Софья Потоцкая. гл. 8

8

Теперь мы видим героиню
И не в столицах, на войне,
Где продолжает ту же линию,
Не в обществе, а лишь – во вне.

Уму, прозорливости Софьи
Нам надо должное отдать,
Повадки выросли в ней волчьи,
В войне решила побеждать.

Карьеры «лепят» под гром пушек,
Не под чирикание птиц,
В тиши походных тех теплушек,
В кругу главенствующих лиц.

В турецкой крепости Хотине,
Она – в осаде русских войск,
Гремели пушки по кончине,
Средь турок, наводя в ней «лоск».

Поняв всю безысходность битвы,
Турецкий маршал, их паша,
На острие танцуя бритвы,
Решил, что сдача – хороша.

Согласие их войск на сдачу
Послал депешей русским в штаб,
Для лично Салтыкову, графу,
Сохранить всей «жизни скарб».
 
Просил три дня ему дать срока…
Фельдмаршал этой просьбе внял,
Хотя к обстрелу столь жестоко
Готовым быть он приказал.

Потёмкин был тем недоволен,
Он – главным там в ту пору был,
Столь простодушным, недостойным…
Военный Салтыкова пыл.

Три дня прошло, но штурм отложен,
Ещё текли за ними дни,
А к сдаче шаг паши был ложен,
Обманом пахло здесь сродни.

В военном лагере скрыть тайну
Довольно трудно, много глаз,
Ещё замечено, чуть ранее
И словно это – напоказ;

Курьер фельдмаршала всё чаще
Роскошный покидал шатёр,
Ему скакать как будто проще
В Хотинску крепость, на простор.

Полученные в ней депеши,
Передаются в руки той,
Кто одолел так ловко бреши,
Пленяя графа красотой.

Мы все, конечно, догадались,
Красотку звали Софья Витт,
Уже потом, как разобрались,
Секрет был тщательно сокрыт.

Депеши важного значенья
Есть переписка двух сестёр,
Что повлияла на решенье,
Турецкий сохранить «шатёр».

Точнее, отложить осаду…
Жена паши – её сестра,
Хотя граф испытал досаду,
Но бесподобны вечера

И ночи обладанья Софьей…
Расстаял генеральский пыл,
Пленён был граф её любовью,
К осаде крепости – остыл.

Но понимал, штурм неизбежен,
Откладывал со дня на день,
Потёмкин был, конечно, взбешен,
Не понимал, какая тень

Затмила ум у Салтыкова,
Ведь рисковал он головой,
Победа же почти готова,
А он тянул, давал отбой.

В конце концов, та крепость пала,
И пушки в этом помогли,
Расплата графа ожидала,
Она маячила вдали.

Нам не известно оправдание,
Смягчит Потёмкина ли гнев,
Но в ожиданье наказания,
Заткнул бы пасть всесильный лев;

Послал к Потёмкину он в лагерь,
Конечно же, красотку Витт,
Светлейший слыл отличный егерь,
А женский пол – ему привит.

Он сразу оценил подарок,
Не меньше женщин знал, чем звёзд,
В какой из них свет был столь ярок,
Его не волновал вопрос.

Отдал он должное подарку,
Фельдмаршала оценен вкус,
Возможно, «выпил он и чарку»,
Иль пригубил, смочив лишь ус?

Забота – лишь о государстве,
И он – не старый ловелас,
Хотя в его замашках барства,
Так явно признавался ас.

Признав всю ценность он подарка,
Решил, как с этим поступить;
Какая польза будет ярка,
Куда подарок приложить?

На редкость умная красотка
И проницательна, хитра,
Её кочующую лодку
На нужный путь толкнуть пора.

Пусть будет польза для России,
Удачный знал её дебют,
В другом, чтоб избежать стихии,
Враги где козни вечно шьют.

Войною с Турцией объята,
России было недосуг;
А Польша – не была столь свята,
Её нельзя назвать и друг.

О чём шушукаются в Польше,
Что замышляет наш сосед,
Какой нам вред подарит больше,
Чем было раньше с Русью бед?

Не ставя никого в известность,
И даже «матушку свою»,
Уповав на Софьи честность,
Испытать её в бою;

В бою невидимого фронта,
Агентом в Польшу отослал,
Узнать все планы польских контра,
Давно Светлейший их желал.

Особых сведений от Софьи
Потёмкин ожидать не мог,
Любая малость, даже капли,
Могла понять всех дел итог.

Под видом «старой» комендантши
Бог весть какой-то там дыры,
Не первые свершая марши,
В Варшаву двинула стопы.