Пусть минул день очередной моей судьбы. Д. Байр

THOUGH the day of my destiny’s over,
  And the star of my fate hath declined,
Thy soft heart refused to discover
  The faults which so many could find.
Though thy soul with my grief was acquainted,
  It shrunk not to share it with me,
And the love which my spirit hath painted
  It never hath found but in thee.
 
Then when nature around me is smiling,
  The last smile which answers to mine,
I do not believe it beguiling,
  Because it reminds me of thine;
And when winds are at war with the ocean,
  As the breasts I believed in with me,
If their billows excite an emotion,
  It is that they bear me from thee.
 
Though the rock of my last hope is shivered,
  And its fragments are sunk in the wave,
Though I feel that my soul is delivered
  To pain—it shall not be its slave.
There is many a pang to pursue me:
  They may crush, but they shall not contemn;
They may torture, but shall not subdue me;
  ’Tis of thee that I think—not of them.
 
Though human, thou didst not deceive me,
  Though woman, thou didst not forsake,
Though loved, thou forborest to grieve me,
  Though slander’d, thou never couldst shake;
Though trusted, thou didst not disclaim me,
  Though parted, it was not to fly,
Though watchful, ’twas not to defame me,
  Nor, mute, that the world might belie.
 
Yet I blame not the world, nor despise it,
  Nor the war of the many with one;
If my soul was not fitted to prize it,
  ’Twas folly not sooner to shun:
And if dearly that error hath cost me,
  And more than I once could foresee,
I have found that, whatever it lost me,
  It could not deprive me of thee.

From the wreck of the past, which hath perish’d,
  Thus much I at least may recall,
It hath taught me that what I most cherish’d
  Deserved to be dearest of all:
In the desert a fountain is springing,
  In the wide waste there still is a tree,
And a bird in the solitude singing,
  Which speaks to my spirit of thee.

.
Пусть минул день очередной  моей судьбы.

Пусть минул день очередной  моей судьбы,
Звезда судьбы уменьшилась в размере
Но, в сердце мягком всё сокрыла ты,
Все недостатки, многим в полной мере
Известных  также, как душе твоей.
И потому делиться  с белым светом
Не стану точно, что когда-то облик сей
Мой дух пленил, лишь сна лишив при этом .
 
И пусть природа улыбается вокруг
Увы, улыбка на душе застыла.
Но, тут не удивляюсь, милый друг,
Тому, что воскрешает облик милый.
Когда сразятся с океаном вдруг ветра,
Подставлю грудь, упрусь прочней ногами,
Стихия в буйстве мне эмоцией сестра,
Роднящих  чувства, что кипят меж нами. 
 
Оплот последний у надежды весь дрожит,
Его обломки в безызвестность  канут,
Пусть боль утихла и, возможно, только спит -
Рабом её я никогда не стану.
Как много поводов преследовать меня,
Возмездие не повод для расправы,
Пусть тело мучают – не угасить огня
Любви к тебе – я в этом  буду правым.

Пусть грешен бренный мир, и ты в нём человек,
Ты – женщина, мне остаёшься верной,
Ты влюблена в меня и будет так вовек,
Клевещут пусть, любовь твоя безмерна,
Доверившись во всём, ты будешь лишь моя,
Расстались мы, душою оба вместе,
Все мысли о тебе и  не проходит дня,
Пусть мир молчит, я в нём  невольник чести.
 
Но, всё же не виню в душе вот этот мир,
Борьба обычно – ты  один средь многих,
Надежда на себя, как ниточка, пунктир,
Безумству храбрых лишь вперёд дорога.
Ошибки дорого обходятся всегда,
Их не предвидеть, не уменьшить цену,
Но, главное  в душе - способность никогда
Любви взаимной не искать замену.

Развалины того, что заставляло жить,
Из прошлого припомню многих ныне:
Цените тех всегда, кто рядом может быть,
Необходим, как путнику в пустыне,
Фонтан воды средь изнуряющей  жары,
Как дерево для столяра в работе,
Как пенье птице одинокой до поры,
Так голос твой мне в жизни приворотом.