Сурок

(поэмэска)

Когда пахали целину,
терзал степную тишину
глас вопиющего от страха...

Подобна душераздирающей
октаве Баха,
тяжёлая для уха децибела,
она перебивала то и дело
пчелиное гуденье тракторов...

Как запредельный зов
иных миров
она
не только к нам была обращена.
Внимала ей Вселенной тишина.

Крик этот должен был ещё услышать кто-то…

Возможно, как призыв к другим байбакам,
живущим в норах Млечного пути?

Но даже здесь едва ль смогла пройти
она к глухим приземистым баракам,
раскиданным в просторах Казахстана.

В них жили те из нас, кто неустанно
целинные просторы покорял;

переворачивая почву вверх корнями…
сурчиные гнездовья разорял...

Сурки кричали (SOS!) на всю страну
и в космос ультразвуком отправляли
свои неутолимые печали
о том, как под плугами погибали
ещё слепыми крошечные «ляли»…

«...Не зря ли?»

Спросил хоть кто-то у себя тогда…
почём обходится… могильная звезда,
(сварная!) из обрезков арматуры?
Или папаха из сурчиной шкуры?

Или звезда за подвиг трудовой –
за социа-листический ударный?

Спросил хоть кто, по чресла благодарный
правительству и партии родной
за то, что выжил
холодам назло,
блуждающий зимой
в буран степной?

Ему в тот раз
ужасно повезло?

...похоже, бог,
безбожнику помог,
каким-то чудом выйти без дорог
к жилью казаха,
натерпевшись страха?

Он выбрался, характер проявив,
как было сказано, «недюжинный характер» –

Пошёл без компаса в метель,
заглохший бросив трактор…

Обмороженье ног,
ему байбачьим излечили жиром…

Он так был слаб, что даже на горшок
сам не ходил.

Его от пневмонии,
закармливали тёртым в порошок
воняющим овцой прогорклым сыром.

Он пил кумыс,
который перекис...

Он всё тогда стерпел и превозмог...

И потому
на войлоке не сдох
среди собачьих блох…

…А что сурок?!
Он до сих пор кричит:
среди давно построенных дорог,
среди холмов, в долине и лощине?

Кричит сурок, но по какой причине?

Его, как рок,
преследует рука
охотника – лихого мужика,
что добывает мех и жир целебный…

А что же целина?
Тот самый космос хлебный?
Возможно, там услышан был сурок?

Тревожный этот вопль,
на детский писк похожий –
обычен и привычен,

как Чернобыль –
трагедия времён советских бонз;

как русский бомж –
калика перехожий;

как мальчуган больной и беспризорный;
как этот мир, безбожный иллюзорный…

О чём ещё навзрыд кричит сурок?!

...Я всё сказал.
Читайте
между строк.


22.02.20