Легенда о Лорелее

Когда-то давно, ещё в Тёмное Средневековье,
В посёлке рыбацком прекрасная дева жила.
Светилась она, словно солнце, теплом и любовью,
И не было в сердце её ни гордыни, ни зла.

Бескрайнее море тонуло в глазах бирюзовых,
Струилось волнами лучистое злато волос.
Но главным сокровищем был её трепетный голос,
Могла она даже бездушного тронуть до слёз.

О дивной красавице рыцарь известный услышал,
Её красотой, словно пламенем, был обожжён.
Увидев само совершенство под ветхою крышей,
Не мог сделать шаг, околдован и заворожён.

Был рыцарь красив, благороден, умён и отважен,
Влюбилась в него беззаветно рыбацкая дочь.
Увёз её в замок, пронзающий пиками башен
Германии Южной беззвёздную, тёмную ночь.

Он ей предложил свою руку и верное сердце
И счастье хотел только с нею одной разделить.
Но мать того рыцаря жгли, как от острого перца,
Обида и злость — не могла она жар остудить.

Блистаньем монет того рыцаря род ослеплённый
Родниться с незнатной невестой совсем не желал.
И рыцаря мать разлучить возжелала влюблённых,
На хитрость пошла, внемля шёпоту тёмных зеркал.

Однажды поехал в леса юный граф на охоту,
И в замке остались красавица Лора и мать.
Невесте сказала графиня с притворной заботой:
"Ему тебя жаль, и поэтому вынужден лгать.

Мой сын обручён с именитой и знатной невестой,
Ты — дочь рыбака, недостойна графиней ты быть.
В посёлке рыбацком, а вовсе не здесь твоё место,
Должна ты о сыне моём непременно забыть."

Сняла с себя Лора подвески, колье и браслеты,
И бросила под ноги старой графине. Ушла.
В дремучем лесу без единого лучика света,
Не видя дороги, в слезах одиноко брела.

В посёлок рыбацкий к рассвету она воротились,
Но больше была там не к месту, смеялись над ней.
Стремительно яркая жизнь под откос покатилась.
И вытерпеть больше не в силах отчаянных дней,

Пришла златовласая к берегу бурного Рейна,
И с камнем на шее стремилась в глубины воды.
Из яростных волн, излучающих свет чародейно,
Поднялся бог Рейна и девушку спас от беды.

Ей бог предложил покарать непокорное племя
Двуногих, что гордо себя величали людьми.
Она согласилась, и пало проклятия бремя
На тех, кто словами её избивал, как плетьми.

И волны её вознесли на скалу над рекою,
С холодным презрением в омут взглянула она.
Слеза не коснётся щеки запоздалой тоскою,
Угасла в ней жалость — осталась обида одна.

И голос, который дарил наслажденье и радость,
Теперь лишь погибелью всем, кто услышит, грозил.
Те песни, в которых звучали невинность и святость,
Теперь преисполнились злых, разрушительных сил.

Услышав волшебные песни, гребцы застывали,
В них слышали то, что на сердце лежало давно.
И в щепки о скалы их лодки тотчас разбивались,
И песнь колдовская тянула несчастных на дно.

Одни в этих песнях по дому тоску распознали,
Другие — сокровищ несметных чарующий звон.
Иные — любовь неземную, которой не знали,
А кто-то — зов странствий, к которым ведёт горизонт.

Бывали и те, кто нашёл в этих песнях надежду,
Их путь был нелёгок, им грезился мир и покой.
Одно неизменно. Одно оставалось как прежде:
Обломки и люди всегда поглощались рекой.

А рыцарь, вернувшись домой из крестовых походов,
Остался ни с чем. Умерла престарелая мать.
Он чувствовал боль и обиду, тоску, безысходность.
Позволил он счастье, как хрупкую куклу, сломать.

И рыцарь воспринял досужие сплетни враждебно
О деве прекрасной, чьи песни погибель несут.
Что гладит закатное солнце рубиновым гребнем;
От песен волшебных молитвы, увы, не спасут.

Не верил он в то, что колдуньей любимая стала,
Коня своим слугам скорей приказал снаряжать.
Любовь он вернёт — искупления время настало,
Его бы никто в целом мире не смог удержать.

Коня оседлав, он помчался за смелой мечтою
К бурлящему Рейну, к одной из опаснейших скал.
И всем своим сердцем стремился увидеться с тою,
Чей голос и взгляд наяву и во снах он искал.

Ладью отыскал и за вёсла немедленно взялся,
К скале над рекою держал заповедный свой путь.
Он видел её, но поверить в виденье боялся,
И сердце забилось и вырвалось птицей из пут.

Но вдруг перестало его беспокоить теченье,
Он песню услышал. К себе его Лора зовёт.
Она его любит, ему даровала прощенье.
А лодка всё ближе и ближе к утёсу плывёт.

Его ненадёжная лодка о скалы разбилась.
Тонул он в пучине, стараясь бороться с волной,
И крикнул ей: "Лора". И тут же от чар пробудилась
Она, ужасаясь, что гибнет навеки родной.

С отвесной скалы протянула любимому руки,
И бросилась вниз, одного лишь желая — спасти.
И злато волос пало на воду пламенным кругом,
Но оба погибли, не в силах от рока уйти.
 
И в ту же секунду послышались грома раскаты —
То рухнул хрустальный дворец бога Рейна на дне.
И в память о вечной любви пламенеют закаты,
В них будет легенда жива до скончания дней.