня другое мнение,
Может это ещё слух,
Есть в нём всё-таки значение,
Не могу остаться глух.

А в Каракорум позвали
Для того, чтоб там убить»,
Тут Борис вскочил: «Едва ли!
Хан не мог так поступить.

К князю чутко он отнёсся,
Пил кумыс из ханских рук.
Этой чести не дождётся
Даже сын. В надежде внук.

А вообще он очень хитрый,
Трудно всё предугадать.
На решения он быстрый,
Как чихнуть, ему соврать.

Сам узнаешь очень скоро …»
Но Борис не мог всё знать.
Александр знал, что за свора
Батый сам, и вся их тать.

- «Я за этим и явился,
Чтоб у хана побывать» -
Александр в лице сменился:
- «И негоже забывать …

Я могу с ним откровенно
Обо всём поговорить.
Тет-а-тет, что драгоценно,
Так не станет он темнить

Чтоб вернул отца с дороги,
Вот о чём хочу просить.
Нам важней свои чертоги,
А не трон их сторожить».

- «Но …» - начав, Борис осекся.
- «Не догнать!» - хотел сказать.
Призывать его беречься
Нетактичность показать.

Александр всё понял тут же
И молчание оценил.
Юный друг не мог досуже
Говорить, что так ценил.

Перед тем, как прибыть к хану,
Александр решил узнать
Поподробней без изъяну
Что сейчас обязан знать.

А слугой был у Бориса
Половчанин, звать Итлар.
Был крещён и не завися
Знал монгол, как эмиссар.

Вот Итлар ему подробно,
Что чтит хан, и рассказал.
Как костры пройти удобно,
Чингисхан где есть сказал.

Известил, чтоб на верёвку
У шатра не наступил.
Перед ханом на циновку,
Чтоб колено преклонил.

Подсказал, как принять чашу,
Если хан кумыс подаст.
Выпить всё, как брагу вашу,
Похвалить и хан воздаст.

Гривну дал за труд Итглару,
Отстегнул и снял свой меч.
- «Ты со мной, пойдём на пару,
Как толмач и не перечь».

Первым делом шли подарки,
Их сложили у костров.
Подвергалось всё прожарке
От чар тёмных колдунов.

Взяв подарки, слуги хана
Проносили меж костров.
А затем уже охрана
Всё в шатёр несла под кров.
 
Александр вошёл спокойно,
Преклонив колено, встал.
Хан молчал вполне достойно,
Но слуга кумыс подал.

Обтерев усы с улыбкой,
Крякнул, будто от медов.
Чашу сдал с надеждой хлипкой,
Что поймёт хан кто таков.

- «Славный хан!» - сказал он громко:
- «Согласись принять наш дар.
Это Новгород! Он ёмко
Показал вам свой товар.

Я, как князь, здесь представляю
Русский Север, он наш дом.
Золотой Орде желаю
Быть способником притом».

- «Молодец, что сам примчался» -
Хан, похоже не хитрил:
- «Александр зовут? Дождался …
Слышал, как ты победил».

- «Я учился ратоборству
Лишь у вас, Великий хан.
Дальновидности, упорству …
Ученик я, ваш жупан»,

Батый тихо рассмеялся,
Оценив такую лесть:
- «От меня, когда набрался?
Не встречались мы, где сечь …».

- «Много слышал про искусство
Столкновения проводить.
Когда схватка, как бы чувство,
Должен сам всё ощутить.

Меня это вдохновляло,
В своих битвах всё учёл.
На итоги все влияло
И сказать об это счёл».

Батый снова улыбнулся:
- «Ну, спасибо, если так.
Вижу искренне коснулся
Этой темы, не простак».

Александр, как бы в смятении:
- «Я б хотел с глазу на глаз …
И прошу, чтоб в завершении
Разговор здесь и угас».

- «Александр! Ты мне по нраву.
Смело, нагло. … Я готов».
И велел убрать ораву
Слуг, сановников … без слов.

А осталась лишь охрана
Да Итлар, он как толмач.
Сделал быстро без обмана,
Не смотрелся, как палач.

- «Мы одни» - заметил Батый,
Чуть с прищуром посмотрел.
И погладив нос щербатый,
Тихо молвил: «Что хотел?»

- «Я здесь, чтоб узнать подробно,
Так сказать, из первых уст.
Где отец? Пусть неудобно,
Но он вам совсем не пуст.

Во Владимире узнали,
Убыл он в Каракорум.
Слух прошёл, затем позвали,
Чтоб отправить в Богорум.
 
Я считаю к Богу рано,
Его там ещё не ждут.
Указание вами дано?
Отмените, раз вы тут.

Я прошу, … нет, умоляю
Поскорей отца вернуть.
Вашу власть не умаляю,
Не уменьшится ничуть».

Хан задумался: «Вернул бы,
Но, похоже, не догнать.
От повозок пыли клубы
Где-то в Гоби, не достать».

- «Ну, хотя б гонца пошлите» -
Голос князя задрожал;
- «Вы же смерти не хотите?»
- «Смерти? Кто тебе сказал?» -

Хан без фальши удивился,
Понял князь, что он не знал.
- «Я зачем сюда явился?
Посчитал, что ты послал».

- «Позовите мне Сартака!» -
Крикнул хан, как только мог.
- «Вновь предпринята атака
И, как видно, я помог».
 
Молодой монгол, красивый
Появился как-то вдруг.
- «Звал отец?» - вопрос игривый.
- «Да, Сартак, садись в наш круг.

Я позвал, чтоб ты вмешался,
Александр нас попросил.
Помнишь, с князем ты прощался,
Осторожней быть просил.

Так вот там в Каракоруме
Ждёт его другой приём.
Туракина в своём чуме
Будет ждать, одна причём.

Ведьма старая решила
Ярослава погубить.
Гуюк-хана не спешила
Вновь Великим объявить,

Потому нам надо срочно,
Чтоб туда летел гонец.
Подбери, ты знаешь точно,
Кто твой верный удалец.

До скончания курултая
Она точно будет ждать.
Время есть, мамаша зная,
Сына будет ограждать».

И Сартак ушёл мгновенно,
До свидания не сказал.
Батый встал одновременно,
Тон другой совсем задал.

- «А теперь меня послушай» -
Батый вновь занял свой трон:
- «Не встревай, а только слушай,
Ярослав мне не шаблон.

Русью править невозможно,
Если ты во всём слабак.
Твой отец, хоть осторожно,
С нами сладил как-никак.

Началось всё с Угэдэя,
Умер вдруг Великий хан.
И жена, как озверея,
Власть взяла под свой же клан.

По законам Чингисхана
Курултай – великий суд.
Он решает, сто из стана
Будет править дальше тут.

Туракина ни в какую
Не хотела власть сдавать.
Только сына, а другую
Перспективу отвергать.

Дело в том, что по закону
Соискатель – старший внук.
Никакого марафону,
Всё доходчиво, как стук.

Но одна есть заковыка.
Я тот самый старший внук.
Гуюк-хан пока для крика,
Мама всех под свой каблук.
 
У меня другое мнение.
Улус Джучи вот мой дом.
Как по-вашему? Имение!
Бросить? Будешь дураком.

От Дуная до Сибири
Мой Улус – какой простор!
Север Русь! Свои там шири …
С вами есть мой договор.

Улус Джучи даже к югу
Самарканду стал сосед.
Взять пустыни? На жадюгу
Не похож. А разве нет?

Стать Великим ханом лестно.
Только мне это зачем?
Я богат и всем известно,
Что владею просто всем.

Нет ни капельки желания
Ехать жить в Каракорум.
Мой Сарай для обитания
Выбран мной не наобум.

Так что тут я буду вечно,
Похоронят тоже здесь.
И позвал отца беспечно,
Чтоб помог ресурс извлечь.

Ярослав прибыл по Волге,
Лично сам его встречал.
Объяснения недолги,
Тут же выделил причал.

 
И сейчас всё под охраной,
Обещал ему хранить.
Так что с этой ведьмой драной
Сам бы мог поговорить.

Выдал пайцзу золотую
От меня чтоб говорить.
Он поехал не вслепую
Так что не за что корить.

Курултаю, им же званом
Скажет: Это не обман!
Должен стать Великим ханом
Непременно Гуюк-хан!»

Так мы с ним и порешили.
Убыл он в Каракорум.
Если б знал, что там решили,
Я б устроил им там шум».

Александру стало ясно,
Бату-хан ему не врал.
Сомневался в нём напрасно,
Как-то ближе ему стал.

- «Чтобы не было сомнений,
Предлагаю свой кумыс.
Он достоин уважений,
Выпьешь – чувства не лишись.

От элитной кобылицы
И у каждой свой табун.
Корм из клевера, пшеницы …
Я зову его шалун.

Весь процесс приготовления
Знает личный мой айраг.
Никакого обучения,
Он один творит, как маг».
 
Батый хлопнул лишь в ладоши
И слуга занёс поднос.
Золотой, подобно броши,
Цвет, как зрелый абрикос.

На подносе два бокала,
Сразу видно, что комплект.
Вся расцветка совпадала,
Чем создал большой эффект.

Батый взял бокал и князю:
- «Никого не угощал.
Род ваш стал мне ипостасью,
Потому вам и прощал.

Пробуй мой напиток личный,
Он хмельной имей ввиду.
От других он всем отличный,
Оцени, я обожду».

Александр взял осторожно
И глотками начал пить.
Осознать всё невозможно,
В душу кайф вдруг начал лить.

Растеклась по телу нега,
А вокруг, как райский сад.
От заботы нет и следа,
Чувств неведомых каскад.

Хоть глаза были закрыты,
Но казалось, что смотрел.
Слышал птиц, кои забыты,
Насладиться не успел.

Приходит в себя не сразу,
Лёгкость чувствовал во всём.
- «Ну, как? Выпил не заразу?» -
Рассмеялся хан при сём.

Александр чуток смешался,
Но напиток похвалил:
- «И сказать-то не решался,
Что кумыс ваш восхитил.

До конца так и не ясно,
Это был чудесный сон?
Если так, то всё прекрасно,
Я напитком впечатлён».

А затем спросил о сыне:
- «А Сартак куда ушёл?»
- «Он гонца отправил. Ныне
Может быть к себе зашёл»
 
Не успев закончить фразу,
Как в шатёр зашёл кэшик.
И с порога к хану сразу:
- «Повелитель, ты велик!

Разреши к вам обратиться,
Ваш Сартак меня послал.
Я не смел не повиниться,
Ханыч всё ж команду дал».

- «Говори! Что-то серьёзно?»
- «Князя он к себе зовёт.
Пообщаться скрупулёзно
Пожелал, он даст отчёт».

Александр и сам хотел бы
Пообщаться с Сартаком.
Как казалось, схожи судьбы,
Христианин тот притом.

Поворчав слегка для виду,
Батый всё же отпустил.
Подсластить его планиду,
Александра оценил.

Вышли сразу, кэшик первый,
Ждал у входа Михаил.
Тоже воин, тоже верный …
Глаз от князя не сводил.

Александр ждал этой встречи
И подарок был готов.
Бронь-рубашку кредо сечи,
Меч булатный, а каков …

Рукоять с моржовой кости
Вся в каменьях целиком.
Ножны с жемчугом для злости,
С чувством зависти знаком.

Так по городу шли молча,
Впереди монгол – кэшик.
Шли гуськом, манера волчья,
По одежде просто шик.

Михаил нёс все подарки,
А за ним толпа зевак;
Пацаны, дельцы, кухарки …
Отогнать хотел – никак.

Дом Сартака выделялся,
Белый с войлока шатёр.
Был красив, не затерялся,
На холме, … всем нос утёр.

Перед входом, как у хана,
Ряд, так принято, костров.
И естественно охрана,
Вид внушителен, суров.

День был тёплый, пригревало.
Вход в шатёр был приоткрыт.
С Волги ветром обдувало,
Интерьер от глаз был скрыт.

Кэшик страже по-монгольски,
По манере - приказал.
Даже как-то по-щегольски,
Стражник слова не сказал.

Войдя, сразу разобрался,
Сартак ждал их не один.
Рядом с ним, как хан держался,
Весьма знатный господин.
 
- «Он тумэнбаши, не меньше» -
Про себя князь так решил:
- «Яркий шлем, кафтан, а дальше
Сапоги, … где и пошил …»

Александр и не ошибся,
Господин тот темник был.
Первым с кыпчаками сшибся,
Сартак это не забыл.

К отцу тут же обратился,
Чтоб Жаргал ему служил,
Так он в клане очутился
И тумен свой заслужил.

Оба поднялись навстречу.
Ханыч ждал, видать во всём.
- «Александр, запомнишь встречу,
Не расстрою вас ни в чём» -

Повернулся тут же к гостю:
- «Познакомьтесь, мой темник.
Звать Жаргал, не славен злостью,
Но, как воин, штурмовик.

У него тумен под властью,
Начинал же с кипчаков.
Побеждал с завидной страстью …
Победил! Итог таков.

Ханы их у нас на службе,
Все враги на небесах.
С нами жить надёжней в дружбе,
А тупым даст знать Аллах».

Александр в ответном слове:
- «Это друг мой Михаил.
Тысяцкий в своей основе,
К службе с детства приступил.

Не был битым он ни разу
И особо на мечах.
Кулаком быка бьёт сразу,
Хоть не молод, не зачах».
 
После этого подарки
Князь торжественно вручил.
Меч был сделан без помарки,
Только шок он получил.

Как глаза его блестели,
Когда меч он в руки взял.
Искры кажется, летели,
Сартак прям-таки сиял.

Его просто ослепила
Вязь на лезвии – мороз.
Кровь ордынца заходила,
Это был апофеоз.

- «По душе у русских фраза,
Да храни тебя Господь!
Пусть к тебе не льнёт зараза,
И живи ты вечность, хоть.

Получить такое чудо
Из твоих великих рук,
С головою стало худо,
Аж в висках какой-то стук.

Полагаю это дело
И обмыть совсем не грех.
Вино скиснуть не успело …
Так что выпьем без помех.

Предлагаю всем садиться».
Александр пытался сесть,
Как монгол, но так сложиться
Не сумел, пришлось прилечь.

- «Это, как седло корове» -
Сам себе он проворчал:
- «Приучусь, как конь к подкове,
Не такое приучал».

И Сартак расхохотался,
Темник Жаргал поддержал.
Если ханыч не сдержался,
То тумэнбаши заржал.

- «Ничего князь не волнуйся.
Если хочешь другом быть,
По-монгольски тренируйся,
А привыкнешь – не забыть» -

Так Сартак, как наставленье,
Александру вслух сказал.
Создавалось впечатленье,
Смех незлобный подсказал.

Сделал знак хозяин, тут же
Занесён огромный таз.
Золотой, меча похуже,
Но красивый, в тон как раз.

А к нему кувшин громадный,
Не пустой, а был с вином.
И бокалы, шеф не жадный,
Всё искрилось серебром.
 
На подносе изобилие,
Просто глаз не оторвать.
От амбре слюны обилие,
Как у пса, чтоб не соврать.

Тут слуга, как по команде,
Всем налил вина в бокал.
Здесь спасибо контрабанде,
Кто-то в Риме побывал.

- «На Руси всегда за что-то
Выпивают, а не так.
И у нас есть повод! То-то …» -
Сартак начал тост: «Итак!

Князь! Я пью за ваш обычай.
Чтоб дарёный меч не смог
Быть убийцей вас и случай,
Если будет, сбросил Бог.

Ибо нет греха грешнее,
Убивать, кто сердцу мил.
В мире жить для нас важнее.
Пью за вас!» И приступил.

Александр ответил тем же:
- «Для меня большая честь
Быть в друзьях,  в твоём кортеже …
Не лукавлю, я здесь весь».

И, как залпом, очень дружно
Осушили свой бокал.
Мясо каждый взял, что нужно,
Это был, как ритуал.

Сартак взял бедро барана,
Эдакий приличный кус.
Жир стекал на грудь кафтана,
Ну, а он: «М-м-м … чудный вкус!»

Князь же кушал осторожно
И смотрел, как жрал Сартак.
- «Руки грязные, возможно
Он не мылся, как ведьмак» -

Так подумал, мысль мелькнула:
- «Он бы Новгород мог взять!
Вот судьба как повернула,
Пить с врагом. … Как всё понять?

Дай Господь терпения, силы …
Это надо пережить.
Не устану до могилы
Во спасение всё сносить».

Несмотря на эти думы,
Ему нравился Сартак.
Не такой, как все угрюмы,
Добродушный и простак.

На жестокого монгола
Не похож он был никак.
Не сторонник произвола,
Не пугался шумных драк.

После нового бокала
Александр решил спросить:
- «Так скажи-ка мне сначала,
Приходилось мирных бить?

Вы же многие селения
Истребляли всё и всех.
Ты какого в этом мнения?
Можно мучить для утех?»

Сартак сделался серьёзный,
Даже хмель чуток прошёл:
- «Ты вопрос задал курьёзный.
Не забыл, к кому пришёл?

Да! Я правнук Чингисхана
И обязан его чтить.
Им всему народу дана
Установка – победить!

И одно из наставлений,
Истребление врагов.
Никаких побочных мнений.
Путь к победе был таков.

Начинал прадед с соседей,
Хара-Хор их стольный град.
Весь Тибет от этих злыдней
Содрогался, был не рад.

Звали тот народ тангуты,
Узловой доход грабёж.
Основные атрибуты:
Лук, аркан и меч, как нож.
 
Так с тангутов и начался
Чингисхановский поход.
План разгрома воплощался,
Резать всех, такой подход.

В плен, конечно же, не брали,
Всё мужское шло под нож.
Даже мальчиков не гнали,
А в расход, подход был схож.

Результат сказался позже,
Народ этот присмирел.
На себя смотрели строже,
К нам претензий не имел.

Все владения Чингисхана
Усмирялись только так.
И Империя сохранна
До сих пор, как наш аймак.

На сегодня уже и внуки
Жаждут деду подражать.
Но не все, теперь сельджуки
Стали зверства продолжать.

А вот наше поколение
На войну глядит не так.
Допускают отклонение,
Но не массово, что факт.

Лично я с отцом ругался,
Что нельзя злость порождать.
Тот, кто к битве не касался,
Не обязан и страдать.

Но военных, я считаю,
Ни к чему в плен забирать.
Жалость тут, я это знаю,
Злую шутку может дать.

Вот скажи мне, те же немцы …
Сколько раз ты их громил?»
- «Да они, как иждивенцы,
Лезут нагло, нету сил»

- «Вот, вот, вот и я о том же,
Весь бы Орден перебил
И спокойней было б тоже,
Немец больше б не грозил.

Вновь придут и не однажды,
Потому что пожалел.
Всех под корень, рыцарь дважды
Не встаёт, так Бог велел».

- «Это не по-христиански …».
- «Разный тут у нас подход.
Мне Иисус не басурманский,
Я крещён, но суть вразброд».

Александра поразило,
Как Сартак с ним рассуждал.
Его даже не бесило,
Что его он осуждал.

Говорил Сартак спокойно,
Но как воин, не сатрап.
Да и выглядел достойно,
Словно князь всего этап.

- «Ладно, князь …» - Сартак по новой
Кубки доверху налил:
- «Жизнь нам сделали суровой,
Кто всех нас и сотворил.

Люб ты мне за верность Богу,
Что каноны бережёшь.
Выбрал верную дорогу
И уверенно идёшь».

Снова выпили по кубку,
Каждый вроде захмелел.
Не скрывал Жаргал улыбку,
С Михаилом вдруг запел.

А Сартак взял снова рульку
И, жуя её, спросил:
- «Речь размером с барабульку
О тебе ты разрешил?»

- «Ты о чём? Мне не понятно.
Говори, коль есть вопрос.
Без намёков, более внятно».
- «Появился некий спрос …»

Рульку обглодал до блеска,
Будто век их не едал.
Глаз сощурил, как от всплеска,
И вопрос таки задал:

- «Ты князей Бориса, Глеба
Можешь мне обрисовать».
- «Отчего же, … мало хлеба
Стали ваши подавать.
 
А ребята молодые,
Хлеб, как основной продукт.
Здесь у вас они впервые,
Трудно им порою тут.

Мы их еле накормили,
Когда прибыл наш обоз.
Вкус горбушки позабыли,
Жалко стало их до слёз».

- «Мне не это интересно,
Не трещит же жизнь по швам …
Нам доподлинно  известно
Что родня они всем вам».

- «Я не делаю секрета,
Это брата сыновья.
Он погиб, три года где-то,
Потому мы все семья.

Кстати князь, что вы сварили,
Их родной по маме дед.
Что в Чернигов проводили,
Твой отец оставил след.

А в чём дело? Есть вопросы?»
Сартак хитро хохотнул:
- «Вон у Жаргала запросы,
Он проблеме подмигнул.

Пусть он сам разговорится,
С Михаилом только пьют.
Нет бы, с нами поделиться,
А они ещё поют».

Александр тогда к Жаргалу:
- «Говори тумэнбаши.
Я прислушаюсь к сигналу,
В чём повинны племяши?»

- «Да вины-то, в общем, нету …» -
Начал нехотя Жаргал:
- «Сам приметил пару эту,
Каждый юн и не нахал.

Пригласил однажды в гости,
Всё путём, чин-чинарём.
Поражён был, шли без злости,
Хоть и дед сварен живьём.

О родстве узнал позднее,
Когда в гости звал, не знал.
Чувство к ним сейчас нежнее.
Силу воли их познал.

А тогда при первой встрече
Глеб мою дочь полюбил.
О еде ни шло и речи,
Он глазами, как манил.
 
И она неравнодушно
К Глебу тоже отнеслась.
Проводила их радушно
И терпением запаслась.

Но увидеть, всё ж желая,
Часто бегает к шатрам.
Вот история, какая,
А решать придётся нам».

- «Значит, скоро породнимся?» -
Сартак весело сказал.
Александр насторожился:
- «За что Бог нас наказал?» -

Так подумал не случайно:
- «Ими дед, отец убит!
Все монголы изначально
Нам враги. Что всё таит?»

Сартак к князю дотянулся:
- «Александр, чего молчишь?
Отчего так вдруг замкнулся?
Ничего не говоришь …».

- «Так они же Веры разной,
Не рассердиться ваш Бог?»
- «Наш не станет силой властной,
С вашим сладят, он не строг.

Перекрестят девку нашу,
Обвенчают, как и всех.
Заживут, бестактность вашу
Будут помнить, как огрех.

Но зато в дальнейшем Глебу
Не нужна большая рать.
Мы родня, спасибо небу
Что не надо умирать».

Князь подумал: «А ведь верно!
Стал союзником монгол.
Не скажу, что это скверно,
Но уж точно не прокол».
 
- «Что ж, Сартак!» - сказал он громко:
- «Нас судьба связала так,
Что прожить в тиши негромко
Не получится никак.

Что касается помолвки
И невеста примет крест.
Прекращу все недомолвки,
Это искренний мой жест.

Сам епископа направлю,
Чтоб крестил, потом венчал.
И процессию возглавлю,
Чтобы всякий замечал».

На другой день спозаранку
Сам Сартак к нему верхом.
Громко так: «Закончим пьянку!
Едем в степь, да с ветерком.

Предлагаю на охоту!
Ловчих вон с собою взял.
Беркут сгонит нам дремоту,
За сто коз его сменял».

Князь конечно согласился,
Как в степи стрелять не знал.
И в него азарт вселился,
Быстро нужное собрал.

Перебрались через Волгу
И вот степь, какой простор!
Утро. Слышно перепёлку
И гусей нестройный хор.

Так вёрст десять проскакали,
Углубившись дальше в степь.
Наконец у сопки встали,
Впереди шла лесостепь.

- «Выпускай!» - подал команду.
Было видно – дело знал.
Ловчий снял колпак, гаранту,
Чтобы беркут не летал.

Беркут хищно осмотрелся,
Шею вытянул, притих.
Жёлтый глаз огнём смотрелся,
Клюв – надежд нет никаких.

Широко расправил крылья,
Ловя чутко ветерок.
Его ждала степь ковылья,
Без неё уже не мог.
 
И сорвавшись резко с луки,
Ловчий малость подтолкнул,
Он к земле, но взмах без муки
Приподнял, как жизнь вдохнул.

Над травой, как для разгона,
Беркут будто бы поплыл.
Снова взмах и он вдоль склона
Вверх пошёл, вернее взмыл.

И Сартак тихонько князю:
- «Не спускай глаз, мы за ним!
И держаться этой связью,
Скажет действием своим».

Впереди лиса мелькнула,
Князь увидел её хвост.
Сартака, как подхлестнуло:
- «Догонять! Зверёк не прост».

Ну, а беркут поднимался,
За лисой давно следил.
Как тянул, но приближался,
На атаку заходил.

- «Князь смотри! Сейчас развязка!» -
И послал коня в галоп,
Александр за ним, как связка.
Хвост лисы мелькал меж троп.

Беркут словно ждал галопа
И снижаться быстро стал.
Миг и тут же лисья попа
Стала то, что он достал.
 
- «Оседлал!» - вскричал азартно.
Но лиса, оскалив пасть,
Попыталась в степь обратно,
В то же время и напасть.

Берут же второю лапой
Впился в морду и тут крик.
Лапы свёл и тихой сапой
Позвонки сломались вмиг.

Ханыч с князем подскакали,
Беркут зло смотрел на них.
Как спросить хотел: «Вас звали?
Мой трофей и никаких».

-«Ну как?» - ханыч вдруг с улыбкой
В глаза князю посмотрел.
Тот ответил фразой гибкой,
По-другому не сумел.

Александр любил охоту,
Зверя видел, много бил.
Но сегодня, как икоту,
А не отдых получил.

Почему-то стало жалко
И лису, и даже степь.
Что здесь можно так вот ярко
Издеваться, словно петь.

Он не мог сказать такое,
А изрёк: «Ловец хорош!»
Но Сартак сказал другое:
- «С этим точно отдохнёшь!

Те сто коз за эту птицу
Мне теперь ничуть не жаль.
А ещё бы беркутицу …
Вот такая вот деталь.

Ты видал, какие когти?»
- «Дико даже к ним попасть,
В этой хватке столько злости …
Птице ли такая страсть» -

Александр вдруг содрогнулся.
- «А ведь я и сам в когтях» -
И в предчувствии замкнулся,
Стало грустно, как в цепях.

Приторочили лисицу
К седлу ханыча, как знак.
Ну, а беркута, как птицу,
Вновь, как было, под колпак.

И поехали обратно,
Разговор почти не шёл
И Сартак совсем приватно
Тихо сбоку подошёл.

Только начал было тему
Развивать о том, о сём …
Вдруг гонец принёс проблему
Из Сарая, есть о чём.

- «Срочно хан велел вернуться!» -
Тут же громко объявил:
- «И просил не разминуться,
Чтобы я вас проводил».

Холодок дошёл до сердца,
Появился даже страх.
Александра, как младенца,
Дрожь взяла и рябь в глазах.

Месяц ожидал в Сарае
Хоть какую бы, но весть.
А дождавшись, радость тает,
Но тревога с ним и здесь.

Князь и ханыч вошли вместе,
Жестом хан им на ковёр.
Было что-то в этом жесте,
То ль вина, то ли позёр.

Александр знал, возле хана
Только близкая родня.
Темник может, если драма …
А тут князь средь бела дня.

Александр насторожился,
Это всё не просто так.
Сидя тихо, он молился
И просил унять собак.

- «Позовите мне Нарана!» -
Крикнул хан в дверной проём.
Князь смекнул: «Посланник хана
Прискакал, его мы ждём.

Прибыл из Каракорума,
Там, где был и мой отец.
Раз один, прибыл без шума,
Может это и конец».

Весь с дороги почерневший,
Наконец Наран вошёл.
В ноги к хану загремевший,
Завопил: «Я не нашё-ё-ёл! …»

- «Говори всё!» - раздражённо
Рявкнул хан, глаза прикрыв.
Он всё знал и обречённо
Не смотрел на нервный срыв.

Понимал сейчас он князя,
Как он ждёт и всё кипит.
В неизвестность как бы влазя,
Всё лицо его горит.

- «Ярослав, их князь Великий,
Был отравлен, мудрый хан.
Туракина, случай дикий,
Яд в вине дала, как план.
 
Она это претворила
И никто ей не мешал».
- «У-у-у, змея! Гадюка с Нила…» -
Сартак нервно задышал.

- «Эх! Не обмануло чувство» -
Вдруг подумал Александр.
А в глазах проплыло детство
И отец, и банный пар …

Будто стужей грудь обдало.
- «Вот с чего лису жалел.
И отца» - подумал: «Сжало,
Когти вырвать не сумел».

- «Вот же старая колдунья,
Курултай ей не указ.
У-у-у, … шайтанова шалунья».
- «Помолчи сынок хоть раз» -

И к Нарану: «Ну, а после?»
- «Гуюк-хан был очень зол.
Мать ругал ещё и в смысле,
Как Великий хан монгол.

Курултай единогласно
Посадил его на трон.
Ярослав предложил классно,
Так что Гуюк-хан, Закон».

- «Что бы мне не говорили, …» -
Батый выждал, как обет:
- «Князья многие здесь были,
Но, а равных ему нет».

И все разом замолчали,
Было нечего сказать.
Или думая молчали,
Чтоб притихла эта страсть.

Наконец хан Александру:
- «Отца княжество возьмёшь?
Не как ношу или мантру,
А в Великие пойдёшь?»

Тут же князь с ковра поднялся,
Нельзя сидя говорить.
- «У отца же брат остался,
Вот ему и предложить».

- «У тебя, что нет желания?»
- «Есть обычай и закон.
Святослав не без внимания
Быть Великим должен он».

- «Значит, всё же нет желания?»
- «Не в моём желании речь.
Не хочу непонимания,
Свару новую навлечь.

Если я обижу дядю.
Меня люди не поймут.
И чего это вдруг ради,
Я решу, что не дойдут?

Не раздор, а лишь терпение.
Бог и время всё решит.
Стать Великим, моё мнение,
Русь сам мне сообщит».

- «Что ж, князь, может ты и правый,
И Владимир тебя ждёт
Ход сегодня самый здравый,
Схоронить, чтоб был почёт.

Я его рекой отправлю,
Волгу он всегда любил.
Такелаж ладей подправлю,
Михаил руководил» -

Хан задумался немного
И продолжил: «Он был с ним.
Так что князя дорогого
Привезёт, но неживым.

Святослава, его брата,
Сразу после похорон
Шли ко мне, хоть нам утрата,
Посмотрю, … пусть будет он.

К новгородцам возвращайся,
Вдруг забыли, как и звать?
Ладно, ладно не смущайся,
Сартака не грех позвать».
 
А уже через неделю
В Золотой Орде гонец.
Туракина явно с целью,
Вновь решает, кто жилец.

Нугай, он кэшик шахини,
На словах и передал.
Александр, чтоб вместе с ними
Ехал в Стан, сюрприз там ждал.

Выслушав Нугая, Батый
Снисходительно в ответ:
- «Он уехал, друг наш клятый,
Во Владимир, тут их нет.

Вы отца же отравили,
Вот уехал хоронить.
Чай дорогу не забыли?
Догоняйте, так и быть.

Дать коней могу. Не надо?»
- «Нет, спасибо, в другой раз.
Мы спешим, нам это чадо
Позарез нужно. Приказ!»

И гостей как будто сдуло,
Слышен был лишь звук копыт.
Ветерком слегка подуло,
Свежесть скрашивала быт

- «Эта старая мегера
Извести решила род.
Гуюк-хан, какого хера
С ней, как полный идиот!» -

Сартак весь дрожал от гнева …
- «Он, смотрю, тебе, как брат?» -
Хан довольный: «Это ж эва, …
Как всё ладно, аккурат.

Я вот так соображаю,
Во Владимир не пускать.
И в Каракорум считаю
Сделать так, чтоб не бывать.

Пусть Нугай с его охраной
Обойдутся только тем,
Что увидят степь туманной,
Волгу чистую затем».

- «Вот теперь мне всё понятно,
Будет сделано, отец» -
И Сартак довольно внятно
Обозвал их, как шельмец.

- «Я возьму с собой Жаргала,
Будь спокоен, не уйдут.
Нугай, этого шакала
Нигде точно не найдут».

Через час всего, не больше,
Сартак с группой вышли в степь.
Через Волгу плыли дольше,
А за Волгой … сёдла, крепь …

Вся на них теперь надежда,
Чтобы выдержали бег.
У коней это одежда,
А сохранность – оберег.

Шли в галоп без остановки,
Впереди явился Дон.
Отдохнули без тусовки,
Напоить коней, закон.

Дон переходить не стали.
- «Нам на Север я слыхал» -
Ханыч молвил и достали…
Лагерь весь их отдыхал.
 
Речка названа Ведуга,
Там Нугай и отдыхал.
С ним же вся его прислуга,
Ей ничем не помогал.

Встретил их насторожённо,
Но Сартака он узнал.
- «Хан послал?» - спросил прожжённо.
- «Нам он свой приказ отдал.

В Стан доставить Святослава,
Слово хана, нам закон.
Младший брат у Ярослава
И Великим будет он.

Во Владимир едем вместе,
Кто куда потом решим.
Вот такие наши вести,
Спать раздельно, разрешим».

И вот ночью, когда спали,
Нугай был, проткнут копьём.
Слуги даже не слыхали,
Показали только днём.

Слуг собрал Сартак, их трое,
А четвёртым был кэшик.
- «Есть решение простое» -
Тихо так: «По горлу чик …

Убивать вас, нет желанья,
Вы ж монголы как-никак.
Вот Нугай от наказанья
Не ушёл, сам выбрал так.

Не намерен объясняться,
Для родных должны пропасть
И домой не появляться,
Смерть вас ждёт за эту страсть».

- «На Тобол в Улус Шибана» -
Им Жаргал: «Там можно жить.
Уходите без обмана,
Чтобы смерть не заслужить».

Собрались все очень быстро
И к Сартаку: «Ты наш хан ..»
- «Батый хан ваш, помнить исто,
Он вам всем Аллахом дан».

И ушли. … Они с Нугая
Все одежды сняли вмиг.
И нагим, так полгая,
Он быстрей познает рык.

И вот голого, как пищу,
В камыши снесли зверям.
А одежду всю к кострищу
И сожгли ко всем чертям.

Так Сартак исполнил волю
Хана Батыя всерьёз.
И отвёл от князя долю
Быть убитым и без слёз.
 
Весь Владимир в полном трансе
Воровски, их князь убит.
Да ещё и при нюансе,
Был он гостем у элит.

У Успенского Собора
Был весь город, как один.
И народ, его опора,
Сразу сделался един.

И в приделе, здесь в Соборе
Упокоился навек.
Для родных особо горе,
Трону нужен человек.

На поминках, то есть тризне
Брат Андрей к нему подсел.
Без внимания к укоризне,
Что в хмелю. Сказать посмел:

- «За отца теперь мстить надо!
Ненавижу всех татар.
И таких у нас немало,
Рать собрать, как средство кар»,

Александр лишь ухмыльнулся.
С пьяным спорить – лишний шум.
К брату только лишь нагнулся:
- «Ты проспись без мрачных дум».

С дядей вскоре была встреча,
Святослав был брат отца.
Ярославу, не переча,
Жил, не требуя венца.
 
Княжил в Суздале спокойно,
Никого не задирал.
Дань платил бесперебойно
И казну не обдирал.

Был участник Ситской битвы,
Про татар знал с первых рук.
Мудрость брата и молитвы
Русь спасли, считал он вслух.

К Александру прибыл тут же,
Как он только пригласил.
Был с племянником он дружен,
И гордился что есть сил.

Им в светёлке стол накрыли,
Андрей вскоре подошёл.
Племяши от дяди скрыли,
Что его черёд пришёл

Сели, выпили по чарке,
Помянули ещё раз.
Съели дружно по цесарке
С расстановкой, а не враз

Александр стал издалёка:
- «Я отца в Сарае ждал,
Прискакал из-за намёка,
Мол, отравят, кто-то знал.

Не союзник хан возможно,
Но уж точно не подлец.
Рассказал мне осторожно
Тет-а-тет  кто там наглец.

Там в Святом Каракоруме,
Как они его зовут,
Угэдэй недавно умер
И начался пересуд.

Стать за ним Великим ханом,
Первым был наш Бату-хан.
Внук, любимый Чингисханом,
Не хотел в тот балаган.

Вот к отцу и обратился
Быть доверенным лицом.
И отец наш согласился,
А по сути, стать живцом.

По совету Бату-хана
Курултаю предложил
Стать Великим Гуюк-хана.
Курултай и совершил.

Туракина, мать Гуюка,
Свой имела интерес
И отца убила злюка,
Смыслам всем в противовес.

Хан ко мне и обратился
Стол Владимирский занять.
Наотрез не согласился
И Андрей смог поддержать.

Вот и выдал предложение,
Чтоб тебе он дал Ярлык,
Побурчал, как одолжение,
Он к такому не привык.

Об одном предупреждаю,
На рожон прошу не лезть.
Чти порядки  их, я знаю,
Что всем нам знакома честь.

Надо помнить, словно притчу,
Как погиб князь Михаил.
Гонор съел будто добычу,
Жаль, конечно, жить спешил.

Там сейчас его два внука
Юные Борис и Глеб.
Ростовчане, … вот ведь штука,
Им Сарай стал словно хлеб.

Всё идёт, похоже, к свадьбе,
Темник, будущий их тесть.
Будет в княжеской усадьбе
Дочь тумэнбаши. Как весть?

И ещё прошу тебя я
Найди, где сейчас Сартак.
Это старший сын Батыя,
Он мой друг, … не просто так.

Прежде чем явиться к хану,
Нужно с ним поговорить.
Из своих он даст охрану,
Чтобы публику не злить.

Так что можешь положиться,
Этот кадр не подведёт.
Кстати может так сложиться,
Что он свадьбу проведёт.

Дело в том, что тестем Глеба
Будет темник Сартака.
Звать Жаргал, заслуг до неба …
В ожидании пока».

После длительной беседы,
Святослав согласие дал.
Сообщив, хоть кудри седы,
Он таких вестей не ждал.

И уже после убытия …
- «Всё! Домой!» - теперь понял.
Все последние события
Круговертью обуял.

Как отца похоронили,
Пустоту вдруг ощутил.
Словно бросили, забыли …
Белый свет уже не мил

В хляби жизненной, бездонной
Ушло что-то из-под ног.
Нет опоры той резонной,
Только сам насколько мог.

Понимал, хандра злодейка!
Жизнь идёт, идёт вперёд.
Её всегда нужна лазейка
Делать задом наперёд.

Прибыв в Новгород, смутился.
Дух свободный горожан
Словно взял и испарился,
Как раздолье у волжан.

Чернь и то вдруг зароптала,
Не хотят татар кормить.
А боярство – подпевала!
Снова бунт? Кого корить?

Срочно всех на совещание,
Кто имел какой-то вес.
Александр знал, обещание
Он не даст в противовес.

Собрались довольно дружно.
- «Накипело …» - он решил.
Но всё знать, конечно, нужно,
Раз пробел он совершил.

И, к большому сожалению,
Первым сам посадник встал.
Знал Ивана по умению
Быть открытым, раз сказал.

А сейчас он откровенно,
Вроде как, не поддержал:
- «Ты скажи князь разве верно
Брать с нас, что не задолжал.

Чёрт-те где живут татары
И за что им мзду платить?
Бог не наш, жильё хибары,
Бани нет. … За что любить?

Ну и что же, что грозятся?
Пусть попробуют, придут.
Не с руки нам их бояться,
Если надо, сгинем тут.

Александр! Мне даже стыдно
Полководцу объяснять.
За погибших мне обидно,
Их с Чудского не поднять».

Александр же не на шутку
Разозлился: «Ну, хорош! …
Кто ещё простил рассудку
И куда теперь стал вхож?

Савва! Ты-то с ним согласный,
Воевода ветеран.
Труд с отцом твой не напрасный?
Раз готовы сгинуть в лан».

Встал Яким, тиун давнишний:
- «Смута снова от бояр.
Им ясак конечно лишний,
Бату-хан на нас не яр.

Вот и вносят беспокойство,
Подбивают и народ.
У людей такое свойство,
Лишь бы не наоборот».

Вновь Иван, теперь спокойней:
- «Нужно вече нам собрать.
Сможешь объяснить пристойней
И стараться не орать?»

- «Если нужно, значит можно,
Но и вам хочу сказать.
С вече надо осторожно,
Вы тогда должны всё знать.
 
Кланяюсь за полководца,
Раз решились так назвать.
Но стыдятся лишь уродца
И не стоит забывать

Значит, вы уже созрели
Орду махом победить?»
- «Ты не понял, мы хотели …»
Князь не дал договорить:

- «Меру знай! Не забывайся!
Ты посадник, я твой князь.
Со своими возмущайся,
А здесь слушай, затаясь

И ещё раз повторяю,
Кто на Батыя готов?
Савва? Ратмир? Я считаю,
Это происки плутов.

Про Рязань уже забыли?
А Владимир, а Козельск? …
А вы в Киеве-то были?
Он пустой, разграблен весь.

Почему хан так вольготно
Разгромил почти всю Русь.
Каждый князь бесповоротно
Отвергал единство. Пусть

Я погибну, думал каждый,
Но дружину не отдам.
Вот просчёт где самый важный
И сейчас опять бедлам.

А у Батыя другое,
Войско он своё создал.
Войско мощное, такое …
Никто сроду не видал.

У него в одном тумене
Десять тысяч человек.
Двадцать их, к едрене фене
Разнесут любых навек.

Вот отец пой и пытался
Наших как-то вразумить.
Разгром с Калки и начался …
Ну, а дальше стали бить.

Всё же мы смогли сплотиться,
В Ситской битве их разбить.
Север  смог объединиться,
Новгородцев сохранить.

Для татар такая встряска
В шесть туменов обошлась.
Савва помнит, свистопляска
Вот у них и началась.

Ярослав, отец мой, сразу
Соглашение подписал.
И никто из них ни разу
Смысл его не нарушал.

Вот тогда и стало ясно,
Нам одним не одолеть.
Понимал отец прекрасно,
Что разумней мир иметь.

Год и хан восстановился,
На Балканы вдруг сходил.
Венгров бил, в Дунае мылся …
Русь теперь он обходил.

Не считайте, что боялся.
Сто туменов мог собрать.
Кипчак хану подчинялся,
Всё Поволжье смог прибрать.

И булгары, и башкиры,
Мордва, кипчак, черемис.
Все ордынцы их кумиры,
Служат им, отец не скис.

Постоянные контакты,
Хан его стал понимать.
Говорил мне как-то факты,
Что совет пытался брать.

Я бывал неоднократно,
Сын его Сартак мой друг.
Князь ростовский Глеб, отрадно,
В жёны взял монголку вдруг.

Дочка темника Сартака,
Вот такой идёт расклад.
В нашу пользу он, однако.
Ни к чему теперь разлад.

Хан предложил стать Великим,
Во Владимире осесть.
Перед родом быть двуликим?
Отказал я хану здесь

И предложил Святослава,
Чтобы смуту не будить.
Брат родной он Ярослава.
Смог Батыя убедить.

Я к чему пою всё это?
Мир нам нужен! Только мир!
Всё пока у нас раздето,
Государство, где надир.

Ну, а дальше о ясаке.
Надоело их кормить?
Наша доля в их охвате,
Неудобно говорить.

С нас берут лишь десятину
От дохода и раз в год.
Остальную девятину
Оставляют в наш доход.

А с купцов, торговцев меньше,
В половину десятин.
С духовенства ещё хлеще,
Не берут нисколько гривн.

Это есть цена за это,
Что они к нам не идут.
Сто туменов в сутки где-то
Милый Новгород снесут.

Не хочу распространяться,
Батый это будет знать.
Брать пример с них, развиваться,
Русь крепить и сохранять.

Просто наше поколение
Не увидит эту явь.
Нам задача, как явление,
Не тонуть, а только вплавь».

Сразу тихо стало в зале
И Иван пока молчал.
Нет той искорки в запале,
Чем начало отмечал.

Но сказал и очень тихо:
- «Если вече так сказать,
Князь, не будет с тобой лихо,
И ты это должен знать.

Люди наши не придурки,
Чтоб рубить сук, где сидят.
А ясак игра, как в жмурки,
Проморгал, того съедят».

Все, кто был, были довольны,
Что их князь такой стратег.
И они во мнении вольны,
Мнением их не пренебрег.

Оправдалось предсказание,
Как Сартак и говорил,
Туракину в назидание
Приступ бешенства свалил

И Великий хан монгольский,
Им тогда стал Гуюк- хан,
Встал на путь довольно скользкий,
Возомнил – он Чингисхан.

В Золотой Орде узнали,
Он желает их подмять.
Сумасшествием назвали
Так на Батыя влиять.

Но невестка Джихангира
Умудрилась весть послать,
Что Гуюка штаб-квартира
Вышла с войском Джучи брать.

Назревал конфликт серьёзный.
Чингизиды первый раз
Разругались, признак грозный
Расколоться. Чей заказ?

Инцидент не состоялся,
Гуюк-хан в походе слёг
Он стремительно скончался …
Сам себя не уберёг.
 
И Великой ханшей стала
Старшая жена Огул.
В штурме Джучи отказала,
Мощь Орды её спугнул.

Но Огул-Гаймыш считала,
Батый первый претендент
Стать Великим, понимала
Упускать нельзя момент.

Так что ненависть и злоба
Каждый день, как снежный ком.
Курултай не ждали оба,
Батый думал о другом.

Хан и впрямь хитрил упорно,
Но не с целью сесть на трон.
Покидать свой Джучи вздорно,
Так считал не только он.

И Сартак того же мнения,
Как-никак, а старший сын.
Им Сарай был, как имение,
Как дворец степных равнин.

Чтобы как-то сделать больно,
Огул сделала свой шаг.
И принизив власть невольно,
Отдавать ей весь ясак.

Отозвала Святослава,
Отменив ханский указ.
А в Каракорум позвала
Александра и весь сказ

А с ним вместе и Андрея
Без трактовки, а зачем?
Батый знал, что ахинея,
Понимал, но не совсем.

Всё узнал от Каир-бея,
Тот вёз в Новгород указ.
Мимо Батыя, наглея
Огул мир порвала враз.

Бея, ясно, задержали,
Сартак сам привёл в шатёр.
Губы ханские дрожали:
- «На кого шакал попёр?!

Мимо нас решил, иуда,
Русь с Ордой опять стравить.
Я здесь хан ещё покуда,
Захочу, велю казнить».

Каир-бей упал у трона:
- «Хоть и бей, но я гонец.
Ханша Огул, нет резона,
Так решила, наконец.

Всё держать, сказала, втайне,
А князей с собой забрать.
Обстановка станет крайней,
То послание сжечь, убрать».

Сделал паузу и зычно
Всем, кто был там, объявил:
- «Выйти всем, а бея лично
В яму, чтобы не шалил.

А, Сартак, прошу остаться,
Есть о чём поговорить.
Нам самим придётся взяться,
Обстановку разрулить»,

И когда с шатра все вышли,
Сартак рядышком подсел.
- «Ну и как? Имеешь мысли?» -
Батый вдруг: «Иль не успел?»

- «Я не мысли, план имею».
- «Так, так, так. Не ожидал!
Говори, мешать не смею.
Что надумал, пожелал».

- «Во Владимир я поеду,
Не как сын твой, как гонец.
Святославу, как соседу,
Расскажу, он не слепец.

Что тебе войны не нужно,
Сеет зло Каракорум.
Объясню всё осторожно,
Чтоб не делать наобум.

С Александром встречусь там же,
С ним конкретно всё решим.
И с Великим князем даже
Все проблемы разрешим».

Бату-хан одобрил: «Смело!
А с собой кого возьмёшь?»
- «Жаргал думаю умело
Сладит всё, не обойдёшь».

- «А как свадьба его дочки?»
- «Не до свадьбы, подождут.
Вот когда поставим точки
И решим, не избегут».

Сартак сутки взял на сборы,
Всё с Жаргалом обсудил.
Темник сам провёл разборы,
Ничего не упустил.

И вот группа небольшая,
Всего десять человек,
Вышла ночью, уезжая
Снарядила пять телег.


Через двадцать дней дороги
Град Владимир им предстал.
На холме, пути пологи …
До ворот дошёл, устал.

Увидал Сартак впервые
И был сильно поражён.
Даже сведения скупые
Говорили, он сожжён.

И отец, когда прощался,
Повторял: «Будь равнодуш.
Там престиж Орды решался,
Полегло немало душ.

Пришлось штурмом брать столицу,
В ней же жил Великий князь.
Не нашли его - лисицу,
Город весь втоптали в грязь.

Если встретишь там разруху,
То особо не дивись.
Я за это оплеуху
Получил. На их не злись».

Никакую ни разруху
Сартак вскоре увидал.
Жизнь, как есть, не показуху …
Город прям-таки дышал

Стены мощные из камня,
Все ворота настежь, … ждут.
Слышна кузня, там пекарня …
Словом, люди здесь живут.

И Посад вполне приличный,
Что не сруб, то классный дом.
Вид сугубо не типичный,
Нет уныний, дело в том.

Как послы, без разговора
В город въехали молчком.
Их встречали без фурора
И не падали ничком.

Горожане не забыли,
Что брат Батыя, Шейбан
Вместе с пленными прослыли,
Как трудяги, хоть и хан.

Рыли землю, клали стены,
Убирали мусор весь.
И не ждали себе смены,
Уговор такой был здесь.

По указу Ярослава
Через год вернулись в Степь.
За Шейбаном пусть не слава,
Но остался, как адепт.

Святослав встречал их лично,
На крыльце дворца стоял.
Как Великий князь публично
Он приветливо сиял.

- «Проходите, вы, как дома» -
Показал рукой на дверь.
И Сартак решил: «Знакома
Доброта их, Русь не зверь»

И конечно хлебосольство.
Как с дороги не кормить?
Даже пусть это посольство …
Все хотят и есть, и пить.

Стол накрыли моментально,
Слуги словно ждали их.
Всё монгольское буквально
На столе, … Сартак притих,

А затем волнуясь сильно,
Он не мог всё не сказать:
- «Я Сартак и здесь мобильно,
Хан послал нас не  пугать,

А назвать свою причину,
Вот он сына и послал.
Я по своему почину
Остальным, как нелегал»

Святослав: «Сначала ешьте,
О делах будем потом.
Не бывало как-то прежде
За одним сидеть столом».

После трапезы побочно
Сартак князю: «Не забыть …
Александр с Андреем срочно
К вам сюда должны прибыть.

Всем скажу одновременно,
Чтоб сто раз не повторять.
Мы же в лес ваш непременно,
Чтобы время не терять».

И уже через неделю
Вновь у князя собрались.
- «Я глазам своим не верю!
Вы откуда здесь взялись?» -

Александр воскликнул, глядя
На Сартака: «Дай обнять!
Это наши люди, дядя,
Этим можно доверять».

А затем обнял Жаргала:
- «Прибыл сам тумэнбаши,
Значит ханша вас достала …»
Жаргал тут же: «Не спеши!

Это же его идея» -
На Сартака показал:
- «Ехать, срочно не робея …
Что не трус он доказал».

Святослав же, как и прежде:
- «Быстро, быстро все к столу.
Натощак, себя не тешьте,
Разговор, как смех ослу.

Раз свинину не едите» -
Он гостям: «Для вас баран.
Осетринку, вон, возьмите,
А запить вино альбан.

Привезли недавно с Рима,
Александр и угостил.
Необычность ощутима,
Для бесед напиток мил».

Тем, кто были в охранении,
В гриднице накрыли стол.
Как в приличном заведении.
Оробел чуток монгол.

Ну, в зале всё шло ровно.
Каждый кушал, что хотел.
Нет стеснений, безусловно,
Кто жевал, а кто хрустел.

Сартак начал издалёка
И одновременно ел:
- «Вот какая подоплёка,
Род Чингизов постарел.

Я вот правнук Чингисхана,
Не такой, как был прадед.
Уважаю старикана,
Но идти за ним след в след …

Мир, его было стремление,
Подчинить себе навек.
Книг не знал, на удивление,
Примитивный человек.

Сила есть – ума не надо?
Так у русских говорят?
Он Орду создал, как стадо,
Есть пастух, они творят.

После смерти, жил он долго,
Дед мой должен был сменить,
Но погиб вдруг незадолго.
Он обязан был следить.

Претендентов стало двое;
Чагатай и Угэдэй.
Деда братья … и такое
Началось. … Кто был родней?

Так два сына Чингисхана
Заложили наш развал.
Два погодка, два братана
Каждый свой запрос держал.

Вот тогда на курултае
Угэдэй и победил.
Чагатай дожил в Китае
И в разборки не входил.

Чингисхан, как знал, что если
Сыновьям не разделить,
Разругаются, их вместе
Точно не соединить.

Когда дед погиб нелепо
Чингисхан был ещё жив,
Завещал, причём не слепо,
На сей день отца актив.

Начиная с Джихангира
И Улуса, где живём.
Остальные же полмира
Он считал и так возьмём.

Подошёл почти к развязке …
Угэдэй – Великий хан
Умирает, но с ним в связке
Туракина, как таран.

А она прекрасно знала,
Батый первый претендент
Стать Великим, но считала
Сын Гуюк взойдёт в момент.

Вот отец и обратился
К Ярославу и позвал.
Как Великий князь явился,
Но подробностей не знал.

После прожитых событий,
С Русью был подписан мир.
И отец уже без прыти
Поменял ориентир.

Рассказав, как есть, подробно,
Почему идёт в отказ.
Посчитал, ему удобно
Курултаю дать наказ.

Так с подачи Ярослава
Гуюк-хан Великим стал.
В благодарность же отрава
И дышать там перестал.

Но и ханша Туракина
Приказала долго жить.
Очень схожая картина,
Яд помог ей всё сложить.

Гуюк-хан мерзавец редкий,
Он всю жизнь отцу мешал.
Был в плену у вас, но едкий
Норов свой в себе держал.

Став Великим ханом тут же
Стал готовиться в поход
На Сарай, что ещё хуже,
Весь Улус пустить в расход.

На отца он замахнулся
И Батыя силой взять.
Но гадёныщ промахнулся,
Сдох в дороге, нам плевать.

Всю кампанию свернула
Мать детей Огул-Гаймыш.
И Орду домой вернула,
Попритихла словно мышь.

Но, как ханша, всё же вскоре
Упразднила наш указ
О Великом князе. К ссоре
Это был прямой наказ.

И она же приказала
Прибыть к ней Каракорум
Всем, кому она сказала.
Вот такой затеян шум.

Послан был гонец секретный
Хан-Нугай, подлец и трус.
Не прошёл, как незаметный,
Под охраной наш Улус.

Вот тогда мы к вам с Жаргалом,
Чтобы это сообщить.
Не закончится скандалом,
Но и не переборщить.

И отец предложил ехать,
Для охраны взять тумен.
Я возглавлю, чтоб доехать
Без сюрпризов, перемен».

Святослав встал: «Обстановка …
Что же делать, … я готов
Отойти, … а вдруг уловка,
Снова учат дураков.

Мы туда со всей душою,
Нам опять в бокале яд.
Я в тревоге и не скрою
Хоронить не мой обряд.

Александр, Андрей, … как можно
Их здоровьем рисковать?
Понимаю, будет сложно
К этой ханше привыкать».

Жаргал тоже подключился:
- «Свой тумен возьму с собой.
Бату-хану поручился,
Не закончится бедой.

И Огул не в состоянии
Нам серьёзно угрожать.
Даже крикнуть при желании,
Не дадим, есть чем прижать».

- «Что ж, готовимся к отъезду» -
Александр всем объявил:
- «Я к владыке, дядя, съезжу,
Чтобы в путь благословил».
 
Спиридон принял в постели
Старец более чем хворал.
Прошептал, как на пределе:
- «Сядь поближе видишь, сдал.

Я тебя благословляю» -
Трижды лоб перекрестил
И продолжил: «Представляю
К Божьей милости. Чтоб чтил.

Сказывали мне намедни,
Как легатов принимал.
Остудил их, знаю бредни,
Русь достойно показал.

Греешь душу Мономаха
За тобой, поди, следит,
Как родная его птаха
Далеко вперёд глядит».

- «А мне кажется, владыка,
Огорчился Мономах.
Русь профукали без рыка,
Княжества обуял страх.

Не смогли объединиться,
Вот к чему привёл разлад.
Пращур мой наверно злится,
Видя нынешний уклад.

И сейчас с Андреем вместе
Едем к ним Каракорум.
Слов нет, что не ради чести,
Всякое идёт на ум».

- «Да-а-а …» - и старец смолк как будто,
Но потом: «Терзания ждут …
Но терпеть, … как мерзость зуда …
Времена эти уйдут.

Что ты русский князь, запомни,
Взлети сердцем в Божью высь.
Русь увидишь, кто там помни …
Будут слёзы, не стыдись».

Говорил владыка тихо,
Даже ласково, как мать.
И ушло как будто лихо,
Пришла в душу благодать.

И подумал князь тоскливо:
- «Пока ездим, он уйдёт.
Как мне будет сиротливо,
С детства он со мной идёт».

Спиридон услышал словно:
- «Ты прости, я не дождусь.
И у Господа духовно
От тебя не откажусь».

Взгляд пропитан был любовью,
Так на князя он смотрел.
Наклонившись к изголовью,
Александр шепнуть посмел:

- «Для меня вы есть и были
Всегда ближе, чем отец.
Вечно с Богом, заслужили,
Это вовсе не конец».

Александр хотел подняться,
Видя, как глава устал.
Тот просил ещё остаться,
Взглядом прям-таки достал.

Отдохнув всего с минуту,
Старец вновь заговорил:
- «Слушай князь, похоже, смуту
Затевает, кто травил.

С ними надо осторожно,
Не дай Новгород им взять.
Откупайся, если можно!
Моли Бога их унять.

Чую я и их разборки
Скоро все дойдут до нас.
Предлагай им оговорки,
Но огонь чтобы погас.

Знай! Придёт и наше время!
Но пока терпеть, … терпеть.
Ваше, … будущее племя
Их заставит Русь радеть».

Умирающий владыка
Александра покорил.
Жизнь уходит, … он без шика
Очень просто говорил.

Десять дней на подготовку
Пролетели словно день.
Провели всю заготовку,
В деле важном лишь ступень.

Воза три с мукой отборной,
Рыба, сало, лук, чеснок,
Пиво, квас - нуждой бесспорной,
Взяли много, даже впрок.

Не забыли десятину,
Сей раз только серебром.
Для даров везли пушнину
С прочим всяческим добром.

Почитай, аж, на край света
Путь длиною в год лежал.
Потому с одеждой где-то
Каждый сам соображал.

Святослав очень активно
Подготовке помогал.
Дал охрану, объективно
Михаил  всё и решал.

Он, как тысяцкий, прекрасно
Обстановку понимал.
И Жаргал с ним не напрасно
Каждый шаг согласовал.

Это был редчайший случай,
Когда нукер с гриди вдруг
Встали в строй один могучий …
Нукер гриди не был друг.

Александра и Василий
Прискакали проводить.
Остальных не без усилий
Всё ж пришлось остановить.

Всем молебен отслужили
И Сартак, как все, стоял.
Отъезжавших окружили,
Кто-то плакал, кто сиял.

Александр не исключение,
Всех своих расцеловал.
Придавал всегда значение
Тем традициям, что знал.

Сына подхватил подмышки
И к глазам своим поднял:
- «Ну, какие мы малышки?
За меня ты тут! Понял?
 
Слушайся кормильца, маму …
Совет глупый не дадут.
Думай сам! Не будет сраму,
Если все тебя поймут

Научись стрелять из лука,
Чтоб гуся бил только влёт.
Этим скрасится разлука,
А вернусь, спрошу отчёт».

И Василий очень звонко:
- «Хорошо, отец! Понял!
Буду думать, мыслить тонко,
Лук освою, чтоб донял».

Хоть обоз был в общем мирный,
Строй весь вышел боевым.
Впереди дозор настырный,
Там Жаргал был волевым.

Где везли меха, подарки,
Гриди плотно встали в цепь
Михаил здесь без ремарки
Всем поставил свою цель.

- «С Богом!» - голос Александра
Был воспринят, как приказ.
Жаргал хмыкнул: «Как меандра
До Итиля, как наказ.

А за Волгой наши Боги
Поведут в Каракорум».
- «Я не против, лишь бы ноги
Донесли Огуле в чум».
 
Через месяц их в Сарае
Все встречали, как своих.
В криках слуг, в собачьем лае
Потонул уют самих.

Принял Батый, как обычно,
Все вошли к нему в шатёр.
Александру всё привычно,
Взял кумыс и ус утёр.

Отхлебнув глоток кумыса,
Батый князю: «Что теперь?
Я не вижу компромисса …
Святослав в числе потерь?

Утверждал, что всё улажу,
А теперь указ мой пшик?
Говорил же тебе сразу
Власть бери всю напрямик.

Видишь ли, обидеть дядю
Не хотел. … А результат?
Не построишь своей кладью,
Русский князь для них, не брат».

- «Я ж ссылался на обычай,
Как мы власть передаём.
Всё в руках твоих, а случай
Думаю, переживём».

- «Да не всё в руках, однако,
Надо мной  Великий хан».
Князь хотел спросить: «Мол, ако?
Он же умер … ». Хмур, кем зван.

Он почувствовал, что Батый
Этим очень раздражён.
Бабе льстить, как хмырь щербатый,
Когда есть семнадцать жён

Хан не мог никак смириться.
Как случилось? Джихангир
Стал с вмешательством мириться,
Женский брать ориентир.

- «Это вдовушка Гуюка
Захватила там престол.
И проснулась в ней гадюка,
Извести весь сильный пол» -

Александру вновь предстало
Закулисье и их нрав.
- «Прав Сартак!» - подумал: «Стало
Здесь опасней, мир лукав».

А хан к братьям обратился:
- «У меня для вас сюрприз.
Зимним топ прибарахлился,
Вас одеть не мой каприз.

Козьи шубы получите,
Пару валяных сапог,
Малахаи вам и свите …
Всех одеть, увы, не смог».

Александр с Андреем вышли,
Батый выйти попросил.
И Сартаку: «Пусть и пришлы,
Хорошо, что упросил.

Они нам нужны живые,
Ты, Жаргал, возьмёшь тумен.
Чтоб сходили и впервые
Без эксцессов и измен.

Михаил, ты здесь останься,
Тут нам можешь доверять.
И с иллюзией расстанься,
Там всех можешь потерять.

А тебе Сартак отдельно,
При дворе Огул-Гаймыш
Разыщи Мунке прицельно,
Дядя твой и не малыш.

И скажи ему дословно.
Что отец готов помочь.
Вся Орда беспрекословно
Встанет, ханшу выгнать прочь.

Курултаем пусть займётся,
Время нам нельзя терять.
Пусть Великий хан вернётся,
Как преемник, лишних смять».

Как и Батый, Мунке тоже
Чингисхана внуком был.
Младшим внуком и похоже,
Гений Батыя ценил.

Вместе Русь тогда громили,
Весь поход был рядом с ним.
Ярослава изучили …
Вникли, … князь незаменим.

А Огул схватившись цепко,
Не могла знать всех причуд,
Что мужчин сближает крепко
Лишь тяжёлый ратный труд.

- «Если трон в Каракоруме» -
Батый, молча, рассуждал:
- «Будет наш, а я разумен,
Мунке это место ждал.

Став Великим ханом, верю,
Он не будет, как Гуюк.
Вот тогда и я поверю,
Что вражде придёт каюк».
 
Когда все были готовы,
Вывел свой тумен Жаргал.
Лица всех были суровы,
Переход опасный ждал.

Следом двигались повозки,
Шёл внушительный обоз.
Все загружены, громоздки
Да подарков целый воз.

С фуражом арб три десятка,
К ним провизия на всех.
Потому и для порядка
Была стража без огрех.

Сартак ехал в авангарде,
Александр был рядом с ним.
Андрей как бы в арьергарде,
Ввёл Сартак такой режим.

Впереди были пустыни,
Дальше цепь Алтайских гор.
В тех местах, да и поныне
Банд уйгурских перебор.

И соседний Чагатайский
Улус, мимо не пройдёшь.
Он Тянь-Шанский и Алтайский,
Хоть родня, а не попрёшь.
 
Пусть Жаргал и упирался,
Взят был всё же проводник.
Из тангутов оказался,
Имя звучное, Халик.

Сам был родом из Турфана,
До Памира переход.
Не похожий на профана,
Знал места, был доброхот.

Но назвал и плату сразу.
- «Сколько?» - тут ему Сартак.
- «Гривна в сутки» - буркнул фразу.
А Андрей ему: «Эт как?

За шесть месяцев похода
Двести гривен отдадим?
Не похож на доброхота …
Остальным-то что дадим?»

Халик только ухмыльнулся:
- «Я с других и больше брал.
Перед вами, как прогнулся,
Русским зла я не держал.

В этой сумке было столько …» -
Вновь оскалился тангут:
- «Мог обоз купить, не только,
И обслугу, Я не плут».

Ускакал, коню дав шпоры.
- «Тьфу, шакал» - Андрей, как вслед.
- «Не купец, как вижу, споры
В этом деле только вред» -

Александр сказал, услышав,
Как Андрей с ним говорит.
- «Там их дом, а горы крыша …
Он же нам благоволит.

Должен знать. Кто платит больше,
Он к тем чаще и идёт.
И с купцов берут побольше,
Мы доходам их не в счёт».

- «Обдерут они, как липку».
- «Обдерут!» - и брат кивнул,
И дополнил: «Как ошибку
Говорить, … с ценой загнул.

Серебро дешевле крови,
Навсегда запомни брат.
И не нужно супить брови,
Прав Халик, ты виноват».

Но Андрей не согласился:
- «Не пойму тебя никак.
Вон ты с Орденом как бился,
Был примером как-никак.

Думал, вырасту и буду
Полководцем, как и брат.
А теперь как честь добуду?
Серебром? Меч часть утрат?

Ты стареешь? Неужели
И тебя сломал монгол?»
- «Тридцать лет почти пропели,
Но рассудок мой не гол.

Говоришь, что вырос, взрослый?
А что делать, тут тупик?»
- «Я действительно стал рослый,
А, как жить, ещё не вник».

- «Подскажу! Жениться надо».
- «Не на ханшу ли намёк?»
Александр со смехом: «Ладно …
Срок замужества истёк.

У меня другое мнение.
Ты про Галич, брат, слыхал?
Князь живёт и есть имение,
Даниил зовут, он звал.

Дочь имеет, … загляденье,
Ей всего пятнадцать лет.
Вот и сватай, а уменье
Я имею, весь секрет.

Но зато тесть знаменитый
И Миндовг в его друзьях.
Он татарами не битый,
Нет друзей его в степях.

Он в Европе с королями
Дружбу ищет и нашёл.
С венгром сделались друзьями,
Бела сам к нему пришёл.

Был у Батыя однажды,
Был, как видишь, уцелел.
Не решился ехать дважды,
Хан понял, что он не смел.

Защищая друга Белу,
Он татар чуть потрепал.
Но наказывать по делу
Почему-то хан не стал»

- «Не один раз чертыхнулся,
Что пустил его живьём».
- «Нет, Андрей, не обманулся,
Храбрость чтил всегда причём.

Взять того же Коловрата.
С полтумена смог убить!
Разрешил друзьям, как брата,
По-людски похоронить».
 
- «Вспомнил вдруг о Коловрате,
Сам же от татар бежишь.
Ратоборцем был в булате,
С нашим тактом не сравнишь

Так и будем бегать вечно
И сейчас опять бежишь.
Но не может бесконечно
Это длиться? Что молчишь?»

- «Да бегу, Андрей, то, правда» -
Александр с тоской вздохнул:
- «Испугался? Нет, неправда.
В перспективу заглянул.

Смысла нет, сейчас бороться,
Потеряем просто Русь.
Порознь с нами разберётся,
А собрать всех не берусь».

- «Эх, ты-ы-ы …» - горько прозвучало
И Андрей тотчас замолк.
А для брата означало,
Что Андрей не внял свой долг.

Так и ехали, … молчали.
Александр соображал:
- «Жаль. Достойно лишь печали,
Молодой, … не возмужал.

Стол получит свой от ханши
И начнёт готовить рать?
А дознаются пораньше
Растерзают, как пить дать.

Вот Великим князем буду
Надо пыл укоротить.
А женю и всё забуду,
Сам решит, как дальше жить».

Тут Сартак к возам вернулся,
Весь тумен ушёл вперёд,
И на братьев оглянулся:
- «Да-а-а, … погодка-то не мёд.

Вы поэтому так скисли?
Вид, как жабу проглотил.
Поделитесь, что за мысли
Досаждают. Кто грозил?

Жаргал быстро разберётся,
В этом деле он силён.
Вот скажу, и он займётся …
Кто здесь шибко стал умён».

Александр: «Не беспокойся.
Ветер с гор тоску нагнал.
Сам-то чем-нибудь прикройся,
Ты нам нужен не на бал»
 
И Сартак весьма довольный:
- «Скоро делаем привал,
Многодневный и привольный …
Здесь ни разу не бывал?

В этом я не сомневался.
Ждёт нас озеро Зайсан.
Иртыша в нём бег начался,
Вид такой – сплошной дурман.

Проводник Халик, он здешний,
Нам привал и предложил.
Пусть пейзаж сейчас не вешний,
Но красив, так доложил».

С восхищением замирая,
Будто райский уголок,
Увидали блеск Алтая,
Гладь воды, гор холодок.

Белоснежные вершины
Словно звали отдохнуть
А у озера равнины
Как бы созданы – вздремнуть.

Лагерь весь разбили здесь же,
Всем Сартак руководил.
Был активен, как и прежде,
Кто за что всем разделил.

Костры сразу запылали,
А тумен к горам ушёл.
Берег весь обоз заняли,
Каждый угол свой нашёл.

Десять дней одно блаженство,
И охота через день.
Сартак с луком – совершенство.
Белке в глаз, как будто в пень.

Мясо ели до отвала,
Благо зверь не пуган здесь.
Били всех подряд сначала,
Впрок убой забили весь.

Отдохнув, опять в дорогу,
Ждал теперь Каракорум.
Подготовка понемногу
Шла в уме. А как без дум?
 
И вот город показался,
Пёстрый, яркий, как ковёр.
Разноликий, … не вязался
С азиатством, мол, хитёр.

Мусульманские мечети,
Католический собор,
Рядом церковь, храмы эти
Не вели про Бога спор.

И язычества кумирни,
И буддийский пантеон
Не рядили, чьи богини
Есть для Веры эталон.

Никаких стен, укреплений,
Вся защита, лишь плетень
От животных из селений:
Коз, овец, кой-где олень.

Бросил вслух Андрей презренно:
- «Тут раз плюнуть взять на щит».
А Сартак ему мгновенно:
- «И доплюнешь? Долетит?»

Шутка всех развеселила,
Напряжение как-то сняв.
Огул знала, злоба била,
Что пришли, все планы смяв.

Темник вскоре появился,
Доложил: «Велела ждать!»
И, как призрак, удалился
Не сказав, где ожидать.

Принесли прокорм от ханши;
Просо, мясо и кумыс.
И шатёр, виды видавший,
Даже с дырами от крыс.

Сартак был на грани срыва,
К Александру: «Вот змея!
Мы, считает, без мотива?
Пусть доложат, кто здесь я!»

Александр ему: «Спокойней!
Всё ж она Великий хан.
И давай вести достойней,
Не спеши брать на таран.

Пусть Жаргал тумен свой грозный
Отведёт к реке Орхом.
Лагерь пусть амбициозный
Разобьёт и не тайком.

Чтоб все видели и знали,
Что тумен этот намёк.
Времена такие стали,
Пусть кому-то невдомёк.

Ну, а мы в шатре, не страшно …
Ничего, что неказист.
В город выйдем бесшабашно,
Поглядим, кто реалист».

Так на том и порешили,
Сделать безразличный вид.
На свиданье не спешили,
Позовёт, когда решит.

Дни пошли, как заводные,
Изучили город весь.
А базары, как шальные,
Языков различных смесь.

От коня и шубы волчьей,
От мечей и до рабов,
Всем торгуют, человечьей
Жизнью тоже, мир таков.

Александр с Андреем вместе,
Грили с ними ни на шаг,
Чувство было об аресте,
Обнадёживал Сартак.

Пищу пробовали как-то,
Торговал, поди, индус.
Поступил купец бестактно,
Как дикарь и дикий вкус.

Словно угли в рот попали,
Поползли глаза на лоб.
Рядом люди хохотали,
Князь же русский хоть в сугроб.

Наконец-то ханша вроде
Согласилась их принять.
И Андрей, словно на взводе:
- «Одолжение опять!!!

Напросились мы к ней что ли?
Раз изволила принять.
Вот же сука и доколе
Будем это исполнять!»
 
Вдруг священник православный
Не спеша в шатёр вошёл.
- «Слышу гнев твой юный, славный» -
Начал сразу, как зашёл.

- «Пастырь здешнего прихода
И служу здесь много лет.
Православного народа
Здесь немного, не секрет.

Вы князья Руси Великой,
Много слышал я о вас.
Пастве нашей многоликой
Нужен, знаю, русский глас.

Ханша вызвала? Опасно!
Это дьявольская плоть.
Вас позвала не напрасно,
Русь желает расколоть.

Я принёс отвар отменный
Вас прошу его испить.
Антияд он откровенный,
Невозможно отравить».

И священник, взяв два жбана,
Свой отвар чуть-чуть налил,
Говоря: «Для вас охрана,
Чтобы яд вас не свалил».

Александр перекрестился,
Выпил всё одним глотком.
Андрей сразу не решился,
Выждал время, уж потом …

А священник весь в молитве,
С облегчением: «С вами Бог!
Всё осилите, а в битве
С этой ведьмой он помог».

Как явился незаметно,
Так тихонько и ушёл.
После вспомнят, как конкретно
Он помог и их нашёл.
 
Во дворец пришли совместно,
Вместе с братьями Сартак.
Двести нукеров, уместно,
Вход закрыли от зевак.

Трон сверкал резьбой по кости,
В обрамлении золотом.
Жемчуга на стенах грозди
Отливали серебром.

Всюду ткани дорогие
С тонкой росписью, как вязь.
Нет ковров, они чужие,
Будто вызов, не боясь.

А Огул-Гаймыш на троне
Окружению под стать.
С бриллиантами в короне …
Просто глаз не оторвать.

Дэгэл огненно-пурпурный,
Он по-нашему кафтан,
Весь в алмазах, вид ажурный,
Роспись золотом, не ткан.

Взгляд колючий и недобрый
Глазом беркута глядит,
А вернее взглядом кобры
Обессилить норовит.

- «Кто такой?» - она Сартаку:
- «Кто тебя ко мне пустил?»
Первой бросилась в атаку,
Зная, он руководил.

- «Кто я? Правнук Чингисхана!
Род Чингизов! Вот кто здесь!» -
Побледнел, как грудь сапсана,
А внутри затрясся весь.

- «Кто и впредь будет Великий,
Курултай это решит.
Клан Чингизов многоликий,
Выбор есть среди элит.

Здесь я в качестве защиты,
Участь их отца изгнать.
С Русью мы, хоть нитью, сшиты
И не надо забывать» -

Не успев закончить фразу, …
Услыхал в ответ: «Как смел!!!
Прикажу, и свяжут сразу,
Угрожать?» Сартак белел.

Не от страха, а от злости,
Он прекрасно понимал,
Власть при ней, пускай отчасти,
И причуды её знал.

Но продолжил ещё строже:
- «Я грозить?! …А кто спасёт? …
Пусть хребет ломать негоже,
Курултай меня поймёт.

Управляй, пока есть время,
Я приехал не шутить.
И не зли святое племя,
Нам дано бить и щадить».

И Огул, похоже, сникла,
Правда, гонор ещё был.
Слышать это не привыкла,
Вот фарс так и не остыл.

Но продолжила спокойней:
- «Где живёт Великий князь?»
Александр, как перед бойней:
- «Во Владимире. Где связь?»

- «Связь? Простое любопытство.
Ну, а Киев что? Погас?»
- «Тут какое-то ехидство» -
Александр решил тотчас.

Так подумал, вслух другое:
- «С Киева началась Русь.
Был столицей, всё такое …
Обсуждать я не берусь.

Предки делали ошибки,
Не хочу их осуждать.
Результаты щибко зыбки,
Смысла нет и обсуждать».

- «Хм …» - шахиня недовольно:
- «Это что? Большой секрет?»
Александр вздохнул невольно:
- «Тут для вас секретов нет.

Просто наши передряги
Не дают нормально жить.
На Руси свои сутяги,
Можем даже одолжить».

Сартак даже улыбнулся,
Александру подмигнул.
Мол, толково увернулся
И сутягой намекнул.

А Огул, как безголова,
Вопрос глупостью кричал:
- «Стать Великим князем снова,
Кого Батый намечал?»

Александр аж растерялся:
- «Лучше у него спросить.
Он от нас не избавлялся,
Шли, ярлык чтоб получить.

А кто будет князь Великий,
Пусть решит Великий хан.
А спросить, поступок дикий,
Сможет только явный хам».

- «Ты из братьев самый старший?»
- «Да! Андрей идёт вторым».
- «А закон ваш патриарший
Не стал мелочью, … пустым?»

Александр сказал не сразу:
- «Я о распрях говорил,
Брали стол не по указу …
Здравый смысл не победил.

Я был против самозванства,
Так учил меня отец.
Власть должна сидеть без чванства,
Нос задрал – тебе конец».

Неожиданно к Андрею:
- «Ты б Великим князем стал?»
- «Нет, шахиня, но жалею,
Что годами не достал.

Александру, это верно,
Во Владимире сидеть.
Вам решать и вы наверно
Должны всё предусмотреть».

И прикрыв глаза ладонью,
Стала внешне делать вид,
Что забота, как супонью,
Сжала, … очень тяготит.

Наконец заговорила:
- «Ваш обычай – не указ!
Будет так, как я решила,
А для вас это приказ.

Александр! Ты князь Великий!
Киев твой отныне стол.
А Владимир, город тихий,
Твой Андрей навек престол».

- «Но …» - Андрей хотел вмешаться,
Вдруг брат тихо так: «Молчать! …
И давай быстрей прощаться,
Не хватало нам мычать».

Оба встали, поклонились
И Сартак за ними встал.
Им шепнул: «Не удивились?
Очень важный миг настал».

Когда вышли, Андрей брату:
- «Почему ты промолчал?
Во Владимире по штату
Князь Великий! Что молчал?

Может быть, она не в курсе?
Нужно было объяснить.
А сейчас? В таком ресурсе
Княжить как и даже жить?»

- «Она всё прекрасно знала,
Между нами вбила клин».
- «Клин? Прости меня нахала,
Как понять? Наш род един».

- «Я Великий князь, похоже,
Где же мой Великий стол?
Киев может и дороже,
Но не мой в нём есть престол.

У тебя же стол Великий,
Но ему ты просто князь.
Ход коварный, не безликий,
С ханством здесь прямая связь».

Сартак слушал рассужденья,
В разговор не лез, молчал.
Но имел свои сужденья,
Братья смолкли, он начал:

- «В шатёр больше возвращаться
Мы не будем, риск велик.
И не станем защищаться,
Так как факт другой возник.

Едем к лагерю Жаргала,
На реке Орхом стоит.
Там обсудим всё сначала,
И скажу, что предстоит».
 
Лагерь был уже обжитый,
Жизнь шла вечным чередом.
Жаргал темник жизнью битый,
Пригласил к себе, как в дом.

Сартак начал совещанье,
Рядом с ним был знатный гость.
Объявил: «Прошу вниманье!
Дядя мой – шахине кость.

Хан-Мунке, он брат Батыя,
Курултай ему не нов.
Соберёт, пусть истерия, …
Стать Великим он готов.

И отец мой дал согласие,
Мунке всюду поддержать.
Русь возникшее безгласие,
Всё ж должна сама решать.

Жаргал даст сопровождение,
Халик будет проводник.
Я останусь в завершение,
Своей нужностью проник».

Подошёл, обнял Андрея:
- «Ну-у-у! Дерзай наш юный князь».
К Александру, как жалея:
- «Вот такая ипостась …»