Ох, не спится мне, не спится...

Ох, не спится мне, не спится,
думы думаю опять.
Мысль, голодная волчица,
рыщет, ищет, что пожрать.

Уж кормлю её чем можно,
что на сердце и уме,
всё равно рычит тревожно,
спать опять мешает мне.

Что ей в глотку, что бездонна,
бросить или положить?
Чтобы стала смирной, скромной,
не просила - жрать и пить.

Брошу ей, как кусок мяса -
чувства светлые свои,
чай не треснет её ряха
от желания любви.

Жри, Голодная волчица,
всё, что чувствами взросло.
Что звало - любви молиться,
что добром съедало зло.

Может всё таки нажрёшься,
молча досыта, уснёшь?
Может, всё таки уймёшься,
иль к другому вдруг уйдёшь?

Чтоб завыть опять голодной,
и он стал тебя кормить.
Чтоб дышать, вздохнуть свободно,
и ненужное забыть.

Мысль, голодная волчица,
уходи, дай мне поспать.
Пусть во сне поёт Жар-птица
про Святую Благодать.

И усну, и не проснусь я,
чтоб не встретится с тобой,
потому, что так боюсь я,
вновь голодный слышать вой.

О, когда же ты волчица,
околеешь иль уснёшь?
Иль счастливою Жар-птицей,
Чудом став, вдруг запоёшь?

Обо всём, что было с нами,
обо всём, что будет Там,
где мы встретимся с Богами,
где Любви Всевечный Храм.

О, не вой, моя волчица!
Лучше ты, Жар-птицей спой,
всё, чем хочется молиться,
чтобы был в душе покой.

Чтоб уснуть, и вновь проснуться,
не таким , как был вчера,
и счастливою Жар-птицей,
Вечной жизни спеть - Ура!