Один за другим засыпая на час...

«Алыштадан эскен еллер юзюме урды...»
Из пока неспетого мной и нами:–)


Один за другим засыпая на час,
мы ехали долго в ночной тишине:
невидимый некто укачивал нас,
безликим являясь в отрывочном сне.

В ночной темноте за казаха приняв,
историю эту еврейка из Сум
на ухо поведала мне,
без огня
шипя как змея– поостыл каракум.

Впечатанный в кресло, борясь с тошнотой,
бумаге я сбагрил её поутру–
и надолго спрятал в карман нехудой,
чтоб предать огласке на новом миру.

Автобус летел в Севастополь– и стал:
татары на трассе сгрудились присев.
Товарищи замерли все по местам,
и зырили в окна–
пожалуй, не все.

Дрожали они как чего-то ждали:
казалось им, головы время кружит.
Предсмертную жажду водой утолив,
за сердце схватился больной пассажир.

Милиция даром приказа ждала.
Лежал на асфальте мертвец,
а майор
докладывал центру: такие дела,
мы взяты своими на вечный измор.

Татары сидели.
Автобус стоял,
за ним и другие, а там впереди
судьба наливала иным по края
и пела везеньем: удача, гряди!

Взирая на всё со своей стороны,
где пахнет навозом овечья тропа,
отару чужую пасли чабаны:
алуштинский ветер им лица трепал.