У бабушки Феодосии

Предисловие

Каждый из нас в детстве был немного вундеркиндом (от нем. Wunderkind, дословно — чудесное дитя).


     Женька родилась на Волге. С этой рекой связаны её первые воспоминания. Вот Женечка на берегу у пристани, рядом с ней её младшая сестра Ируся, они глазеют на удаляющийся пароход. Когда сестрёнки были маленькими, их отправили к  бабушке Феодосии на Северный Кавказ. Вначале свекровь отказалась нянчить Ирусю:

- Не наша порода!

И вправду, Ируся уродилась смуглая, чернявая, вылитый цыганчонок. Да и платье на неё не наденешь, всё шорты, да майки. Еле уговорили свекровку. За время разлуки дочки забыли своих родителей. Однажды Женька наткнулась в сенцах на дяденьку и тётеньку в меховых шапках, запорошённых снегом. Малышка не узнала маму с папой, испугалась и побежала прятаться за огромный шкаф, в котором, помимо выглаженного белья, винтажной одежды на любой сезон, хранились пожелтевшие тетрадки с портретами советских вождей, выдававшиеся бабушкой для рисования. Между стеной и шифоньером находилось тайное убежище, оно освещалось солнечным лучиком, пробивавшимся из-за закрытых ставен.

Как-то раз бабушка Феодосия подарила любимой внученьке косынку, а Ирусе - ничего. Та, конечно, в слёзы. Папа рассердился. Разорвал шёлковую тряпицу пополам и раздал дочуркам:

- Так будет всегда!

Отец умел держать слово. С тех пор на все дни рождения покупался двойной комплект подарков.

     В четыре года Женька научилась читать, она пролистала всё, что нашла на отцовской этажерке: стопку журналов "Наука и жизнь", "Крокодил", "Вокруг света" (потом ей выписали "Весёлые картинки" и "Мурзилку"), пыталась осилить томик стихов Маяковского и даже "Кобзаря" на украинском языке. Мама приносила из рабочей библиотечки сказки с красочными иллюстрациями. Когда всё интересное закончилось, Женька сама записалась в районную библиотеку. Ей, как дошкольнице, разрешили взять тоненькие книжечки с яркими рисунками. Девчушка набрала целую охапку, через час, к изумлению библиотекаря, вернулась, сказав, что всё прочла. С тех пор Женьке открылся доступ к толстым книгам. Увлёкшись романами Жюля Верна, юная читательница отмечала флажками на географической карте перемещения детей капитана Гранта и полюбившегося ей Дика Сэнда.

     Женька, Ируся и их кузина Леночка подолгу гостили у бабушки Феодосии. Малышки резвились всё лето, играли в "классики", в мяч, прыгали на скакалках. На бабушкином участке имелся сад с фруктовыми деревьями. Посредине тщательно забетонированного дворика стояла одинокая Аморель или склянка розовая, чуть дальше приютилась собачья будка с рыжей Пальмой. Вдоль садовой дорожки до самого огорода тянулись благоухающие клумбы. Здесь дети ловили трутней, которые почему-то назывались «часиками», наверное оттого, что насекомые забавно «тикали» в зажатом и приложенном к уху кулаке. К белёной хате, в зале которой всегда сохранялась прохлада, примыкала летняя кухня, выстроенная из блоков жёлтого ракушечника. Одна комната в ней была всегда заперта, в другую дети заглядывали иногда. Видели картину с нарисованным букетом и расстеленное на полу серое рядно, там сушились кукурузные початки. В палисадник с замком на калитке вход был заказан по причине стоящего там колодца. За забором теснились вишневые заросли. На улице паслись гуси с утками, птицы щипали изумрудную травку и купались в грязной луже, которая никогда не пересыхала. Местная детвора собирала и ела растущие у дороги "калачики" - плоды просвирника приземистого. Ещё ребятишки объедали сладковатые на вкус гроздья белой акации.

По соседству с бабушкой жили две пожилые армянки, они разводили декоративных кур, индюков и цесарок, оглашающих громкими криками сонный закоулок. Сестрички через дырку в плетне выбирались в гости к другой соседке - Наташке, чтобы поиграть в сооружённой общими усилиями халабуде. У подружки всегда водились котята и щенята.

     Изредка заявлялись двоюродные братья, мальчишки были постарше и кичились этим. Два подростка куражились – за тарелкой щей съедали по головке молодого чеснока, чем вызывали восхищение сестёр. По вечерам девочки сидели на деревянных лавках за круглым столом, вырезали бумажных кукол и "шили" им новую одёжку, часто куколками служили цветные карандаши, им делали юбочки из промокашек, которые прилагались к старинным тетрадям. Рассматривали висевшее над кроватью лубочное изображение трёх христианских добродетелей и сравнивали себя с прелестными девами. Женька, конечно, была Любовью, которая располагалась в центре. Голову белокурого ангелочка украшал веночек из алых и синих роз. Ируся с Леной довольствовались ролями Веры и Надежды. Бабушка пряла или вязала. Женька прислушивалась к завываниям вьюги за окном, к еле слышному постукиванию вязальных спиц, к мерному ходу настенных часов с боем, каждый раз вздрагивая, когда они били. Ужинали то гречкой с молоком, то гарбузовой кашей, иногда гренками с клубничным вареньем. Запивали обычно компотом из сухофруктов или киселём, его ели ложками. Вставали с петухами, ложились рано.

     За строптивый нрав Женьке частенько доставалась от бабушки Феодосии. Для этого в углу её всегда ждала свежая лозина. Упрямица не роптала. Бабушка была справедлива. Но не всегда...

     Девчонки затеяли игру в салочки. Неожиданно Леночка споткнулась и упала, ударившись головой о порог. Женю сочли виновницей происшедшего. Обидевшись, Женька схватила Ирусю за руку и отправилась куда глаза глядят. Чудом они добрались до дома.

     Дедушку Женька смутно помнила. Только несколько моментов. Вот они рвут клевер для кроликов, дед Афоня рассказывает, как он дошёл пешком до Москвы. Вот он заводит патефон, ставит пластинку с песнями Лидии Руслановой "Валенки" и, хлопая в ладоши, заставляет внучек плясать. От дедули пахнет махоркой, он курит самокрутки.

В семь лет Женька пошла в начальную школу. Но это уже совсем другая история...