В пути

На тропах легких снег кружит.
Стихами сердце ворожит,
Мечтая нежно снами лета.
Не зная более секрета
Для дум манящихся снегами;
Вот так и время: тучно с нами,
Вмещает бег свой неспроста.
И некая еще верста
Придет ногами и вприпрыг
Аль к дому, что в пути возник.
А может быть к лесной сторожке...
Там на колу козлячьи рожки,
У врат, на белой черепушке.
А снег валит, валит, балует,
Ох, зимушка зима, целует
Взор вешний весь небесный лик.
И смотришь снова вдаль, и сник.
Опять идти, слагая версты.
Стихами ли, пути разверсты,
И принимают всех молчаньем.
И так идешь: с попутным чаяньем,
Ища проходы меж лесов.
Сперва деревьев средь, стволов.
И набредаешь на избушку.
И взглядом щупаешь «старушку»,
Из всей трубы дымами высь.
А солнце село уж, кажись.
Еще чуть-чуть, и ночь настанет.
И дума властная нагрянет.
На топчане ногами всхлест,
Разнежась, помечтаешь в рост,
Увидя между звезд след судеб.
Как помечтал, и спать — уж будет.
Там, глядь, домину не приметил,
Теперь увидел. То село? И осенил
Со лба рукою. Дошел опять. Путем.
Деревня ветхая. В тиши. С нытьем
Собака рвет уж цепи, брешет.
Другая ухо сзаду чешет,
Мелькая лапой благонравно,
Но тут и внюхиваясь складно,
Зачуяв чужака, рык будит.
Включилась в песню лая. Судит.
Но то понятно. Так и до́лжно.
И с хрипом глотки, злая верно.
Но то далече. Мерзнуть скверно.
И постучал, топчась в порог.
И по бокам стуча, продрог.
И вот шаги из тьмы за дверью...
И шапку тронул уж свою...

Пути ведут по жизни в дали,
Но мы ведь всякого видали.
Хозяйка, отворяй, с дороги...
Окоченели тяжко ноги.
И отворяет, смотрит строго.
Ах, «мать», одна у нас дорога:
То жизнь, исполненная благом!
Ну если так... заходь же в дом.

Тепло беспечное и сытость
На духе внутреннем, и сырость,
Как будто бы мороза жмых,
Стекает уж со щек небритых,
Да что там, бородой зарос!
Елозит запахами нос,
Уж предвкушая и заботясь,
И средь души нутром таясь
На чувстве спаянным с теплом.
Привет тебе, уютный дом...
Тебя я вспомню и не раз.
Сейчас же отерев сон с глаз,
Подумал: время прозапас,
Переночую, снова топать.
На шаге землю постигать,
И выси, что средь неба тают.
«Собаки наши не кусают», —
Зашла, неся на стол снадо́бье.
И прочее. Собак скуление
Постихло. И нашло смятение.
«А что собаки? Не до них...».
И даже ветер внешне стих.
Сказал, садясь, благодаря.
И взором по столу играя,
Снимая скорлупу, взирая,
На то как дом сей гостю рад.
Напротив села, в руки взгляд,
Локтями стол уперла веско.
И на душе совсем легко.
И разговор наш — тихим плеском
Как будто вешнего ручья.
«Ты чья, красавица?»... «Ничья».