божья благодать

расплескалась осень
ржавой тоской.
да с небес на оземь
не с тобой,так с другой.

разлетелись птицы
по полюсам.
не взлететь,так разбится
я сумею и сам.

не псалмы,не апокриф-
уголовный псалтырь.
мне давно уже пофиг,
кто пророк,кто пастырь.

мне давно уже пофиг-
где земля,где луна,
и дьявол,который ловит
в свои тенета.

земля стремится навстречу
шагнувшему за облака,
ты взойди,я тебя встречу,
вместе пройдем туман.

выплеснет родник сторицей
ледниковой водой.
хоть и жарит лучом солнце
сквозь тюремное оконце.

и не сесть на царский трон,
боже,пропусти и эшафот,
осыпь цветеньем нервный сон,
закрой хурьмой похабный рот.

и пусть закат багрится кровью,
волна о скалы бьется плетью,
простится грех твоей любовью
и живой терновой ветвью.

останови своей рукою
сердечный звук.
что болью и тоскою
потроха взрывает стук.

чума сьедает города,
города сгорают без следа,
страдают люди от стыда,
мол,все мы без греха.

и,кажется, порою,
о,боже!мы с тобою
связаны подобием
одной на всех любовью.

и не приязнью всех
ко всем,с желанием простым.
я бог один,а все пусты-
и в том не вижу я вины.

любовью сердце не тревожь,
где правда,а где ложь,
и в бога верую,увы,
два варианта предлагаешь ты;

от сумы да от тюрьмы
и в этой вере мы
жизнь прожить должны.

вот и вся любовь,
рекою льется кровь,
и не забудь подставить вновь
щеку под новую любовь.

черный кот все ластится,
его заслуги признаны,
первый тост за здравницу,
а закончил тризною.