Армейский сервис

АРМЕЙСКИЙ   СЕРВИС
(рассказ с улыбкой)
Alex Neint

      

       Услышав в учебке, что его отправляют в штаб военного округа как отличника  - возгордился. Все ж не на полигон, не траншеи рыть на дальнем пограничье. Значит, высокие армейские чины ценят все-таки интеллектуальный фонд -  думал он.
  -  Это вам не ротные старшины, принуждающие солдат красить водоэмульсионкой бордюры, либо помогать весне в уборке снега.
      Внушительное здание штаба находилось в черте города и походило на букву П, своей конфигурацией символизирующую перманентный «пипец» - как окрестили его бывалые солдаты. Но, счастливый Павел об этом не задумывался, он был доволен, что будет служить в солнечном городе в благоприятной кабинетной обстановке.
      Три ключевых слова на букву П: Павел, перманентный, «пипец» -  сошлись в одно время, в одном месте. Эту комбинацию слов можно было читать как банальное – «казнить нельзя помиловать», поставив первое слово последним, чем, в сущности, оно и является в этой пресловутой фразе.


      Старшина роты был грозен и своим видом наводил ужас даже на старослужащих. Но, стоило ему выйти «за порог» - ужас наводили бесконтрольные «старики». Все варились в собственном армейском соку, где постными ингредиентами выступали обычные солдаты, более весомой начинкой служили «черпаки» - бойцы, отслужившие год, а пикантной приправой были – «деды». Особую остроту всему этому вареву придавал сам старшина.
-      Сачкуеш-ш-шь   -   коброй шипел он, глядя на дневального   -  Протри пол возле себя… грю…
-      Я протирал…   -    возразил было солдат.
-      Вреш-ш-шь…  грю…  -   снова отозвалось злобное шипение.
Подчиненный стихал, опасаясь бессменного наряда.
Старый служака продолжал обход удерживая в оцепенении войско.

-      Скорее бы завтрак, да на службу    -    волновался Павел, поняв, что попал в эту интендатскую часть по недоразумению. Старшина, придирчиво вглядываясь в глаза подчиненных, выискивал искупительную жертву. А мало-мальски мыслящий солдат, подравнивая постель, инстинктивно прятал искаженное интеллектом лицо, от тирана, не любившего умников. Неправильно сконструированная гримаса могла послужить поводом для унизительной порки, делавшей виновника безликим.
Физиономия глупца давала значительные преференции в продвижении по служебной лестнице и послаблению в солдатской службе.
       Тишина была гнетущая, что несомненного нравилось старому инквизитору. Здесь каждый день для простого солдата начинался с тяжелого стресса, сносимого мухой, зажатой в темном кулаке. Этим каменным кулаком служило циклопическое здание штаба, выбраться из которого было невозможно. Видимо, крохотный дворик, окруженный исполинскими стенами, за долгие годы навязал старшине изолирующие казарменные фиксации. Солдат в таких условиях напрочь утрачивал поэзию молодости.
-      Продержаться бы до девяти…    -   молился про себя несчастный    -    Скорее бы пришли офицеры и принялись за работу в своих светлых кабинетах. Солдат радовался им как дворняга, гонимая злыми псами, в последнюю минуту увидевшая людей.
 
-      Хоть туда-то доступ самодуру заказан!   -    в предвкушении восьмичасовой разлуки с тираном злорадствовал Павел    -    Рылом не вышел - не та армейская каста!  -  ехидцей подбадривал он себя, дерзко глядя деспоту вслед. 
        Но, рука Каина тяжело опустилась ему на плечо, как только задумался о глупой, бесцельной жизни, сидя в солдатской столовой. Видимо, самодур читал мысли.
-       Сидиш-ш-шь?    -     оторвало от дум знакомое шипение    -    Что пригорюнился, грустиш-ш-шь?      -       Вижу, служба тебе не нравится?   -   
Павел посмотрел на серое каменное лицо служаки, понимая, что рано и поздно все срочники приобретут соответствующую окраску.   
  -    Не любишь ты ее боец, ох не любиш-ш-шь ! -   продолжалось змеиное шипение.
-       Да, так… настроение плохое…  -    тихо ответил скромняга, понимая, что не боец в каменном мешке
-       Вреш-ш-шь!   -   отрезал тиран   -  Потому и плохое, что не любиш-ш-шь…  Лень ты в себе голубиш-ш-шь…  -   раскрыл Павловы карты сатрап
   -   Ничего…  -  повысил он тон    -    Ты здесь присохнеш-ш-шь…   Отсюда еще никто не выбирался, а гражданскую дурь из тебя скоро выбьют!    -    сказал он напоследок и ушел.
     У Павла похолодело в груди, хотелось бежать, но ноги онемели, стали ватными и не слушались.
Курареподобное действие старшинских слов возымело место. Сил хватило дойти лишь до курилки.

        К положенному часу выйдя из сурового казарменного помещения, пропахшего мастикой, гуталином и репрессиями, Павел беззвучно прошел через широкое фойе в распахнутые двери огромного штаба, спасаясь от кошмарного бездействия внутреннего устава.
       Ступив на красную дорожку, всецело подконтрольный рекрут автоматически становился свободным. Очутившись в сияющих чертогах военного ведомства, он сразу же погружался в пьянящую атмосферу непринужденности, избавленной от казарменного гнета. Брутальный шаг кирзового сапога, погрузившись в плотный ворс, стихал, мягко растворяясь в штабных лабиринтах.
       Здесь все дышало расположением, душевным покоем, думающей тишиной. Сверкающий лаком паркет настраивал на интеллектуальную работу, а смирно стоящий караульный у знамени, будил в военнослужащем лучшие патриотические чувства, растерянные в казарме.
Ум, мыслительные способности солдата приветствовались в штабе  -  в казарменной части здания эти же качества требовали оправдания.

Открылась дверь в конце коридора и на дорожку ступил начищенный сапог земляка.
-      Привет секретному подразделению!     -    салютовал он сырой телеграммой.
-      Рад тебя видеть!     -    безрадостно ответил Павел     -     Хоть здесь свои люди есть!
-      Ничего    -    успокаивал его телеграфист    -    еще немного послужишь и останутся только свои. Что нос повесил? Случилось что?
-      Случилось…    -    печально ответил Павел.
-      Ну, пойдем ко мне в аппаратную, там и поведаешь     -    пригласил земляк в свои стрекочущие апартаменты.
-      День рождения у меня сегодня…  вот и не знаю, как быть…   -   начал было канючить секретчик.
-      Так вот в чем печаль!    -    улыбнулся земляк    -    Как быть…    как быть…  -   Праздновать надо! Вот как быть! 
-       И как же я в этом каземате буду праздновать?    -   
-       Сконцентрируйся на главной задаче: кого пригласить и чем потчевать!     -    советовал бывалый.
-      Да, кого мне приглашать…   ты, да еще пару парней из роты…   им там тоже не сладко     -
-      Ну, конечно! У тебя кабинет!  -  пропел важно земляк   -   Есть, где укрыться, а у этих бедолаг только прикроватная тумбочка…  Вот и устрой им праздник, и тебе будет приятно и друзьям. Зови их к себе, а я подойду к концу рабочего дня, когда офицеры разойдутся.
-      Позвать то я позову, а кормить чем буду…  «барматухой» из солдатской столовки?   -    возразил Павел.
-      С такими вопросами можешь обратиться в Комитет нерожавших матерей – они тебе помогут…
-      А вот тебе номер телефона    -    он быстро начеркал на чистом бланке цифры   -   
-      Комитета матерей?   -   
-      Нет, телефон ребят из интендантской части. Денег то хватает?
-      Денег хватает – родители выслали….
-      Ну, действуй, а я на доклад, извини…   

       Павел тут же обернулся штабной химерой, закрутился юлой и исчез, опасаясь натолкнуться на казарменный призрак старшины. Волнуясь, что в высоком ведомстве чары офицерского этикета на самодура не подействуют, он, на всякий случай, прикрылся толстыми стенами кабинета.
Облегченно выдохнув в солдатских апартаментах, секретчик открыл отдельный тамбур кодировочной, спрятал рабочие принадлежности в сейфы и перешел в документальную часть секретного помещения, подготавливая площадь для торжественного мероприятия.
-       Ну вот, и готово!    -    по-хозяйски рассуждал он    -    Осталось наполнить его содержанием. 
       Набрал пять цифр, выданные телеграфистом, и через пару гудков бойкий голос на другом конце провода отрапортовал о своей принадлежности.
Через несколько минут в дверь тихо постучали. Павел вскочил, подошел к выходу.
-      Вызывали?    -    по-лакейски пропел симпатяга, склонившись в позе слуги. 
-      Да    -    удивился служащий скорости появления нарочного  -
-      Чего изволите?    -    интригующе поднял бровь курьер, подготавливая блокнот.
Заказчик перечислил потребность, поражаясь штабным порядкам.
-       Будет исполнено!    -     улыбнулся подрядчик и исчез как Джин.
Павел, воодушевленный воплощением вольных желаний в условиях неволи, помчался приглашать приятелей. 
-       К вечеру жду у стола!    -    помпезно объявил он, как будто пригласил в приличный ресторан.
-       Ну, дела!   -    удивлялся секретчик, возвращаясь к себе    -   Сервис заграничный, а служим в родном отечестве.

       В восемнадцать часов, подобно производственным цехам, штаб опустел. Прогулявшись после ужина по крохотному казематному двору, друзья направились в кабинет секретчика.
Впервые погрузившись в таинство штабных пенатов, сослуживцы были приятно удивлены несолдатским размахом его служебного помещения.
    -     Самое ценное в твоем кабинете   -    это роскошь свободы!   -    подчеркнул один, затягиваясь дорогой сигаретой.
    -    Сюда никто не может войти!    -    воскликнул другой, читая список допущенных. 
Подоспел и запыхавшийся телеграфист, одаривая именинника замысловатым сувениром, склеенным из телеграфных лент.
-      Оригинальная работа!    -    выпалил Павел    -   Когда ты успеваешь делать такие шедевры?
-      В перерывах между точкой и тире!     -   улыбнулся телеграфист.

В дверь постучали.
Прикрыв тамбур шторой, хозяин кабинета открыл дверь.
-      Примите заказ!   -   сказали «двое из ларца одинаковых с лица»
У ног военнослужащих стоял зеленый ящик военного оборудования, опечатанный пломбой. Павел, потрясенный несолдатской педантичностью, дрожащими руками открыл фиксаторы.
В ящике, как в сказочном сундуке, находилось всё, что он заказал.
-     Вот это сервис!    -    хлопнул он ладонями.
Армейские лакеи светились счастьем, а молодые сослуживцы, восхищаясь прекрасной организацией запретного застолья, пожелали встречаться чаще, в столь фантастических условиях.

      Земляк тоже присоединился к этой сказочной идее и предложил отметить свой день рождения в кабинете Павла. Ждать пришлось недолго. Служебное помещение секретчика и возможности армейского сервиса сотворили достойный праздник и для телеграфиста.
-      Да! Такие шикарные посиделки…  -   ликовали гости   -   Ни в сказке сказать - ни обгадить!
На очереди были традиционные государственные праздники, что тоже в достигнутых условиях требовалось отмечать. В День защитника отечества заказ был спущен по телефону в штабную службу сервиса.
     Гости, непосредственно причастные к воинскому долгу, сидели в предвкушении события. Громко постучали. Телеграфист, забыв, что в гостях, резко подхватился с места и бросился открывать. Павел не успел его остановить.
Распахнув дверь, тот аж растерялся.
На красной дорожке стоял огромный генерал в белом праздничном кителе с золотыми пуговицами и ехидно улыбался.
-      Груз прибыл!    -    отрапортовал солдату высокий чин.
Телеграфисту показалось, что ему это снится, но призрак издавал реальные звуки.
-      Куда изволите поставить?    -    услужливо продолжил большезвёздный начальник.
Секретчик, подскочивший в растрепанном виде, начал было застегиваться, но трясущиеся пальцы не слушались.
-      Не надо мучиться!   -    остановил его генерал    -   Давай договоримся так: ты все время ходишь застегнутым, а как только увидишь меня – сразу расстегивайся. Я разрешаю.
-      Слушаюсь!    -    вытянулся Павел, заметив, что в стороне стоят бледные подрядчики. 
-      А отметить праздник сегодня можно?    -    с перепуга спросил секретчик, отвлекая военачальника от телеграфной жертвы.
-      Можно! Если в вашем ларце нет алкоголя?     -   
Солдаты сервиса переглянулись. Генерал молча ждал.

Курьеры принялись открывать крышку контейнера, уверенные, что выпивки нет.
Но, в ящике сверкнули пробки бутылок, явно непохожие на сок.
Генерал не поленился и вытащил одну из них.
Солдаты обмерли. В руках у начальника засияла бутылка водки.
-      Всем по трое суток ареста! Ящик занесите ко мне в кабинет    -   грозил указующий перст.
В ногах похолодело.
-      Теперь «пипец»!     –    подумал секретчик солдатским узусом    -    Старшина порвет меня как лев косулю, и к себе в кабинет я уже не попаду, а старики начнут издеваться над интеллектуалом и отправят на парашу добирать знаний    -      развивал не радужную перспективу Павел.
     Ночь в казарменном помещении была для штрафников тревожной, хотя внешне ничего не происходило. Даже «старики», предчувствуя беду, старались их не замечать.

     На утро все пошло со стремительностью зарубежного боевика: старшина перед строем объявил приговор праздновавшим.
-      Осужденным на гауптвахту! Остальным вольно!
«Старики» переглянулись    -   Неужели старшина совсем озверел? Наказать трезвых?
       Подогнали военный «бобик» для транспортировки в тюрьму округа. Солдат разместили в заднем отсеке (телеграфист из роты связи под раздачу не попал) и тут подошел какой-то подполковник, потоптался у авто и арестованные вышли. 
Брови у старшины взлетели орланами.
    Все стояли, не решаясь разойтись. 
Старшина крутился вдалеке от покаранных, с поднятыми бровями, как хищник над жертвой, но клюнуть не решался. В армии всякое бывает.

С горя закурив, друг Павла кинул в сердцах нарочным
-      Я водку не заказывал!    -   
-      Мы тоже ее не брали…     -    удивились они    -   Все - строго по списку…   
-      Так что, генерал подкинул выпивку?     -   повысил голос другой опальный, понимая свою безысходность.
-      Не-е-т, он нас еще на ступеньках настиг  -  отпирались курьеры   -   …шел в свой кабинет переодеться после празднования, а мы к вам поднимались.
-      Так, может, старики нас подставили?    -   сообразил вдруг напарник    -    Но, у них ключей от аккумуляторной нет…  -   вспомнил он, и тут же затих.
 

-       Всем строиться!    -     громко скомандовал старшина    -   Рота смирно!   
На плацу появился командир роты штабного обслуживания -  высокий молодой капитан.
-     Стать в строй!    -   обратился он к осужденным солдатам   -    Всем вольно!    -   расслабленным тонном объявил офицер и по-граждански, без пафоса поздравил с Днем защитника отчества.
Перечислив банальное задание на день, командир распустил подразделение и благополучно удалился к стоящему у машины подполковнику. 
      Старшина стоял в растерянности. Слаженная служебная машина, привыкшая к понятному алгоритму армейской жизни, дала сбой и зависла с поднятыми бровями.
     Он не знал, что делать. Точнее знал, что делать личному составу, но не знал, как поступить с арестованными, вольно разгуливающими вместе с другими сослуживцами. Никто не расходился. На площади перед штабом царила не армейская расхлябанность.
Старослужащие покуривали, расточая ленивые остроты.
      Через полчаса на плацу появились несколько прапорщиков со свертками. Они шли угрюмо, опустив головы. Такое зрелище вряд ли бы кого заинтересовало, но мелкозвёздные шли к воронку. Отдав честь начальнику, они погрузились в авто, а вместе с ними уехал сопровождающим командир роты.
Подполковник приказал секретчику следовать за ним в главный корпус штаба.

      Старшина недоумевал: солдат отпустили  -  прапорщиков посадили? Где справедливость?  -  брови тенями орлана парили на потном лбу.
-      Так и его, кадрового служаку, могут отправить в места принудительного содержания  -   заволновался он    -    Жалко собратьев. А юнец, видимо, обладает каким-то иммунитетом!   -   Тревожным мыслям стало тесно в старшинской голове, и они выплеснулись на язык невнятным бормотанием    -   С этими секретчиками ухо нужно держать востро!
      Только через несколько дней служака узнал, что коллег задержали за крупные хищения, за постоянные пьянки и за использования солдат в неблаговидных целях под излюбленным девизом: «два солдата из стройбата – заменяют экскаватор». В последний момент хитроумные прапорщики успели спрятать бутылки в солдатский переносной ящик, с чем и попалась простодушная служба штабного сервиса. 
      А матерыми нарушителями занялись особисты штаба, получившие криптограмму из центра, расшифрованную и поданную Павлом, не подозревавшем, что депеша бумерангом ударит и по его персоне.
       На всякий случай, утром грифованного специалиста откомандировали в другую часть. Солдат все-таки вырвался из каменного плена ратных видимостей. Удивленные брови старшины безвольно опустились на место, опустился и штабной занавес.