Угасание

Говорят, я сбавил вес.
В зеркало погляжу; стал некрасивым.
Время забирает все, но усталость невыносима.
Зимой так темно, что не виден белый снег.
 
Я начал бредить по ночам.
Разговаривать во сне или вести диалог со сном.
Я скучаю по сердцу родным местам.
Мне бы голову подпереть сосной,
 
Взгляд устремить по дороге из букв.
Заслышав крик, побежать в избу,
Перед этим испытать детский испуг.
Рассказать, что видел тень в лесу.
Словно чье-то тело испустило дух.
 
Но разбудит меня похмелье и холодное утро.
Ощущение подавленности, будто, камень свалился внутрь,
Что двадцать столетий тащит меня на дно.
А мне вода, что в «муках Тантала». Я не захлебнусь все равно.
 
Жесткая постель напомнит о трудностях дня.
Мое туловище исколото будничными иглами.
Затяни потуже, чтобы не разошелся шов, и не вышло из меня…
Набожный крест мне не козырной, а сердце омрачается пиками.
 
По вечерам себе переливаю кровь Христа.
Задумался внезапно; я не понимаю вновь себя.
Меланхолия дергает струны, как жар ломает кости.
Старуха нейдет ко мне. Сама просит в гости.
 
В транспорте запах духов ударит в ноздри.
Мне бы не вот это все, а ровные поля и чистый воздух.
Мимо пролетают физиономии домов.
Их лица угрюмы, печальны. Искры глаз погасли давно.
 
Жизнь, зачем трогаешь сердце безмятежное?
Что тебе не живется, не сидится?
Зачем в небе журавль? Вот! – на ветке синица.
Где руки твои? Мягкие, нежные.
 
Так сижу я, одолевая свой порыв.
Бормочу что-то; фразы кидаю в обрыв.
Но бумерангом мне пули метят в грудь.
Вот-вот кончится метель, и в путь.