Смерть не щадила моих близких

Смерть   не   щадила    моих    близких -
И   не    моя   ли    в   том    вина?!
Беда     кружила     где-то     близко,
Подкараулила   и  нанесла    удар.

Отца      отняла     в     малолетстве,
/Так      безотцовщиной       и      рос/,
Как  выдержало  мамино сердце,
Осталось  на её  руках  трое  сирот.

Но  с   божьей  помощью поднялись,
И  встали  на  ноги   все     мы,
Тогда-то в государстве и разочаровались,
Поскольку   ему   были   вовсе  не   нужны.

Ну, тоже      вот, «открыл»    Америку,
В   нашей    стране    завсегда    так,
Кинут, как котенка, в реку, плыви к берегу,
И  говорят, спасайся    сам.

А   коль   уйдёшь   ко   дну,
/знать,    на       роду       написано/,
Никто   не    возьмёт   за    то     вину,
И     так      ведётся    из   стари.

О    чём   я? - это   ж   прописные  истины,
Да    вам   ли    этого    не    знать,
Хотя   мы    столько   здесь   всего   подчистили,
И   столько  раз   пытались всё   переписать.

Впроголодь, на нищенскую  пенсию, жили,
Большим подспорьем был нам огород...
Но   шли   года, плели    свои   кудели,
И  лучше    год    от   года    жил  народ,

А   с  ним  и  мы, ведь  мы   его    частица,
И   впереди   забрезжил    коммунизм,
Мы   повелись - куда   это   годится,
Хотели   вверх, теперь  катимся   вниз.

Костлявая     «бабушка»     с     клюкою
Не    уходила    никуда,
И   на    наклонной   стерегло   нас    горе,
И   так    некстати   смерть   была,

Хотя     она      всегда     некстати,
И   зачастую   в   неурочный    час,
Подкралась   к    маме - собирайся,
И   маме   не   смогла  ей  отказать.

«Ушла»     в     подлунную     страну,
Оставила  детей, внуков, и  правнуков.
«Какого  черта», - смерти   говорю,
А   та    отмалчивается...

Но   плачь, не   плачь, поможет  разве,
И не смиришься  с уходом близких никогда,
А   боль   утрат   на   душу    ляжет
Тяжёлым   гнётом   навсегда.

Текли   года, не  шатко  и  не   валко,
Как  будто  «устаканилась»  жизнь,
Но    тут    опять   «костлявая»  напала,
Вокруг   сестрёнок   начала   кружить.

Так привязалась, палкой не прогонишь,
Молитвой к  богу и Матрене не  защитишь,
Вон, примостилась    на    соломе
И    зорко    бдит...

Бессильны  оказались  мы перед  бедою,
Ни   доктора, ни   бог     не   помогли,
В тот  год  я  окончательно стал сиротою,
Сестрёнки   в   небеса   ушли.

И  не к  кому  теперь  мне  преклониться,
Никто   не   скажет, что же ты, держись,
И   если   вдруг со  мной   беда  случится,
Не  благословит  никто    на   жизнь.