Посиделки с пророком

По жизни, как
счастливый человек,
Что в мир шагнул
от отчего порога,
Я коротаю
непростой свой век,
Как говорят,
за пазухой у Бога!

К себе я строг.
И, более того,
Греша, всегда
вымаливал
прощенье,
И если не хватало
мне чего,
Так это с Богом
полноценного
общения.

Да! Я, пожалуй,
малость мягкотел,
Хоть в жизни,
в целом,
многого добился.
Но на закате
дней своих хотел,
Чтобы Пророк его
ко мне явился.

Чтоб мы уселись
с гостем
рядом и рядком,
И от души бы
обо всём
поговорили б,
Припомнили бы
прошлое ладком,
Во всех его
преданиях и былях.

О том, что видел
в жизни лично я,
О том, что вкруг
и грезилось,
и пелось,
А он бы про
структуру бытия
Мне б разъяснил.
Ведь так порой
Хотелось

Не просто сути
Зова Сверху внять,
Приняв душою
всю его чеканность,
А разобраться,
выстрадать,
понять
Закон людских
судЕб
и Богоданность.

Я в мыслях выбрал
Даже место
этой встречи,
От дома своего
 Совсем неподалёку,
Там иногда,
прогуливаясь
вечером,
Я фантазировал
с явлением Пророка.

Расположившись
с ним напару
на скале,
нависшей здесь
над озером Великим,
Мы наблюдали бы
в закатной мягкой мгле
Луны всходящей
светлый лик
и блики.

Мы с ним вдыхали б
В просветленьи
тишину,
И, молча,
на восход Луны
смотрели б
Сквозь горизонт
или озерную волну.
И звонких птах
пронзительные трели

Вокруг звучали б
в летней темноте,
Мелодией
нам слух и душу
услаждая,
И звонко б пели
миру птахи те
О чуде и благах
земного рая.

И я Пророка б
робко вопросил
Про суть и смысл
Божеских деяний,
Ведь столько мне
души, ума и сил
Пришлось
В былом
растратить!
Злодеяний

Я, видит Бог,
не умышлял,
не совершал,
Таких, что даже
могут стоить Ада,
Зло Дьяволу
творить
всегда мешал,
Но не прошу себе
за то награды.

Я делал это
совершенно
бескорыстно,
И в жизни избегал
пустых страстей,
Порыв души был
совершенно чистым,
Во имя Бога,
Жизни и людей.

Законы
и веления
Природы
В явленьях мира
кропотливо изучал,
То, как в ней
Свет и Тени –
антиподы -
Закон творят
физических начал.

Их сущность
постигала
мысль моя,
Глубинный смысл
явления в науке…
Что ж это Я
заладил,
Я да Я!
Все, как один,
твои сыны и внуки.

Пророк спокойно б,
вдумчиво
внимал,
Моим словам,
таким многоречивым.
И молча в такт
своей главой кивал,
Осознавая,
видимо,
причины.

Над нами б
полыхал
небес полог,
К озерной глади,
к волнам припадая.
Я ж, наблюдая
чудо их,
замолк,
Сосредоточено
ответа
ожидая.

Мир мощь свою
в седой ночи
смирил,
Затихнув,
сникнув
и покорно засыпая…
И тут Пророк,
вздохнув,
заговорил,
Моим прошеньям
дерзким
уступая.

Я был настолько
этим изумлён,
Ведь мудрый глас
его во мраке ночи,
Надводным сводом
разветвлён
и преломлён,
Пророкотал
раскатисто
и мощно.

И он с достоинством
спокойно произрёк:
- Что ж, мне
твой измысел
и ясен,
и понятен,
Но он-таки
размыт
и так далёк
От сути смысла
Божеских понятий.

Я слушал
терпеливо,
не спеша,
Твоим речам,
Немного смутным,
молча внемля.
Пойми ж попреждь,
зачем твоя душа
Нисходит в срок свой
вниз, на эту Землю.

Где жизнь её
сурова и темна
Во всем несовершенстве
злого мира.
Внизу ж душа,
естественно,
должна
Начать вкушать
плодов земного пира.

Игра в соблазны,
это испытания,
Те, что-таки
немногому научат.
А увидать
воочию
страдания
Людей несчастных,
это будет круче.

И в мрачной тЯготе
и в сумраке неволь,
Со вкусом рабства
горького людского
Ты сможешь
ощутить
свою юдоль,
Окажешься пленён
и будешь скован.

И остро боль
Кошмарную в себе
Ты ощутишь,
Неимоверно злую,
В страданиях,
мытарствах
по судьбе,
Ту длань
недобрую,
разящую,
целуя.

И завершающим,
последним
будет дан
Тебе, словно б урок,
твой взор сужая,
Виденье
братских и
кровавых ран,
И жуткой пыткой
Станет боль чужая.

Сей путь душой
прочувствуешь,
пройдёшь,
Когда ж от сих
видений
волком взвоешь,
То многое усвоишь
и поймёшь,
А главное,
в святой борьбе
освоишь.

Поймёшь тогда,
что горе не беда,
И что в свой срок
кончаются
ненастья,
Что четко чередуются
страда
И урожай,
и в том людское счастье!

На этом трудном
И извилистом пути,
Пройдя его
в любую непогоду,
Решать ты станешь
в силах ли идти,
Как рвался прежде,
изучать Природу.

И постигая там
Наук земную новь,
собою жертвуя
в тяжелых этих родах,
Она ж тебе
Расскажет про Любовь,
Как про ещё один
Закон Природы!

И будет очень
много разных схем,
По ним Любовь
на пары разделяет.
И ради этого
Пожертвуешь ты всем,
Тем, что для Мира
Ценность представляет.

И в паре той,
где властвует она,
Где с крохой геном
ген другой
объединится,
Когда своё
ты отработаешь
сполна,
То род твой
Человеческий
Продлится.

Меня ж при этом
помни,
не забудь,
Об это честном
дружеском совете,
Тогда, когда
закончится
твой путь,
Бог стребует с тебя
за грех ответить.

И только после
Божьего суда,
Как отдохнешь
в пределах теплых рая,
Тебя с твоей Душой
вернут сюда,
Судьбу ей снова
и по чину
подбирая…

По достиженью ж
таинств
совершенства,
За кругом, видимо,
не меньше,
чем десятым,
В преддверии
извечного
блаженства,
Всё станет
тебе ясным
и понятным.

И сразу легким
станет груз и вес,
Обременивший так
мятущуюся душу! -
Умолк Пророк
и в тот же миг исчез,
Так, словно призрак,
меж водой и сушей.

А небеса
поднЯлись
надо мной,
И звезды
воссияли
так привычно
И ярко…
Только сзади,
за спиной
Вдруг кто-то
осторожно
Чиркнул спичкой.

Пустив дымок,
промолвил:
«Слушай, дед!
Ты сел опасно,
слишком близко к краю!»
То был мужчина,
Симпатичный,
средних лет,
Давно за мной
оттуда наблюдая. –

- О чём и с кем
так долго говоришь
Ты горячо,
пространно,
вдохновенно?
Ну что ответить мне:
«В ночную эту тишь,
общаться нужно
с Вечною Вселенной.»

- И что ж ты слышал
от неё в ответ?
Какие тайные
расчеты
и секреты?
- Сказала, что
передадут привет
Метеориты,
астероиды,
кометы.

Так мне обычно
говорит она,
Чуть доносящимися
шорохами шепчет,
Загадкой вечной
переполнена-
полна,
Непостижимою
для мысли
человечьей.

- Какою ж страстью
ты сейчас движИм,
Что со Вселенной
пробуешь тягаться?
Ведь если смысл
Её непостижим,
Он сам собой
не может
разгадаться! –

И, видимо,
почудилось ему,
Что водит дед
его седого за нос.
Что, мол, ещё
немного
поднажму…
На том беседа
наша
оборвалась.

А мне осталось
лишь осколки
собирать.
Он удалился,
раздраженья
не скрывая.
Я ж строил
мысленно
своих сомнений рать,
Предначертания
в уме перебирая.

И как не вилась
тех раздумий нить,
Я, постигая
глубже
эту тему,
Не в состоянии
был строго уложить
Всех их в единую
логическую схему.

И недовольство
Душу мне тревожит,
Я не могу
объединить,
в сомнении,
Вселенной
простоту
и многосложность,
В одном
краеугольном
представлении.

И с этой странной
мыслью
я живу,
мир поделив
на хорошо и плохо.
И каждый день,
во сне и наяву,
Понять пытаясь
замысел Пророка.