Крео гл. 17-20

17 Штырь


Эдуард Штырёв был на Чистых прудах известной личностью. Собственно, кроме как Штырём его никто не звал и не знал. Также никто не знал где Штырь живет и с кем, и откуда взялся.

Штырю было около сорока. Он двигал наркоту на районе с незапамятных времён. Наверняка были люди, которые знали Штыря молодым, а может и с детства. Но к моменту нашего повествования они либо сдохли от передоза, либо сгинули в иных краях. По крайней мере, все, с кем Штырь общался, относились лишь к двум категориям: клиенты и поставщики. Причём первых было намного больше.

На Чистых прудах Штырь был абсолютным монополистом наркобизнеса. Этому способствовала глубоко законспирированная сторона его жизни и деятельности. Штырь уже долгие годы был тайным осведомителем практически всех организаций, которые функционировали на районе: силовики всех мастей, разного рода криминалитет, и даже муниципальные органы.

Штырь был стукачом можно сказать по призванию. Он вечно тёрся где-то рядом. Переходил от компании к компании. Улицы и переулки Чистых прудов были его домом. Казалось, и ночевать он должен был где-то между мусорными баками и служебным входом продуктового магазина.

Штырь видел и знал в деталях практически всё, что происходило за пределами жилых помещений района и даже внутри многих из них. Ему помогала природная наблюдательность и цепкая память. Вдобавок он обладал аналитическим способностям и легко складывал пазлы из разрозненных фактов.

Разгаданные секреты и запутанные ситуации просились наружу. Ими хотелось поделиться со значительными личностями, способными оценить и отблагодарить за предоставленные сведения.

Когда-то Штырь мечтал стать мультимиллионером от наркобизнеса. Ему виделись яхты и виллы, балерины и манекенщицы, собственные руки в перстнях и с сигарой в пальцах. Чтобы сократить путь к заветной цели, Штырь решил наладить сотрудничество с силовиками: ментами, ФСБ-шниками, службой наркоконтроля.

Все эти структуры отнеслись к инициативам Штыря положительно, но отделывались мелкими поощрениями, крышеванием и постепенным выдавливанием конкурентов. Однако, по-настоящему развернуться начинающему миллионеру не давали, понимая, что поднявшись до определенного уровня, он выйдет из под контроля и утратит свою полезность.

Штырь, который, как уже говорилось, буквально жил на улице, сразу заметил появление среди своего контингента, странного чудака. То ли парень, то ли молодой мужчина вроде бы ничем особенным не отличался. Но острое чутьё Штыря выделило незнакомца из окружающих.

И поскольку местечковому наркодилеру постоянно мерещились покушающиеся на его территорию конкуренты, Штырь затеял более пристальное наблюдение. Дальнейшие события только укрепили его подозрения. Он отметил и общение залётного с Касей и её командой, и странную разборку между ними и ППС местной полиции. Но особенно настораживало то, что сумма увиденного не складывалась в целостную картину. И поэтому Штырь решил обезвредить потенциального противника упреждающим ударом.

Он потыкал в мобильник и соединившись со своим куратором в райотделе МВД капитаном Сазоновым попросил о срочной встрече.

– Что стряслось? Я вообще-то работаю, - Сазонов не миндальничал со своей агентурой, считая их навсегда «офоршмаченными» рабами, - Если отрываешь не по делу, оторву уши.

– По делу, начальник, по делу. Благодарить будешь, - в тон Сазонову ответил Штырь.

Через полчаса они встретились на дежурной явке - стоянке торгового центра. Штырь, оглядевшись вокруг, быстро юркнул в заляпанный грязью «Логан» Сазонова.

– Ну? – спросил Сазонов, изобразив на грубом лице подобие иронической улыбки.

– Залётный фраер объявился на районе. Чистенький такой, прикинутый – одни сапожки чего стоят. Сначала даже принял его за иностранца. Но потом срисовал его с Касей и её бойцами. Чото странное они мутят. Чую, какие-то бугры за него мазу тянут. – Штырь сдвинул брови и повёл рукой вверх, изображая некую возвышенность.

– А может и каким терактом пахнет. А может…

– Ну, пошёл лепить, - оборвал его опер, – Ты мне ещё про инопланетян расскажи.

– Инопланетянин или нет, но фраер козырный. Ты же знаешь, я зря не взбухаю.

Впрочем, в интуиции Штыря Сазонов не сомневался. Ещё не было случая, чтобы агент наводил на пустышку.

Сазонов, несмотря на быковатые внешность и манеры, был бывалым и решительным оперативником. Две «командировки» в Чечню, да и в Москве наработал немалый опыт силового задержания. К тому же обнаружение и захват крупной криминальной рыбы сулили серьезные поощрения. Особенно на фоне царящего в последнее время «безрыбья».

«Логан» взревел турбированным движком – услуга за услугу знакомого владельца автомастерской – и помчался в родной райотдел. Крутя руль левой рукой, Сазонов правой ловко щёлкал по клавишам мобильника: «Антоненко, возьми с собой нового лейтеху и быстро вниз с оружием. На задержание. Крупняк. По дороге объясню».

Тормознув у служебного входа и оставив Штыря в машине, Сазонов рысью взбежал на третий этаж, открыл дверь кабинета, сейф и вытащил 18-зарядный Глок, добытый в одной из чеченских командировок. Передернув затвор, вложил пистолет в наплечную кобуру.

Сазонов любил повторять горскую поговорку: «Оружие ещё никому не мешало, но многих выручало».

«Логан» медленно кружил по переулкам Чистых прудов. Штырь сидел впереди рядом с Сазоновым и напряжённо смотрел через тонированное стекло по сторонам. Он чувствовал себя настоящим вершителем человеческих судеб.

– Вот он голубчик в сером пыльнике, - хрипло прошипел Штырь, указывая на идущего навстречу мужчину в серо-зеленом плаще.

Это действительно был Крео, только что материализовавшийся после неудачного скачка в приморскую резиденцию Властителя. «Логан» плавно затормозил.

Быстро оценив обстановку, Сазонов скомандовал:
– Штырь ждёшь в машине, лейтеха за руль, Антоненко со мной.

Оперативники вальяжно вышли из автомобиля. Габаритный Сазонов преградил дорогу Крео, в то время как жилистый Антоненко сместился влево.

 – Добрый день, гражданин, капитан полиции Сазонов, – представился оперативник, махнув перед лицом Крео полуоткрытым удостоверением.

– Сожалею, что отнимаю у вас время. Но нам нужна ваша помощь в оформлении протокола задержания. Прошу исполнить ваш гражданский долг. Это недолго.

Сазонов открыл заднюю дверцу автомобиля и ловко заворачивая руку Крео за спину, защелкнул на ней наручник. Щелкнул второй наручник и Крео очутился на заднем сидении, зажатый между двумя мускулистыми и пахнущими агрессией телами.

Крео почувствовал опасность, как только давно не мытый автомобиль замедлил ход. Просканировав тонированную кабину, он увидел внутри компанию напряженных мужчин, трое из которых имели при себе скрытое оружие. Увидев на долю секунды промелькнувшее перед ним удостоверение, Крео убедился в подлинности документа и фамилии его владельца.

Удостоверившись, что перед ним представители государственных органов правопорядка, он решил не оказывать сопротивления пока не определит собственную локацию. Через секунду Крео понял, что, как и предполагал, находится в районе Чистых прудов.

Вдавив педаль газа в пол, лейтенант гнал «Логан» в райотдел. Внезапно автомобиль вильнул и завертелся на месте. Сазонов интуитивно вырвал безотказный Глок из кобуры, но затвор заклинило, а сидевший за рулём лейтенант оказался рядом с Антоненко. Арестованный же сидел на водительском месте, с невероятной скоростью вращая рулём. Ещё секунда и автомобиль, пробив ограду сквера, врезался в ствол векового тополя и перевернулся.

Прибывшие на место аварии работники ГИБДД и «Скорой помощи» обнаружили в смятой кабине тела трех полицейских оперативников без каких-либо видимых повреждений, но находящихся в глубокой коме. Следов алкоголя или наркотических веществ в крови пострадавших не было. После месячного бессознательного состояния, оперативники очнулись и были выписаны как практически здоровые. Весь персонал больницы дивился необъяснимому медицинскому феномену.

Служебное расследование из-за крайне путаных и невнятных показаний фигурантов и в связи с отсутствием пострадавших было закрыто. Любимый «Логан» Сазонова был списан, как не подлежащий восстановлению, а сам капитан на корню пресекал любой разговор, касающийся необычной аварии. Штырь бесследно исчез из поля зрения, что привело к очередному переделу наркобизнеса в районе Чистых прудов.


18 Полковник Январский


Полковник Январский – руководитель Лаборатории психотронных воздействий Министерства обороны (МО/ПВ-001) сидел в своём кабинете в старом здании, расположенном в Замоскворечье, и сквозь высокое стрельчатое окно смотрел на облака, бегущие по осеннему небу словно стая черно-бурых лисиц.

Январский имел обыкновение приходить на работу задолго до начала трудового дня. Таким образом, подчинённые, едва перейдя порог лаборатории, чувствовали, что начальство бдит, не дремлет и готово мобилизовать коллектив лаборатории на выполнение важнейших государственных задач.

После обеда полковник выходил из кабинета и, буркнув секретарше «я – на совещание» или «уехал к руководству», садился в персональный служебный автомобиль. Конечно, бывало, что Январский действительно уезжал на совещание или «на ковёр» к начальству. Но, как правило, полковник отправлялся домой, где его ждал вкусный обед, приготовленный домработницей, и послеобеденная возня с коллекцией старинных монет, начало которой положил его отчим, служивший в молодости в военном гарнизоне города Рига, и там пристрастившийся к нумизматике.

Иногда, впрочем, Январский ехал к своей любовнице – молодой, битой жизнью разведёнке, в одиночку воспитывающей малолетнего сына. Любовница, получающая от полковника щедрое ежемесячное вспомоществование, встречала его по-королевски – бутылкой шотландского виски и набором деликатесов из близлежащего магазина «Продукты».

У неё также хранилась коробка кубинских «Партагас», купленных полковником в буфете Администрации Властителя, где он участвовал в заседании экспертной группы по новым военным технологиям. Январский практически не курил, но после эротических игр любил расслабиться в глубоком кресле, попивая виски и окутавшись экзотическим ароматом сигары.

И секретарша, и водитель, проработавшие с Январским долгие годы, разумеется, знали обо всех этих «совещаниях» и «вызовах руководства». Однако, будучи прикормлены ежемесячными премиями и иными поощрениями, считали за честь скрывать свою осведомлённость.

«Живи и жить давай другим»  – любил повторять Январский этот известный террианский постулат.

Сегодня, однако, закончить рабочий день к обеду явно не предполагалось. В последние дни до руководителя Лаборатории ПВ-001 неоднократно доходили слухи о некоей чрезвычайной ситуации в Администрации Властителя.

Только вчера, его давнишний приятель из Службы безопасности Властителя, генерал Савельев, с которым за долгое знакомство они поделили немало выпивки и женщин, бросил при встрече в главке Минобороны:

– Ну, что Январский, бдишь? Смотри, будь «на стрёме», начальство вот-вот устроит «шмон».

Генерал, в подростковом возрасте проведший год в детской исправительной колонии, любил употреблять матерные и приблатнённые выражения, тем самым демонстрируя свою якобы принадлежность к простонародью.

Полковник сидел за начальственным столом с несколькими телефонными аппаратами и настольным компьютером последнего поколения. Конечно, в век мобильной связи, проводные телефоны, да ещё и допотопной конструкции, выглядели нелепо. Но количество проводных телефонов на столе традиционно считалось признаком начальственного веса и авторитета, особенно если хотя бы один из них был украшен государственным гербом, то есть был «вертушкой» – аппаратом правительственной связи для избранных.

Устремив взгляд именно на такой телефон, Январский безуспешно гадал – когда и по какому поводу может разразиться начальственный «шмон». Весь прошлый опыт свидетельствовал, что ничего хорошего ожидать не приходится.

Полковник родился в семье инженера-железнодорожника – непутёвого мужика с пристрастием к продолжительным гулянкам с друзьями. Мать недолго терпела и после быстро оформленного развода вышла замуж за влюбившегося в неё армейского офицера Николая Январского. Полковнику в то время было около трёх лет и он быстро привык считать дядю Николая своим отцом. Впоследствии, соответствующими документами он был оформлен как Виктор Николаевич Январский.

Окончив школу, Виктор Январский поступил в Московский авиационный институт. Учился он неплохо, хотя и без особого интереса. После института даже поступил в аспирантуру, в немалой степени для того, чтобы освободиться от армейского призыва – хотя выпускникам МАИ и присваивалось офицерское звание, в стране проходила очередная компания призыва офицеров редких технических специальностей на действительную службу.

В аспирантуре Январский неожиданно увлёкся восточной философией, йогой, акупунктурой, и прочими загадочными явлениями и техниками. У будущего руководителя Лаборатории ПВ-001 проявился неподдельный интерес ко всему, не находящему научного обоснования. А также редкий талант популяризатора необъяснимых земным опытом и логикой феноменов.

Январский легко интегрировался в модные в те смутные времена группы начинающих экстрасенсов, гадалок и целителей, где приобрел авторитет пылкими выступлениями в защиту всего непознаваемого.

А в одной из таких компаний познакомился со своей будущей женой. Январский сразу приметил симпатичную студентку МФТИ Лизу, стройную девушку с гибкой мускулистой фигурой, паранормальный дар которой заключался в умении ставить сырые яйца «на попа». Каким-то одной ей известным способом Лиза умудрялась ставить яйцо на единственную точку равновесия. Уходя, она оставляла несколько яиц, стоящих торчком на гладкой поверхности кухонного стола. Причём, яйца могли сохранять это странное положение в течение нескольких дней.

На шумных сборищах экстрасенсов Лиза появлялась незаметно и также внезапно исчезала.

«Вползает и уползает, как змея» – заметил как-то один из завсегдатаев компании.

С тех пор Лизу за глаза называли исключительно «Лизка - Змей»

Будучи малообщительной, Лиза не имела видимых ухажеров. Январского же потряс трюк с яйцами - столь очевидное, по его мнению, доказательство паранормального. Недолго думая, он сделал Лизе предложение руки и сердца, которое она сразу и безоговорочно приняла.

Через несколько месяцев, не доучившись в московском Физтехе, нелюдимая студентка Лиза превратилась в госпожу Елизавету - известную в столице ясновидящую и целительницу, обслуживающую клиенток из московского бомонда. Брачный союз единомышленников оказался на редкость успешным и прочным, несмотря на влюбчивый характер супруга.

К тому времени, Январский уже был приглашён в состав внезапно образованной Альтернативной академии наук, объединившей немало его знакомых энтузиастов непознаваемого. Статус «академика» и несколько опубликованных брошюр добавляли значительности и достоинства.

Кто знает, чем бы завершилось служение Январского слабым полям и излучениям, эффекту Кирлиана, левитации, телекинезу и прочим манифестациям таинственных сил, если бы он не попал в поле зрения заместителя начальника Генерального штаба Министерства обороны генерал-полковника Прикладова, которому было доверено формирование группы экспертов по новому направлению оборонной деятельности – использованию паранормальных явлений и способностей в военных целях.

Инициативу утвердил лично министр обороны, ознакомившийся с донесением ГРУ МО  об интересе «оборонки» США к подобным вопросам. Поручение министра, мягко говоря, обескуражило Прикладова, который, вспомнив читанные в детстве сказки, определил инициативу, как «пойди туда, не знаю куда – принеси то, не знаю что».

Тем не менее, подчинённым было поручено срочно собрать имеющуюся информацию о паранормальных явлениях. Первые же доклады экспертов убедили Прикладова в том, что данная область не только противоречит материалистическим представлениям «строителя коммунизма», но и привлекает и объединяет, главным образом, заурядных шарлатанов и аферистов.

Однако, материалы ГРУ свидетельствовали о выделении американцами значительных средств на такие исследования. К тому же идеи паранормального оружия привлекали тогдашнего министра обороны, мечтавшего победить всех возможных противников при помощи какого-нибудь «прорывного» открытия.

Благодаря природному красноречию и искренней убеждённости в реальном существовании недоказуемого, Виктор Январский легко приобрёл у не очень грамотного в таких вопросах армейского начальства репутацию эксперта в области экстрасенсорики.

К тому же, в нередких министерских застольях Январский любил рассказывать  притчу про близнецов, спорящих в утробе матери о возможности жизни после рождения и делающих вывод о её полной невозможности по причине того «что оттуда ещё никто не возвращался». Известно, что в военной среде вовремя и к месту рассказанный анекдот является более убедительным аргументом, нежели скучные научные доказательства.

Вскоре приказом министра при Генеральном Штабе была создана Лаборатория психотронных воздействий (ПВ-001). Руководить ею был назначен Виктор Январский, срочно зачисленный в состав Вооруженных сил на полковничью должность. Штат Лаборатории был успешно набран из широкого круга знакомых экстрасенсов различных оттенков, включая и нескольких членов Альтернативной академии наук. Был сверстан и утверждён пятилетний бюджет и планы научно-исследовательских работ.

Заказана дорогостоящая зарубежная аппаратура по регистрации волновых энергий и излучений, спектральные анализаторы, магнитно-резонансный томограф, электронный микроскоп сверхвысокого разрешения и разнообразная оргтехника. Январский и сам не смог бы объяснить варианты использования закупаемых приборов и оборудования. Но таких объяснений никто и не требовал. Напротив, затраты выглядели солидно и обещали серьезную работу по созданию паранормального оружия.

Некоторое время Январский вынашивал планы создания в рамках Лаборатории диссертационного совета, очной аспирантуры и организации международных научных контактов. Однако, непосредственное начальство напомнило ему о секретном характере подразделения и соответствующих подписках о неразглашении и сохранении государственной тайны.

Вышеозначенный поворот событий существенно ослабил энтузиазм руководителя Лаборатории. Полковник Январский чувствовал, что его лучшие намерения не оценены должным образом руководством и лично «солдафоном» Прикладовым.

Зато, обладая системным мышлением, Январский быстро разобрался в специфической бюрократии Министерства и успешно осваивал бюджетные средства, сочинял фантастические отчеты о проделанных исследованиях и иной имитационной деятельности. Таким образом, Лаборатория и её руководитель находились на хорошем счету, досрочно предоставляя отчеты о проделанной работе.


19 Елизавета Степановна


Лизочка Успенская родилась преждевременными родами в типичной семье потомственных питерских интеллигентов. Отец - Степан Петрович Успенский трудился научным сотрудником в одном из ленинградских НИИ, мать - Нина Ивановна преподавала в школе русский язык и литературу. Супруги жили небогато, но дружно. Единственным достоянием семьи была обширная, собранная несколькими поколениями библиотека, занимавшая половину старинной квартиры.

Роды прошли неблагополучно. Акушер из-за неправильного положения плода изрядно помучился с выходом новорожденной Лизочки на белый свет. Сама же роженица умерла, даже не успев увидеть дочку. У Нины Ивановны развилось обширное внутреннее кровотечение, осложнившееся редкой группой крови роженицы.

Так с первого дня жизни Лизочка оказалась лишенной матери. Степан Петрович не чаял в дочери души.

– Не волнуйся, Нина, – обращался он мысленно к покойной жене. – Подниму дочь, выращу.

Девочка росла слабенькой и какое-то время, казалось, страдала от замедленного развития. Она почти не реагировала на стандартные детские раздражители, долгое время не разговаривала, избегала контакта как со взрослыми, так и другими детьми. Предпочитала разговаривать сама с собой, мешая обычные слова с обрывками неизвестных наречий, загибала пальчики, со страстью обращаясь к какому-то воображаемому ею миру.

Педиатры грустно качали головами и предрекали развитие разнообразных психических дефектов и заболеваний. Диагнозы ставили самые различные - от слабоумия до шизофрении. Степан Петрович отчаянно боролся за здоровье дочери и скоро истратил на врачей все скромные накопления. По тем же причинам была продана и семейная библиотека.

Отец часто обращался к дочери, которая, впрочем, на него почти не реагировала, предпочитая общаться со своим внутренним миром. Степан Петрович утратил всякую надежду на выздоровление дочери и начал искать утешение в алкоголе. К тому же он лишился работы, так как коммерчески бесполезное НИИ лишилось финансирования и самоликвидировалось.

В трезвом состоянии Степан Петрович осознавал безнадежность ситуации и однажды в перерыве между безобразными запоями отвёз Лизочку к своей теще Маргарите Ильиничне, в своё время переехавшей по случаю очередного замужества из Питера в подмосковную Балашиху.

Недавно похоронившая супруга бабушка приняла семилетнюю Лизу как долгожданный подарок. Маргарита Ильинична жила в большом добротном доме и не в чем не нуждалась, сколотив изрядный капитал народным целительством и ворожбой.

Бабка утверждала, что оккультные таланты перешли к ней по родственной линии от двоюродной тетки цыганских кровей. Она сразу определила Лизу как достойную наследницу и стала приобщать к своей необычной профессии, постепенно переходя от сбора целебных трав, плодов и корешков к обучению гаданию, наведению порчи, чёрной и белой магии и тому подобным колдовским премудростям.

Лиза оказалась не только способной, но и весьма заинтересованной ученицей. Она всё схватывала на лету и менее чем за пять лет овладела всеми бабкиными знаниями и навыками. Учеба в школе у Лизы не складывалась, несмотря на её незаурядный ум. Как ученикам, так и родителям она внушала чувство опасности и тревоги. Да и бабкина репутация отнюдь не помогала. В зависимости от результатов общения, одни клиенты льстиво величали Маргариту Ильиничну «доброй феей», другие ругали «старой ведьмой».

К четырнадцати годам, Лиза начала активно ассистировать Маргарите Ильиничне. Однако, клиенты её не любили, считая злой и приносящей несчастье. В пятнадцать лет, сдав выпускные экзамены экстерном, Лиза досрочно получила аттестат и отправилась в столицу поступать в Московский физико-технический институт.

К удивлению приёмной комиссии, впечатлённой юным возрастом абитуриентки равно как и отсутствием специальных регалий - участие в кружках, победы на школьных олимпиадах и аналогичных состязаниях - Лиза поразила их не только глубокими знаниями в области точных наук. Но, главное, пониманием их основополагающих принципов и основ.

– Если бы не возраст, честное слово взял бы девку сразу в аспирантуру, к тому же она и прехорошенькая, – шепнул коллеге один из профессоров.

Однако, и студенческая жизнь Лизе не задалась. Интерес к университетскому образованию стремительно и необъяснимо уменьшался, а к четвёртому курсу окончательно угас. Именно в этот период Лиза встретила Виктора Январского. Несмотря на его невзрачную внешность и разницу в возрасте, безошибочная интуиция подсказала Лизе - мой человек. Зрачки у неё на мгновение сузились как у рептилии, и Январский понял, что обречён идти с молоденькой студенткой по жизни до самого её конца.

Свадьба была скорой и скромной. Лишь несколько, случайно подвернувшихся знакомых собрались в доме Маргариты Ильиничны с водкой и пирогами. Бабка не признавала новомодных экстрасенсов, справедливо считая их заблудшими душами. И поэтому никак не могла понять, что привело на брачное ложе столь разных личностей.

Молодые поселились в квартире Январского. Однако спустя недолгое время Маргарита Ильинична скоропостижно скончалась, оставив Лизе в наследство и дом и немалые накопления. Дом был немедленно продан и заменён на хорошую квартиру на Старом Арбате, где вскоре открылась приемная народной целительницы и ясновидящей Елизаветы.

Елизавета Степановна ненамного изменилась в сравнении с молодой студенткой Физтеха, встреченной когда-то Январским. Всё та же природная гибкость, притягивающий взгляд серых глаз, чеканный профиль, густые русые волосы с пробором по центру и заплетенные в косу, располагаемую на голове элегантным кренделем. Образ завершал небольшой, но пухлый ротик, который, однако, с годами заворачивался во всё более тугой узелок.

С небывалой быстротой целительница Елизавета приобрела почтенных и денежных клиентов, список которых продолжал неуклонно расширяться. Она удачно предсказывала, лечила, привораживала. Слухи о целительнице Елизавете распространялись почти мгновенно, преимущественно в разнообразных московских «элитах»

Начав с жён успешных бизнесменов и чиновников, Елизавета поднялась до уровня известных политиков и государственных деятелей федерального значения. «Сарафанное радио» транслировало слухи о том, что госпожой Елизаветой якобы заинтересовались в Администрации Властителя. А некоторые фантазеры уже прочили ей карьеру придворной целительницы и прорицательницы.

Короче, в светской тусовке Елизавета стала притчей во языцех. Она изрядно потрудилась над созданием специфического обличья. Обладающая высоким ростом и внушительной осанкой, Елизавета носила длинные, развевающиеся одежды, а говорила, обильно используя словарь русских былин и народных сказок, приправляя его старославянскими выражениями. Казалось. что она вот-вот выдаст что-нибудь типа: «ох ты гой еси добрый молодец» или «в тридевятом царстве-тридесятом государстве».

Многие светские львицы и львы хвастались личным с нею знакомством. Странно однако, что внешность Елизаветы описывалась весьма неоднозначно. Кто-то сравнивал её со слепой Вангой. Другие считали похожей на Григория Распутина, только без бороды и прочих мужских признаков. Некоторые же вообще причисляли её к персонажам фильмов о Гарри Поттере.


20 Семейная жизнь экстрасенсов


Семейная жизнь Елизаветы Степановны и Виктора Николаевича протекала счастливо и можно сказать безмятежно. Каждый по-своему делал карьеру. Январский пропадал на службе и «совещаниях» с любовницей. Елизавета Степановна разрывалась между приемом клиентов в арбатским офисе, разнообразными интервью, участием в телевизионных шоу, многочисленными светскими мероприятиями.

Встречаясь дома, они не докучали друг другу разговорами, ограничиваясь скупым диалогом типа «Передай соль. Спасибо». Вспоминалась известная шутка о том, что счастливая семья состоит из слепой жены и глухого мужа. Однако, более оживленные контакты все же имели место. Происходили они обычно глубокой ночью. Но не в связи, как может подумать читатель, с плотскими утехами. Вопрос об интимных усладах давно не ставился на повестку дня ко взаимному удовлетворению супругов.

Ночное общение происходило в связи с внезапными и бурными пробуждениями Елизаветы Степановны, которая страдала мигренями и кошмарами. Январский просыпался от криков и стонов жены, которая с обезумевшим взором протягивала кому-то руки, выкрикивая фразы на несуществующих языках.

Зрачки её походили на глаза рептилии, и из них, казалось Январскому, в буквальном смысле сыпались искры. Супруг давно подозревал, что жена обладает колдовскими чарами и гордился этим. И все же подобные их проявления его пугали, и он предпочитал не задумываться о возможных пределах и применении паранормальных дарований Елизаветы.