Волкович на балете

Однажды Волкович и Ежикова пошли на балет. В Большом давали «Жизель», зал наполнился публикой в вечерних платьях. Психиатр выглядел на удивление прилично, обулся в новые башмаки, надел синий пиджак и розовый италийский галстук от Версаче.
Весь первый акт Волкович сидел смирно, покорно вкушая искусство. Две попытки отлучиться были пресечены Ежиковой, подозревавший, что вместо объявленного похода в туалет психиатр убежит в буфет и напьется. В антракте Ежикова зашла на минутку в дамскую комнату. Воспользовавшись мгновеньем свободы, Волкович пробился сквозь возмущенную очередь к винному прилавку и заказал коньяку (водку в театре не подавали). Затем, к полному изумлению буфетчицы, жадно припал к горлышку, и на глазах окружающих опорожнил всю бутылку. Появившаяся вскоре Ежикова не обнаружила в муже никакой перемены, разве что приятный румянец распустился на щеках его.
Впрочем, к середине второго акта психиатр изрядно озадачил  публику. Когда зал разразился рукоплесканиями, он возбужденно вскочил со своего места, и, бешено аплодируя, закричал: «Шайбу, шайбу, молодцы!».
Ежикова насилу усадила мужа в кресло и строго ему выговорила. Волкович затих и пригорюнился. Но не на долго. Вскоре сначала тихо, а потом громче и явственней, он стал подпевать музыке. Зрители вертели головами, возмущались и шикали. Психиатр пришибленно замолкал на минуту, но затем снова запевал низким фальшивым баритоном. Не выдержав, Ежикова сильно пнула хулигана локтем в бок. В ответ Волкович вскочил, прижал руки груди и запел, что было мочи. Исполнявшие сложное па балерины смешались и танцевать прекратили, растеряно глядя по сторонам. Разъяренная Ежикова схватила психиатра за шиворот и выволокла вон из зала.
Там их встретили и окончательно вывели из театра. При этом Волкович громко возмущался, утверждая, что в оригинальном варианте «Жизель» сопровождалась хоровым пением, а он лишь пытался восполнить пробел постановки. Ежикова так разозлилась, что даже заплакала. Психиатр жену пожалел и, взяв ее за локоть, гордо удалился.
С тех пор Волкович относился к балету с предубеждением, и если его приглашали, подозрительно спрашивал: «А что дают? Уж не «Жизель» ли? Знаем, знаем… Петь совершенно не умеют. Грустное зрелище…»

Полную версию хулиганского романа о любви "Петенька" можно обнаружить на https://www.proza.ru/2014/08/02/130