На Волхонке

          (фантазия)

С черепашьими щитами
И короткими мечами,
Чуть ни голы, в шлемах звонких…
Это портики под небом
Выступают барельефом,
Вдоль грохочущей Волхонки.

Прихожу сюда один я
В одинокие квартиры,
В день застывший паладинный,
За плечо закинув лиру…

Захожу я в белы залы,
От людей не видя прока:
В бледном мраморе, устало
Бьются Гектор и Патрокл.

Бьются прорези и взгляды:
Совесть, Страсти и Разлука…
Встать, в точёном камне, рядом -
Восхитительная скука!

И глядеть на Афродиты
Упоительные бёдра,
Что язычники-пииты
Воспевали очень бодро...

Посещаю я эпохи,
Ухожу от жизни гулкой.
Нет, дела мои не плохи
На Волхонке, в переулке.

У Киприды, у дурёхи,
Голенький Эрот в запасе…
Лук ему я поломаю:
Пусть тогда себе проказит,
Стрелам пёрышки щипая!

***

Я в музее видел
на Волхонке
с выжженною грудью
амазонку.
Видел я,
воспетые пектидой,
холстяные бёдра
Афродиты.

Дискобола,
в напряженье вечном;
от копья в полметра
наконечник;
не-Евклидов - радужный
Акрополь
и венки из лавра
и укропа.

А ещё мне виделись:
как птицы,
колесниц
танцующие спицы;
всадники и кони
вороные –
потные
попоны холстяные.

И подпруги
сыромятной кожи.
Шлем, на маску с прорезью
похожий.

Грек сухой, коричневый как дрожжи,
С высока воззрился на меня –
и собрав как будто в узел вожжи
тормозил гривастого коня.

А дорога вдалеке пылила –
и возниц притихших уносила...

***

В чёрном гречаночки-птички;
Бел остролистый платан.
Парусник по привычке
Бьёт в барабан.

Ветер как клещ-паразитный
Кровью надулся - и рад!..
Пенится вал стекловидный,
Как виноград.

***

Греция – не Греция –
Острый перчик чили.
Вот такая специя!
Вот как мы любили!

Крупной солью сыпали
На ржаного ломоть.
И всю водку выпили,
Чтобы лучше помнить.