О, дивный Восток

Мы еле слышно крадёмся в ночи:
кровью запятнаны наши мечи.
Сделка с Судьбою удачно прошла —
мы ещё живы с тобой, старина!
Заглянем в таверну, отметим порой:
пусть горький эль разольётся рекой,
пусть короли закрывают глаза —
нас не заставить и не приказать!

Наёмникам платят — дольше живут:
мы не прощаем предательств и смут,
и, несомненно, кодекс в чести —
гильдия смертью отплатит долги.
Вечно в дороге, конь — лучший друг:
тихое ржанье; колёс мерный стук —
и с караваном к далёкой земле:
там, говорят, барханы и смерть.

Солнце в зените, нечем дышать.
Воздух накален — Мары печать:
кости белеют в жёлтой пыли —
как бы и мне не сложить головы.
Виден оазис, город-мираж.
Кони устали от стольких поклаж;
торговцы ворчливы: ткани в песке;
нас же осталось лишь шесть человек!

Воины гибли один за другим:
бились мы насмерть: закон нерушим;
тенью мелькали сабли, клинки —
вспороты глотки и животы.
Наших собратьев предали костру:
яркое пламя и пепел вокруг —
чёрная сажа затмила пески,
и караван тихо скрылся вдали.

Город-оазис, город-мираж:
высокие стены, окна-витраж,
сладости, фрукты, чудный шёлк —
это и есть тонкий дивный Восток!
Чёрные очи в разрезе никаб
пленят, опьяняют не хуже вина,
зовут, обещают томную ночь:
как искушение мне превозмочь?

Пора возвращаться, исполнен контракт,
но как забыть очи чернее агат?
И этой же ночью, когда все уснут,
ноги к прекрасной диве несут.
Застигли врасплох — не сносить головы:
страх и азарт бушуют в крови.
Короткий рывок, и острая боль:
сгубила меня не пустыня — любовь.

© Марк Мельцер.