Метка Трибунала

Дон позади. Мы отступаем.
Неясна линия огня.
И чаще всё слеза скупая
Жжёт сердце и средь бела дня.
И ненависть в груди клокочет,
Подруг хороним мы, скорбя.
Селяне провожают молча,
Вздыхая, трубки теребя.

Полк по тревоге снова снялся.
Лишь на одном У-2 мотор
Не починить – он не поднялся –
И вот пылает, как костёр.
Мы попрощались с самолётом,
Как с лучшим другом, и потом
Шли с отступающей пехотой,
А на ночь приютил нас стог.

Проснулись. Женщина над нами
Склонилась, тихо говорит:
«Что ж форму вы свою, как знамя,
Не прячете – опасный вид!»
И деревенскую одежду
Дала, и узелки с едой.
И три недели мы с надеждой
Под солнцем шли, и под звездой.

Однажды двух мотоциклистов
Мы встретили, мотор у них
Заглох – На узелки фашисты
Кивнут. Не ведают они,
Что там на дне на всякий случай
По пистолету  - Не проси!
Решили выстрелы их участь,
А мы бежали что есть сил.

И вот Моздок на грани сдачи.
Мы в госпиталь – у Иры тиф.
Я на попутку – вновь удача!
У-2 навстречу мне летит.
По «ласточкам», легко ранимым,
Соскучилась я и теперь
Без сна чинить готова спины,
Сердца и крылья, каждый нерв.

Но вдруг работать запретили.
Допросы – Дело – Трибунал.
И наголо уже обрили,
Расстрельным должен быть финал.
Вмешательство комдива фронта
Спасло - меня вернули в полк…
Да только снится отчего-то
Несостоявшийся хлопок.