Птичка из редкого материала

Сказка о свободе

Эпиграф:

В полуночной тиши, под эхо песни звонкой,
Мой разум улетает искать других высот,
В теченьях дальних звёзд, невидимо и тонко,
Он ввысь через пространство доверчиво плывёт.

В обрывке дивных снов, в осколке каждой грани
Трепещется и рвётся наружу целый мир,
То блеском Красоты изменчиво поманит,
То замелькает где-то меж небом и людьми.

Незримый и прозрачный, в любой душе живой
Он непрестанно ищет Любовь и Красоту,
Бесшумный и ранимый, он весь окутан тьмой,
И снова уплывает сквозь эту темноту.

Быть может, ночью лунной ты вдруг увидишь сон,
Но, разомкнув ресницы, не вспомнишь ничего…
Мой разум незаметно, тобою вдохновлён,
Присядет на ладошку – не прогоняй его!

(октябрь 2008 года)



Когда-то давно жил на свете Кузнец. Седой старец с длинною бородой из тонкой серебряной проволоки. Такою мягкой была его борода, какою даже волос младенца не бывает, ласковая, теплая – самолично гладил! Сильный был кузнец: косая сажень в плечах и могуч, как дуб. Даром что старец. Руки его, твердые да жилистые, сутками напролет могли работать без устали, коли дело важное к сроку нужно было успеть. Осколки старых планет по небу собрать, новую звёздочку из своей кузницы выпустить – тут уж не до отдыха. Случится ошибка – беды не миновать. Так и трудился Кузнец, под нос песенки напевает, а сам во все глаза на лучики смотрит, всё ли ровно да гладко выходит. И – веришь ли – прям как и нужно сверкали звёзды, планеты и полумесяцы, сам видел!

Как-то раз произошёл в кузнице случай один. Больно крепкий материал под кузнецов молот попался – то ли комета ледяная не до конца рассыпалась, то ли серебряный волосок с бороды на наковальню выпал – никто уж и не вспомнит, что именно, да только откололся от того молота кусочек не больше звездной песчинки. Кузнец своим зорким глазом тут же заметил его и перехватил на лету. Хоть и песчинка, а ценный материал, нечего им разбрасываться. Экономный, вишь, был. Сохранил он в нагрудном кармане этот осколочек, а как очередную звезду на небо выпустил, положил его на ладонь, поглядел так и эдак, почесал бороду серебряную и давай ваять из редкого материала новую поделку. День прошел, а из кузницы тук да тук раздается, тук да тук. Важное дело видать задумал. Второй день стучит, третий. Вот и неделя пролетела, а из кузницы всё тук да тук, тук да тук.

Много недель трудился могучий старец. И, вишь, не зря. Выковал он из того осколка маленькую птичку. Крылышки у ней легче воздуха и сама словно из невидимых пылинок в одну форму слитая. Взлетела птичка с наковальни, да недалеко – тут же рядышком и упала. Совсем еще кроха, полетела, и сама того испугалась. Там, под наковальней, кометы с метеоритами носятся, шумят да лязгают - страшно. Взял Кузнец птичку и запрятал в свою бороду, пущай греется, сил набирает. А сам снова за молот, и новое «тук-тук» из кузницы раздаётся.

Скоро сказка сказывается, да не скоро птичка-невеличка подрастает. Куда торопиться, коли так уютно в кузнецовой бороде. И на работу его глядеть можно, только головку вытащить – вон оно, как на ладони всё.
Настал-таки день, тесновато стало в серебряном гнёздышке. Выпорхнула малышка на окрепших крылах и полетела прямо наверх. Клювиком чует – свобода там, новая, необъятная, неизведанная! Глянула напоследок вниз. Кузнец работу свою остановил и на неё в ответ смотрит, в бороду улыбается. Знал он, что рано или поздно улетит его птаха на свободу, потому и не удерживал. Махнул он ей, да снова за труд принялся, и снова понеслось по свету мощное, ритмичное: тук-тук, тук-тук, тук-тук.
Долго ли, коротко ли, долетела наша кроха до самого края той Вселенной, и видит – широкие белые прутья преграждают ей путь. Там, за этими прутьями, новый мир всеми красками переливается, солнышко светит, другие птицы поют. Не такие, как она, но по-своему прекрасные. Есть что поярче – так и притягивают взгляд, и теплом от них даже сквозь ограждение веет. А поют как – заслушаешься. Есть и совсем-совсем чёрные, в одиночку держатся, не щебечут, не согревают. Серо-сизых птиц больше всех, те стайками держатся. Галдят в основном, между собой беседуют. Возле ярких птиц чаще собираются, да меркнут на их фоне.

Самое что интересное, никто не увидел сквозь белые прутья неведомую птичку, как рвалась она наружу, как била крылами!      
И стала клевать маленькая свою клетку – откуда только силы взялись? Долгий трудный полёт перенесла, но сильной духом и телом оказалась. На славу сработал Кузнец-то. Хоть и прозрачная из-под молота выпорхнула, а крепче любой стали. Тук да тук клювиком, тук да тук.
И – веришь ли – начала поддаваться белая клетка под её упорством. Сперва трещинка на одном из прутьев появилась, потом шириться стала, свет сквозь неё пополз. Днём и ночью работала птичка без устали, как её прародители, Кузнец с серебряной бородою и молот из редкого материала.
Вдруг затрещала клетка громким треском, разошлась-раскрылась вдоль и поперёк, хлынул свет внутрь на нашу упорницу, и вырвалась она наружу! Затрепетала крыльями, защебетала, запела радостно, вот только… Никто её не услышал.

Мимо проходили люди. Разные новые люди из нового мира. Целый человеческий океан,  который медленно перетекал из прошлого в будущее, разбавленный пенными барашками настоящего. Иногда взгляд притягивал рассеянный художник с руками, заляпанными яркими красками, или музыкант, насвистывающий себе под нос завораживающий мотив, или архитектор с длинным тубусом подмышкой. Иногда мимо проходили очень печальные, погружённые в себя мужчины и женщины с потухшим взором, и даже солнечный свет как будто исчезал, едва касаясь их голов. Но чаще сновали туда-сюда небольшие группки ничем не примечательных людей, ведущих друг с другом ничем не примечательные беседы.
Прямо под собою птица увидела сломанную белую клетку, обтянутую розовой кожей, а высоко в небе – невероятно красивое солнце за серыми облаками, и устремилась к нему из последних сил.

***
Человек стоял и смотрел вверх. Он один видел крохотную птичку, словно сотканную из паутинок и межзвёздной пыли, которая улетала за облака, в бесконечную даль. Сквозь прозрачные крылышки медленно сходил на землю начинающийся дождь.
Две капельки коснулись красивого чистого лица человека, и он слегка улыбнулся. В глазах его, далёких от картин этого мира, взрывались и рождались звёзды, проносились кометы, переливались огнями прекрасные неведомые галактики.
Так и стоял он среди океана людей, улыбаясь доброй и немного растерянной улыбкой, беззащитный с открытой грудной клеткой. Сквозь белоснежные рёбра сильно и ровно билось ярко-красное сердце с блёстками из редкого материала. Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук.

2-3 августа 2017 года.