Урок математики

Нашей классной руководительницей с пятого по одиннадцатый класс была Карлыгаш Орынгазиевна, учительница алгебры и геометрии. За нами был закреплён кабинет математики, который находился на втором этаже новой школы. В нашем кабинете всегда было светло, уютно и чисто. В самом дальнем углу, справа от двери, между шкафом и окном, стояла большая деревянная бочка с роскошным кустом гибискуса, или китайской розы, как тогда мы его называли.

Карлыгаш Орынгазиевна была строгой, но в то же время чувствовалась её любовь к нам. Хотя она никогда не проявляла это открыто. Была в ней своя сдержанность. Но мне кажется, если ведёшь один и тот же класс с младших по старшие классы, невольно привыкаешь к своим ученикам. Мы были ЕЁ учениками.

Она приучила нас исправно дежурить: после уроков мы по очереди мыли полы в кабинете. Поднимали массивные стулья на парты, приносили ведро с водой. Мыли руками, без швабры. Серый линолеум моется легко, ещё видны на нём полосы от мокрой тряпки. Мальчишки тоже мыли полы, никаких отговорок не допускалось, отлынивать не удавалось. За китайской розой тоже мы ухаживали сами. Иначе она бы не выросла такой красавицей и не расцветала бы своими ярко-красными соцветиями с тонкой, обыспанной жёлтой пудрой дудочкой в середине. Жаль только, что цветы не цвели долго, а всего через пару дней скукоживались и отпадали, уступая место новым, молодым бутонам.

В кабинете у нас стояли новые, светлые, жёлтовато-коричневые лакированные парты и деревянные стулья с металлическими ножками. И три больших, во всю стену, окна, из которых были видны серые крыши домов, линии столбов с натянутыми на них проводами, железная дорога вдалеке и голубые кромки холмов в дали. Там, на серовато-лиловом горизонте поднималась бескрайняя степь в  бездонное синее небо..Окна выходили на восток. Зимой было видно, как поднималось из-за серых сопок вдалеке большое огенное солнце. А осенью пролетали стаи птиц, мелькая чёрными точками в вышине. Летели журавли на юг..В ноябре кружился за окном снег, укрывая белым пухом крыши домов и жёлтую выгоревшую степь. Видны дороги. Вон поезд приближается к станции. Машин почти не видно, лишь изредка проедет к переезду грузовик...

У первого окна, перед школьной доской, стоял учительский стол. Карлыгаш Орынгазиевна одевалась скромно, но женственно. Зачёсанные назад и свёрнутые в пучок чёрные волосы. Она любила носить платья-футляры строгого, прямого покроя. Казалось, и сама она была такой же прямой, не умеющей притворяться. Была она справедливой, внимательной к каждому, излучала свое особенное спокойствие и если ругала нас всех, то очень редко, если был для этого серьёзный повод.

...Думаю, каждому из моих одноклассников запомнился тот день, когда в пятом или шестом классе она вызвала к доске всех девчонок и очень долго, почти яростно ругала их за то, что они поссорились чуть ли не до драки, разделившись на две враждующие друг с другом группы. За день до этого у нас был урок физкультуры на открытом стадионе, что находился за школой. Уже не помню, как именно всё началось, и из-за чего произошёл конфликт - поругались наши две девочки друг с другом: строгая, худенькая, с чёрными косичками Галия и круглолицая, большеглазая красавица Жулдызка.
Произошёл раскол, остальные девочки разбились по партиям, кто за Галию, кто за Жулдызку. И как всегда бывает при этом, обзывались они и дразнились, так, что мальчишки это заметили. Мы с Олей не вошли ни в одну из групп, а наблюдали за происходящим со стороны, поэтому, видимо, нас не вызвали тогда к доске. Не помню теперь, как получилось, что мальчишки рассказали об этой разборке Карлыгаш Орынгазиевне. Расспросив у них подробности, она вызвала девчонок к доске и задавала долго один и тот же вопрос: «кто виноват во всём этом?! кто виноват?!» Девчонки стояли, пристыженные, опустив голову.

Никто, ни мальчишки, ни девчонки, не ожидал такой её реакции. Ведь это была обычная ссора между детьми, всякое ведь бывает. "Ну подумаешь, разделились на две группы. Все же делятся. Что в этом такого. Одна часть улицы против другой. Хотя бы по территориальному признаку. Кто к кому ближе живёт, тот и вместе..."-думалось мне тогда. Но в тот день в каждом из нас, пятиклашек, прочно осела в сознании мысль и ощущение, что ссориться и отделяться друг от друга – это плохо. Это самое ужасное, что может быть в коллективе. «Никогда не ссорьтесь друг с другом! Кто виноват? Признавайтесь!»

Этот вопрос «Кто виноват?» буквально вьелся в каждого из нас тогда, как стоящих у доски, так у сидящих на своих местах за партами. Не по себе было от этого вопроса. И от этой гнетущей, упрекающей тишины, от вида насупленных, расстроенных  девчонок.. От тишины, требующей ответа. Прямо сейчас. Отвечайте же. «Кто виноват во всём этом?» - «Мы все виноваты» - раздался вдруг после долгого молчания голос Галии. «Мы все виноваты.» Повторили остальные. «Садитесь. И никогда не ссорьтесь больше друг с другом.»
Это был, пожалуй, один из самых тяжёлых уроков в моей жизни.