Бухта

Ящик. Деревянный, выгоревший на солнце серого цвета ящик, таких тут были сотни. На одном из них еле виднелась выцветшая надпись: «им. В.И. Ленина», на другом уцелела первая часть фразы: «Икорный завод».
Место в котором я находился было расположенно в живописнейшей бухте тихоокеанского побережья на севере нашего огромного полуострова. Если бы не эти ящики да старые бараки, оставшиеся от развалившегося предприятия ещё с пятидесятых годов прошлого века, можно было бы с уверенностью назвать это место райским уголком, которому позавидовали бы многие в мире.  Великолепный каменистый пляж, укрытый скалами от штормов, со всех сторон был окружён горами высотой в несколько сотен метров. По склонам росли кривущие, согнутые камчатскими ветрами  берёзы и заросли вечнозелёного кедрача. Откуда-то сверху бежал чистейшей ручей, с ледяной и обжигающе вкусной водой. Матросы протянули  с палубы на берег несколько пожарных рукавов и бросили их прямо в середину ручья, по ним самотёком поток устремился к нам на корабль, постепенно заполняя пресные танки.
Ещё на подходе к этой бухте издали я увидел сияющий мост. «Что это, откуда? Да быть такого не может» – пронеслось в моей голове. И сколько не всматривайся было непонятно, почему между отдельно стоящими в море скалами в двух плоскостях искрился и сверкал двухуровневый переход. Лишь подойдя на судне поближе стало ясно, что каждая маленькая искорка это отдельная птица, от крыльев которой при очередном взмахе отражались солнечные лучи. По каким-то абсолютно неведомым мне законам, многоголосые стаи чаек летали между скалами в обоих направлениях, и по двум невидимым небесным линиям, одна выше другой. Эти воздушные трассы издали были очень похожи на мост, который сияет и искрится.
Сейчас же, стоя на берегу и наблюдая за птицами снизу вверх, не было видно никакого моста, только парящие чайки и горы. Зато прямо за моей спиной метрах в ста по склону, по ещё местами нерастаявшему снегу, катались два молодых медведя. Они больше часа быстро забирались наверх и весело съезжали вниз на своей спине.
Несколько членов экипажа, которые вместе со мной спустились на берег, уже разложили продукты на чудом уцелевшем с прошлого века столе. Они нарезали сало, репчатый лук и разливали самогон по металлическим кружкам. Я взглянул на сгнившие бараки старого предприятия, стоявший у подножия скал и представил, как много лет назад в этих местах кипела жизнь и такие же простые мужики, сидя за тем же столом, обедали среди этой безумной красоты, под мерный плеск спокойного моря, щурясь от яркого солнца. Прошлое оживало и настоящее отправлялось на пятьдесят лет назад — время исчезло, было лишь здесь и сейчас, а невероятное чувство душевного спокойствия и блаженства накрыло меня с головой, как волна накрывает берег.