Жены

Ирины, Надежды и даже Венеры,
Я вам благодарна и вас ненавижу,
Вы заняли очень завидную нишу:
С моих плинтусов я вас даже не вижу.
Вам можно гордиться блестящей карьерой.

Тазы, сковородки, ночные пеленки,
Салаты, борщи, чебуреки, пельмени,
Горшки, туалеты, разбиты колени,
Пушистые зайцы, медведи, олени
И желтые лужи на новой клеенке.

Под боком шикарный мужчина,
Но это лишь половина.

Бассейны, шале, дорогие салоны,
Белье intimissimi, дымный фазан,
Ковры, гобелены, лепнина, колонны,
Моря, острова и швейцарские склоны,
Французский парфюм, итальянский диван.

О, если б вы знали, почтенные дамы,
Как хочется смыть позолоту мне с вас,
Убрать татуаж с напомаженных глаз,
Снять туфельки Gucci и весь adidas,
Тогда б разыгрались испанские драмы.

А я откровенна сейчас перед вами,
Как мумия в темном прохладном гробу,
И я запелената в воздух и воду,
Прозрачность которых всегда берегу,
Особенно перед мужьями.

Венеры, Ирины и так же Надежды,
Внимательней будьте с мужьями везде.
Залог сладострастий не в новой одежде,
И даже не в свежей еде.

Надежды, Венеры и даже Ирины,
Теплеет немой неосознанный страх,
Ведь рядышком где-то
Гуляет по свету
Свободная мумия в спелых бинтах.