Графология

   Сидя в кафе и попивая кофеёк, я присматривался к залу, который недавно мы сварганили, в смысле - оформили с моими сокурсниками. Это был подвальчик под столовой в студенческом комплексе «Гигант» в городе Харькове. Тем более, как будущему художнику по интерьеру, мне было, интересна реакция посетителей.
- У вас не занято? – спросил пожилой мужчина.
- Нет.
- Можно присесть?
Я подумал: «Откуда у нас пришла эта неполная форма глагола? Вот на стул или в кресло человек, чтобы отдохнуть должен сесть полностью, а не притулиться на краюшек», поэтому сказал:
- А, чего там присаживаться? Садитесь, отдыхайте, как положено.
- Сесть, я всегда успею, - засмеялся незнакомец.
- В смысле - в тюрьму? – удивился я.
- Да, типа того, - улыбнувшись, ответил он.
- Вот у нас всегда так, - говорю, - поставили всё с ног – наголову.  Вот интересно, когда укоренилось такое понятие, что сесть можно только в тюрьму, а на стул – только присесть. Это, как-то даже самоуничижительно, типа, присядь холоп ненадолго и нечего здесь рассиживаться. Или другое странное выражение: «Что б у нас всё было, а нам за это – ничего небыло!» Получается, что - «всё было», значит – наворовано, а мы украли, но, типа, срок  - не получили.
    От моих рассуждений незнакомец ещё больше заулыбался, а потом сказал:
- Я думаю, что это выражение «сесть и присесть» пошло из тёмных годов правления Сталина. У нас в институте я такое слышал, - сказал он.
- А в каком  учебном заведении вы работаете?
- Да, это не совсем учебное заведение, я служил в институте криминалистики.
«Нифига себе, - подумал я, - среди бела дня нарвался на мента», поэтому, уже более сдержаннее, говорю:
- Ну, тогда вам виднее.
Сосед за столиком, опять улыбнулся и сказал:
- Меня зовут – Николай Иванович и я занимаюсь почерковедением.
- А, меня – Евгений, - а потом спросил, - так вы  в милиции работаете?
- Нет, в душе я сугубо гражданский человек, хоть и в звании майора, но целый день сижу и  сравниваю почерки, определяю характер писавшего и так далее. Если хотите, могу по вашему, определить, что вы за человек.
Мне стало интересно, и я согласился.
- А, что надо делать, тетради показать или записную книжку?
- Конечно, это предпочтительнее, но скорее всего у вас, ни того, ни другого с собой нет, поэтому можете просто расписаться автоматически, не задумываясь, на листочке.
- Щас, сделаем!
  Я поднялся и, подойдя к знакомому бармену, попросил листок бумаги, а заодно и заказал два кофе – мне и криминалисту.
   Пока я непринуждённо, размашистым почерком изображал свои автографы, нам принесли кофе. Николай Иванович, отхлебнув дымящегося напитка, резюмировал:
- Почерк у вас широкий, ровный с правильным наклоном, все буквы одинаковые и даже с завитушками. Вы, молодой человек, легко идёте на контакт и заводите знакомства, не жмот, с огромным самомнением, свою точку зрения отстаиваете до конца, легко возбудим, а, следовательно, любвеобилен и не ревнив. Скорее всего, учитесь либо на архитектора, либо на художника.
 Услышав такое заключение, я немного опешил, но минуту подумав, сказал:
- Ну, некоторые аспекты моего характера видны из поведения, понятно, что я легко познакомился, да ещё и кофиём угостил. Но всё остальное из чего следует – это очень интересно? Действительно, в институте я недавно отстаивал свою точку зрения о творчестве Сальвадора Дали, так наши старпёры – заслуженные-перезаслуженные художники подняли такой вой, что по истории искусств, мне даже оценку на один балл понизили. Правда, это не справедливо и не законно, но я всё равно остался при своём мнении.
- А незнание закона не освобождает от ответственности, а – знание, порой и – освобождает, - засмеялся он,- а меня за отстаивания своего мнения, не понизили бал, а на пенсию вытурили. Мотивируя тем, что я и так пересидел пять лет, и надо уступать дорогу – молодым. И что у меня, и глаз уже не тот, и здоровье, а когда я заикнулся на счёт своего опыта, так мой начальник сказал, мол, что за границей такую работу, вообще, делает компьютер с соответствующей программой, и у нас скоро  такая будет. Вот, такие дела, - грустно заключил Николай Иванович, а потом добавил, - но если вам интересно, то я могу завтра принести книгу о графологии, и дать вам почитать, там всё более детальнее написано. У меня теперь свободного времени сколько угодно.
- Конечно хочу, это очень интересно. Я приду после занятий в три часа.
- Вот и договорились, - сказал он, и пошёл на выход.
   Понятно, что на следующий день я с трудом дождался окончание пар и, наспех пообедав в столовой, спустился в подвальчик.
 Николай Иванович сидел в углу за столиком и читал какую-то книгу, попивая кофиёк.
Я подошёл и, поздоровавшись, сел рядом на стул.
- Вот, - сказал криминалист, протягивая мне какую-то тонкую книжечку в потёртой серо-жёлтой обложке, - эта та брошюра, про которую я говорил.
  Взяв в руки, я прочёл поблекшее от времени название: «О графологии. Человек по почерку», а вверху - фамилию автора, Герман, инициалы были неразборчивы.
- Эта книга была напечатана ещё до войны и ко мне попала случайно, потому, как у нас графологией никто не занимался, считая её лженаукой, как в своё время и кибернетику.
- А разве почерковедение и графология – это ни одно и тоже? – удивился я.
- Конечно, нет, - засмеялся Николая Иванович, - первое – это северяние разных почерков, чтобы определить их идентичность или – наоборот. В каких условиях писался тот или иной документ, в каком состоянии, ну, и тому подобное, а графология – это целая наука определяющая характер человека, его склонности, привычки, вплоть до того, что он смог совершить преступление или нет, ну, это применительно к нашей деятельности. Её долгое время у нас в стране отрицали, и лишь в последние годы стали брать на вооружение, как и умозаключение медиумов. Ты, сначала, прочти её внимательно, хоть она и небольшая всего чуть больше шестидесяти страниц, но, ты, не торопись, это, ведь не художественная литература, а когда осилишь, переваришь всё хорошенько, мы с тобой через недельку встретимся и поговорим, скажем – в субботу к обеду. А сейчас, давай пить кофе.
  Я намёк понял и побежал к барной стойке заказывать ещё пару чашечек.
   Посидев ещё немного и  поговорив о житейских делах, мы разошлись по домам.
В транспорте народу в «час пик» - валом, читать было не удобно и я добрался до книги только вечером после ужина.
 Она начиналась с предисловия, где упоминалась «Теория личности» Зигмунда Фрейда  про сознательное, предсознательное и бессознательное, а дальше,  что такое графический символизм, и про три зоны букв. Потом расшифровывались всякие детали и элементы почерка, величина букв, наклона и всё такое прочее.
  Я «проглотил» этот небольшой опус практически за пару часов, но когда окончил читать, то наступило разочарование, потому, как больше половины информации, я так и не понял.
Вроде бы написано всё доступным языком, но всё равно уж очень мудрено.
Вот тогда я врубился, почему криминалист советовал не торопиться, а читать поэтапно.
   На парах я даже пытался подсмотреть почерки моих однокурсников, но занятия у нас, в основном были по рисунку и живописи, так, что особенно анализировать было нечего. Дома, прочитав несколько страниц на сон грядущий – решил не торопиться, всё придёт своим чередом…
  Неделя пролетело быстро и в субботу, дочитав с утра последний раздел, я отправился на встречу с почерковедом.
  Когда я зашёл полутёмный зал, то увидел его сидящим в углу, за тем же столиком, за которым мы встретились неделю назад. Поздоровавшись,  предложил ещё выпить по чашечке кофе.
Отхлёбывая ароматный напиток, я сказал:
- Почти, два раза я прочел книжечку, а некоторые разделы даже три, но мне с трудом даётся, эта «китайская грамота».
- Это, потому, что ты расхлябанный, - засмеялся он, - хотя, как у художника у тебя хорошая зрительная память, но собранности не хватает, а к тому  же и - опыта. Но это дело поправимое. Тебе надо попрактиковаться, и лучше начни с девушек. Я знаю, для тебя это легко.  Попроси, при знакомстве, пару раз расписаться, а потом вспоминай, что ты читал о почерке. Ну, там верхняя часть буквы – желания, мечты, нижняя – что получается, и средняя – что в итоге имеется. Плюс - наклон, размер, ширина, ну, и так далее, в общем, всё то, что запомнил из брошюры. Но, это не главное. Самое интересное начнётся тогда, когда ты будешь делать первые умозаключения. Сначала посмотри, как она одета, какие украшения носит, какой макияж – это тебе поможет. Допустим: ярко накрашена, дорого одета, держится независимо, значит - склонна к самовыражения, с большой самооценкой, скорее всего эгоистка богатеньких родителей и так далее, и ищи в почерке это подтверждение. Начинай всегда с общих характеристик, вот например, говоришь, мол, что она романтическая натура, творческая личность, эмоциональная с незаурядными умственными способностями,  и ни одна не скажет, что это не так, всем хочется такими быть, даже если ум, как у последней блондинки или курицы, и работает, в лучшем случаи, кассиром в магазине или уборщицей. Невольно, она будет всегда себя выдавать всякими внешними признаками  - угадал ты или нет. Так и накопишь – опыт, ведь недаром говорят: «Курочка по зёрнышку клюёт».
- Да, - говорю, - здесь, кроме того, что графологию надо знать, так ещё и быть неплохим психологом.
- Дерзай, ты молод у тебя всё впереди, - сказал Николай Иванович, а потом немного грустно добавил, - а у меня, только пенсия осталась.
- Не переживайте вы так, и у вас всё наладится, давай те ещё по одной чашечке выпьем.
Когда, мы осушили очередной кофеёк, я возвратил криминалисту его книгу, а сам побежал в свою мастерскую, поработать, а заодно и потренироваться на очередной жертве, которая придёт в гости…
   Многих своих приятелей и знакомых, я знал неплохо, поэтому и без росписи и почерка мог много чего рассказать. Но всё равно, когда мы устраивали у меня в мастерской застолье, то ребята часто просили по автографу рассказать о новом госте. Так, постепенно и приходит слава…
  Не прошло и трёх месяцев, как в нашем студенческом круге, меня начали считать специалистом в графологии.
   Вот как-то сидим, в нашей кафешке с моим однокурсником Серёгой Корженком, как всегда кофе потягиваем, и тут заходит симпатичная девушка и, как мне показалась, я её уже где-то видел.
Серый заметив, мой взгляд, сказал:
- Это, моя знакомая Оля, хочешь - познакомлю?
- Что, так сразу?
- А, чё, там тянуть, - и он тут же позвал её.
Когда, к столику подошла сероглазая с правильными чертами лица и длинными русыми прядями, с сумкой через плечо, скромно одетая в джинсы и сиреневый свитер девушка, приятель сказал:
- Познакомься, это Евгений, мы с ним вместе учимся в худпроме, только на разных факультетах. Он будущий художник по интерьерам, а кроме того ещё и специалист по графологии.
- Очень приятно, Оля, - сказала девушка, немного опустив глаза, а потом, садясь, спросила, - а, что это за графомология такая.
- Да, очень просто, - заржал Серый, - вот ты распишешься два раза, он расскажет всё о тебе. У тебя есть ручка и листок?
- Конечно, - сказала она, - я же только с занятий, - и, достав из сумки общую синюю тетрадь, добавила, - вот можно здесь, на обратной стороне, - и хотела уже поставить свой автограф.
Но я, опередив её, спросил:
- А можно, я просто гляну на твой почерк на страницах, тогда и расписываться не надо?
- Конечно, - легко согласилась она, - это же не письма.
    Открыв в средине тетрадку и прочитав пару строчек, я понял, что это конспект по истории искусств, он был написан убористым ровным почерком с завитушками на буквах «У», «Р» , «Б» и «Ф», и тогда я подумал:
«Скромная, неиспорченная достатком, скорее всего из небольшого городка, - а, когда мой взгляд случайно упал на её ногти с пятнышками от краски, то сомнений у меня больше никаких не было, - она учится тоже в нашем вузе и, тогда я вспомнил, где её видел».
 Невыдав своих догадок, я сделал заключение:
- Так, ну что я могу сказать? Ты, человек романтический, легко идущий на контакт, творческий, можешь быть художником, музыкантом или поэтом, скорее всего у тебя не плохой слух, ты не размениваешься по мелочам, выделяя главное. Эмоциональная, ранимая личность, кого ты полюбишь, то - навсегда, но и будешь ревновать до гроба.
Последние слова на Ольгу произвели, видно, сильное впечатление, она с широко раскрытыми глазами, сказала:
- Ты лучше, любой гадалки всё рассказал.
- Вот видишь, - довольно засмеялся Серый, - этот специалист – графолог, сразу определил, что ты будущий художник-дизайнер, а она действительно пишет стихи и хорошо поёт.
Оля, проявив неподдельный интерес, спросила:
- А, что ты ещё можешь сказать про меня?
И тут, как говорили классики: «Остапа понесло…».
Я начал выкладывать свои догадки, что она родом из небольшого городка, из скромной семьи, что рисовала с детства и так далее, глядя прямо в её серые глаза, я легко мог определить, когда я был не совсем точен, а когда попадал в десятку. Судя по её джинсам и  не по размеру свитеру, я предположил, что у неё, скорее всего, есть старшая сестра и младший брат.
   Последними выводами, я её убедил, что графология имеет неограниченные возможности в определении характера человека, а может быть в дальнейшем предсказать его судьбу.
   Она, внимательно слушала и  всё задавала, и задавала мне разные вопросы, а я, как по накатанной плоскости катящийся шар, говорил и говорил, глядя в её, как мне казалось уже не серые, а голубые, как бездонные озёра глаза. И мы, так просидели почти до закрытия кафе, даже не заметив, как Серый тихо ретировался…
   Вечером, проводив Олю в общежитие, я понял, что поуши - втюрился.
Так бывает, нарисовав образ, такой необыкновенной, неповторимой девушки я и сам, этого не ожидал. Кто-то из классиков сказал, что любовь – это болезнь. Ты восторгаешься всеми достоинствами человека, а недостатки игнорируешь или попросту не замечаешь…
  Мы стали встречаться в институте, и после, и даже оставаясь ночевать у меня в мастерской, где через некоторое время Ольга совсем освоилась и чувствовала себя, как хозяйка.
   Понятно, что половина моих знакомых, особенно женского пола, как говорится: «Забыли ко мне дорогу». Даже Серёга Корженок раньше почти каждый день приходил, а с появлением нашей общей знакомой всё реже, и реже стал появляться. Некоторые злые языки, говорили, что вот, я у приятеля отбил девушку, но мне было – наплевать, тем более, я никогда не понимал этого тупого выражения. Она, что, какая-то вещь, или обоз в лесу, который можно так просто, как грабитель напасть и отбить. А её желания во внимания не берутся?
   Мы вместе ходили на занятия, потом в столовую, в кафе, готовили курсовые у меня в мастерской, делали разные «халтурки», подпевая друг-другу в унисон, тем более, что она имела действительно хороший слух и не плохо рисовала, и я только изредка ездил домой, ссылаясь на большую загруженность. По вечерам, я ей читал свои стихи, а она мне – свои.
Так пролетел учебный год, но как писал Чехов: «Женщина проходит три стадии:  «Сначала  она – знакомая, потом – любовница, а, уж  потом – друг».
   Правда, это случилось не сразу, а после того, как Ольга приехала в конце августа  из своего города на занятия.
   В коротком платье, загорелая и ещё больше привлекательная, поздоровавшись со мной, она даже тормознулась, когда я хотел её обнять, сказав:
- Что ты, что ты, мы же на улице, да ещё возле института.
- У тебя такой бронзовый загар, впрямь, как с моря приехала? – немного съязвил я.
- Да, я действительно в Ялте отдыхала.
   Я человек не ревнивый, но в данный момент это нехорошее чувство от куда-то выползло из меня и я спросил:
- Ты, что с родителями ездила?
На несколько секунд Оля задумалась, а потом сказала:
- Я собралась замуж выходить.
Для меня это было, как – кувалдой  по голове, как холодный отрезвляющий душ:
- Ну, и кто же твой избранник?
- Да, он местный из нашего города - мужчина.
- Что, наверное, богатый? Небось, с машиной, на которой вы на моря ездили, со своим домом и старше тебя, скорее всего, лет на десять.
Тогда она опять, как в первый раз нашего знакомства, удивлённо спросила:
- А, ты откуда знаешь?
- А, тут и к гадалке, ходить не надо и так понятно. Тебе уже двадцать два года, как говорится: «невеста на выданье», и родители, только - «За». Всё правильно. А что – я? Студент, третьего курса худпрома. Ни машины, ни виллы и на морях не был.
- Да, всё, верно, только ему – тридцать три, вот тут ты ошибся.
- Ну, не всё коту – масленица! Желаю счастья, - сказал я и пошёл в аудиторию.
    Наши общие приятели, потом долго удивлялись, какая это кошка пробежала между Ольгой и мной?
  Постепенно в мастерскую стал приходить Серёга, а за ним вернулись и многие остальные знакомые, включая девушек...
   Месяца через полтора, как-то вечером в дверь мастерской, кто-то постучал.
Когда, я открыл, то увидел на пороге, слегка взволнованную Ольгу.
- Привет, - сказала она, - можно войти.
- Конечно, заходи.
За то время, что я её не видел, загар уже полностью слез с её лица и шеи, она, как мне показалась, даже немного похудела.
Сев, на стул Оля сказала:
- Мы собрались подавать заявление в ЗАГС, а  меня через три месяца знакомства, сомнения тревожат. Вот теперь думаю, стоит или не стоит выходить замуж, как ты думаешь?
-А, ты, покажи мне, образец его почерка, у тебя такой имеется? Мне будет  интересно узнать, что он за человек.Тогда я смогу сказать.
- Вот, он мне прислал письмо, но это сугубо личное и я не могу дать его тебе прочесть.
- А конверт у тебя есть?
- Да!
- Тогда давай.
Она протянула мне длинный белый конверт и я внимательно начал изучать мелкий убористый почерк её суженного.
Через пару минут я выдал резюме:
- Так, этот человек, скорее - интроверт, чем - экстраверт, - увидев её удивлённой лицо, я врубился, что она ни хрена не поняла, поэтому продолжил, - объясняю по простому.  Ему трудно знакомится с людьми, он плохо идёт на контакт, всё время переживает – то или, не то он сказал, и чаще промолчит, нежели скажет. Экономный тип, почти - скряга, но любит, что бы всё было по его правилам. Обидчив до мелочей, каждое невольное замечание или безобидную шутку в свой адрес – воспринимает в штыки, нетерпелив, эгоистичен и, как следствие – ревнив. О себе довольно высокого мнения, считая остальных, чаще всего – недалёкими и не заслуживающими внимания. Да, с таким, ты, навряд ли закончишь институт. Как пойдут пелёнки, распашонки и он тебе скажет:
- Нефиг, картинки рисовать, я - голодный, ребёнок – орёт, да и в доме срач. А если ещё, какая  нибудь живность есть, типа, курей, свиней и всего такого прочего, то вообще – труба!
- Ты, что с ним знаком? –  испуганно спросило Оля.
- Нет, это всё я увидел по его почерку.
- Не может быть! Ты почти попал в точку. Действительно, он за всё время ухаживания, только раз подарил мне цветы, а, когда приглашает в кафешку, то всегда прикидывает, где - подешевле. Помню, как-то заходим в кафетерий и он, узнав, что капучино довольно дорогое, потянул меня пить кофе – подешевле. И, насчёт ревности – всё верно. Постоянно меня упрекает, что  я, типа, на мужиков пялюсь.
- Это ещё цветочки, - улыбнувшись и обрадовавшись, что попал в точку, говорю, - хочешь, я тебе из всего выше сказанного, спрогнозирую вашу семейную жизнь?
- Не надо, - совсем тихо сказала она, - я теперь всё поняла. Просто у меня были сомнения, а сейчас, я всё чётко представила, какая у нас будет семья.
Мне стало, её, даже немного жалко и я, решив  взбодрить Олю, весело сказал:
- Да ладно, не переживай так. Ты, ещё молодая, красивая, найдёшь достойного мужчину.
  Пошли лучше в кафешку и обмоем это дело.
   Ольга легко согласилась, подумав, что мы просто попьём кофе – и всё.
Но, когда мы сели в баре за столиком, решив немного отвлечь её от грустных мыслей, у подошедшей официантки, я спросил:
- У вас шампанское есть?
- Конечно, имеется, Крымское красное марочное "Золотая Балка" - по двадцать пять рублей за бутылку.
- Дороговато, - говорю, - в других кафе по – червонцу, - но, глянув на подругу, добавил, - эх, гулять, так гулять – несите! Не каждый день, моя знакомая девушка не выходит замуж!