Славный рыцарь

Пусть гудит и плачет, не стесняясь,
Чувство затаённое в груди:
Нету больше счастья впереди,
И сегодня с прошлым я прощаюсь.

Так любил безумие младое,
Так стремился в сумрачную даль,
Что существованье холостое
На чело не бросило печаль.

Я уж сед, и мой недолог час.
Поведу печальный свой рассказ:

Я уйти хотел от всех далёко,
Завоюю, думал, щит и меч
Но судьба, по-моему, до срока
Вдруг решилась жизнь на смерть обречь.

Я готов. Препятствовать не стану,
Коли свыше кто-то приказал.
Что уж тут, зализывая рану,
Всё ж уйду в начало всех начал.

Но душа кричит рукам: «Боритесь!»
Я смотрю как мой седой старик
Умоляет: «Сын, прекрасный витязь!
Ты с рождения к величию привык,

Славу преумножил ты бесспорно
И признание всех рыцарских родов
Уж снискал рукою непокорной.
Неужели всё-таки готов

Здесь смириться с участью своею?!
Ничего ещё не решено:
Твою душу Родина согреет,
Будто многолетнее вино.

Не страшись ты варваров оскала,
Перед их дубиной не робей,
Если тех ударов было мало,
Значит снова режь, коли и бей,

Не давай врагам своим пощады.
Крест свой должен до конца нести,
Ведь за жизнь всегда бороться надо.
Счёты давние пора теперь свести!»

Я поднялся и, отваги полон,
Ринулся на полчища врагов,
Крови вкус на языке был солон,
И друзья лежали средь снегов.

Наконец услышал звон победы
И от звука славы опьянел,
Поскакал за дикарями следом,
Уклоняясь от летящих стрел.

Гнали их до самого востока,
И сверкали гневные мечи,
Мы рубили молча и жестоко,
Лишь немногие упрятались в ночи.

Как вернулись – позабылись братья
Средь вина и звуков милых лир,
Окровавленной и очень славной рати
Был устроен грандиозный пир.

2.
Все пьяны. Легендой стала быль.
Но ещё не забелели кости,
А с востока снова едут гости,
Поднимая вверх степную пыль.

Но, не веря слухам, мы смеялись
Спал дозорный. Ну, а за стеной
Тучи быстро грозно собирались,
И померк победы свет дневной.

Вмиг забылись подвиги. А славу
Уж накрыла чья-то злая тень,
Битвы звук ужасной и кровавой
Слышен был из наших деревень.

Что же я? Всё в мире прокляня,
То со смехом, то с бессильной злобой
Силился забраться на коня,
Чтоб с позором не влачиться к гробу.

А друзья уж помощи не просят,
Силы их оставлены на дне,
Всех как будто лихорадкой косит:
Корчатся в невидимом огне.

Я упал, никак не мог подняться,
Пот стирая с пьяного лица,
Продолжал безмозгло улыбаться,
Вспоминая старого отца.

День прошёл, но песен мы не пели,
Лишь молились пламени свечи,
На коней все хладным утром сели
И достали горькие мечи,

Поскакали к деревням сожженным.
Всё дымы на север и восток.
Средь руин главою непокорной
Поднимался небольшой цветок.

Всюду трупы, угнана скотина
Брёвна догорали, и в сердцах
Всех вояк сцепились воедино
В схватке жуткой ненависть и страх.

За врагом летим, сжимая зубы,
Реки мы пересекаем вброд,
Гневно воют, задыхаясь, трубы
И на подвиг совесть нас зовёт.

Нам теперь не даст, увы, покоя
Ни листва, ни ветер, ни прибой
Всею сущностью желаем только боя
Где же он? Где долгожданный бой?

Но врагом сюрприз был уготован:
Рядом с кровию забрызганной травой
Прислонился к дереву прикован
Мой отец безмолвный, неживой.

Рядом с ним со смертью на устах
Головы висели на шестах…
Мать моя не избежала плена,
Встал я пред умершим на колено,

И пролил сыновью вдруг слезу,
И кричал: «Спасу тебя! Спасу!»
В хладный лоб его поцеловав,
На коня забрался я стремглав.

За врагом помчались второпях,
Но злодеи скрылись уж в степях…