Зимняя сказка

               
               
 

Глубоко в таежной  глуши, куда давным-давно  никто не хаживал, стояла избушка. Под тяжестью
снега она иногда тяжко вздыхала, выпуская из печной трубы остатки тепла…
  Высокие,  сосны вокруг  тоже  сонно поскрипывали ,иногда сбрасывая с веток надоедливый снег. Стояла удивительная тишина. Все спало вокруг.  Спали даже настенные часы в избушке; и только - тик-так, тик-так, тик-так, тик-так… -    раздавалось в доме. Не спал  лишь календарный червяк да часовая пружина : такая  у нее работа -  поворачивать шестеренки.  Наступало утро.
«Бом-м! бом-м!, бом-м! бом-м! бом-м! бом-м!- пробили часы».
«Кхе-кхе,- кряхтела Баба Яга, переворачиваясь с боку на бок».
Она еще несколько раз перевернулась и, потеряв сон, уселась на кровати, потирая озябшие тощие плечи:
- Уф-ф… холондрыга...
- Мяу,- терся об худощавые ноги кот.
-Брысь! Ничего у меня нет!
Перед тем как сунуть в дырявые валенки ноги старуха вытряхнула из одного мышь . Посидев ещё немного на кровати, она собралась с силами и пошаркала к печке. Потрогав  холодную  грубу,  Яга открыла  топку, кхекнула еще раз и, плюнув туда, закрыла дверцу.
Не найдя  в хате дров, она накинула, изъеденный молью, зипун  и поплелась  на улицу.   
-  Проснись, изба!  Дверь открой бабе! бабушке… старенькой.
Избушка и вправду напряглась, натужилась, но так и не смогла открыть  дверь, ее будто приколотил  кто... гвоздями.
-  Тьфу ты! Придется мне, - сказала Яга.
Она развернулась спиной к двери и несколько раз ударила ее ногой.
Наконец,  дверь  немного подалась и Баба Яга, ругая  Зиму и снег,  кое-как протиснулась на крыльцо.
Белый свет и морозный воздух обдал ее недовольное лицо  задором и свежестью.
Яга  прищурилась и, не выдержав солнечного света, чихнула:
-А-ч-ха,- чихнула  она,- эч-хи! А- ч-хи! Черт,-  чертыхалась она. Яга еще чихала раз пять, припоминая  при этом Черта.
Набрав дров, она сделала шаг, чтобы  возвратиться в избу, но  поскользнулась  и грохнулась всеми костями рядом с крыльцом, а сверху на нее  дрова.
Проклиная зиму, обозленная, она поднялась, собрала  дрова  и, охая и чертыхаясь, захромала   в дом.
Чуть погодя показался сизый дымок  из дымовой трубы.
Задумала Баба Яга извести юную Зимушку.  Стала искать она колдовские заклинания, и, не найдя подходящих слов,  решила позвать на помощь Черта:
- Чёртушка, миленький  мой, явись бабушке!-  просила она перед его образом.  - Явись - не задержись!
Завертелся небольшой вихрь среди хаты, из которого – раз! и показался Черт.
- Звала, бабуся? Знаю о твоей беде-злобе: слышал, как меня вспоминала давеча.
- Ох, «всегдавредствуй», родной! - стонала Яга.- Обозлилась я на Зиму-Зимушку - красавицу ненаглядную, хоть я всегда на нее злая. Уф - не люблю!   Помоги извести девку!
- Есть одно заклятие; заодно и людям навредим,- Рождество испортим. Только  куда ее потом спрятать?- думал  вслух Черт, оглядывая полки Бабки Яги.
Глаз его остановился на хрустальном шаре,который пылился среди обветшалых книг.
- Вот сюда мы ее и поместим,- сказал он, взяв в лапы хрустальный шар, - и сбросим в горящую бездну - хи-к-хи-к хрю!
- Ну – голова!  Ну - хитрый бес! Ни почто б не догадалась!- обрадовалась Яга, потирая руки.
Вышел Черт на крыльцо, поглядел глазом сквозь  шар  и стал приговаривать:
- Силы злые, силы  колдовские, демон Тьмы  и духи Ада, извести нам Зиму надо, заточить ее в кристалл, чтоб никто - и не достал!
Только сказал он это, как задрожала земля под ногами, как потемнело небо, как сверкнула молния и поднялась буря черная;  стал Черт втягивать в себя Зимушку: живот так и рос, так и рос! Как только последние снежинки исчезли в  чреве Черта, поднес он к морде шар-то хрустальный и  вдул туда сказку белоснежную…
Закружились в шаре снежинки, заметалась Зимушка, но не справиться им с колдовством темным: выбились из сил они, затужили.
- Ну вот, с тебя причитается, бабуся!
- Что ты, что ты?!  Само собой, родной!-  засуетилась  Баба Яга.- Проходь в избу, отметим енто        дело!
Ну вот… Баба Яга с Чертом празднуют, а на улице дождь и лягушки с неба сыплются.
Тем временем наелся Черт  и говорит:
- Ну, все - прощай, Бабуся Ягуся, пора мне довершить начатое...
Завертелся  снова вихрем и исчез.
Летит Черт над  морями и горами, над лесами и полями, над селами, городами, чтобы бросить в огненную бездну красавицу Зимушку; летит – радуется.
Вдруг ангел небесный - ангел добра  – хвать его за хвост, затрубил ему в уши громогласной святой трубой, что у Черта дух вышел; а шар упал на землю.   Куда?- неизвестно…

Часть вторая.

На много лет пропала Зима.
Оно, конечно, хорошо…  с одного боку. Осень, вроде…  потом, значит,  весна сразу…  стужи, опять же, нет.  А с другой  стороны - кому дождь с лягушками понравится на Рождество?  Затужили люди, чуют - колдовством пахнет, бесовщиной. Где уж тут радости-то взяться?  Как Новый Год иль  Рождество Христово!- так дождь и лягушки вместо снега…
Недалече от тех мест, где  Чёрт Зимушку выронил, - деревенька была…  И жила в ней девушка  Дарьюшка,- дочка одного  купца.  Был у нее парень любимый -  Алеша,-  хороший хлопец, справный… сдружились  они с самого мальства.  Дружили-дружили, пока  дружба в любовь не выросла. Что уж, - ему 20, ей 18... – самое жениться, а отец  Дарьин – против.
« Чтоб я!..  за  оборванца!.. - дочку  отдал?! –  тряслась душа-то его.- Та ни в жисть! Вот, коли сыщет он мне россыпи  диамантовые, - тогда поглядим».

Про диаманты местные - давно у нас легенды ходили. Старики сказывали,  что, бывало, находили  на  Далдыне  глину синюю, да камешки «кровавые».   Значит и диаманты должны быть… Так никому и не дались они - те самые - диаманты,  кроме  пяти братьев…   Нашли те  братья каменья, да  не совладали  с собой  и сердца их окаменели от жадности. Так и стоят в тайге пять валунов, по сей день…
 
Отец Алеши  охотой промышлял и часто подолгу  пропадал в тайге: то соболей набьет, то белку, то лося завалит…  а то и ни с чем вернётся. Небольшой у них достаток был. Как говориться « часом с квасом, а порою с водою».
 Алёша пастухом ходил, а матушка, значит, по дому хозяйкой;  и хозяйство всего то буренка Матрена, кот Пушок,  да старый серый в яблоках конь по кличке *Тыласох.

Так вот…  Пробрался, как  то, Алёша на «свиданье»  в новогоднюю ночь к Дарьюшке.  Темно  уже…  дождь, опять же,  с лягушками, а он - в окно подтянется и:
- Дарьюшка, выйдешь за меня?
А она:
- Куда ж я выйду?-  хохочет. - На улице лужи и лягушки скачут, бр-р!
- Смеешься надо мной, да?
- А как мне над тобой не смеяться, коли ты смешной? Да и лягушка у тебя на голове!- смеется  она.
Смахнул  Алеша  «шутейную лягушку»,  да не удержался - в лужу свалился; а Даша –  больше прежнего от смеха заливается.
- Ладно,- говорит Алеша,-  смейся! Не люб я тебе, да? Не люб?
- Ой, губки то надул! Да  люб, люб!
- Поцелуй тогда!
- Ладно, уж, поцелую! Только, чур, не подглядывать!
Обрадовался Алеша, подтянулся снова на окно, закрыл  глазки-то - ждет.
Вдруг послышались тяжелые шаги  в  сенях: отец, значит, Дарьин.
- Дарья! С кем это ты там смешки справляешь?- раздался строгий  голос.
- Все… Люблю тебя и выйду только за тебя! – сказала она быстро, поцеловала   Алешу  в щечку, и закрыла окно.
- Да… подружка  приходила,- соврала она, краснея.
- Подругу Алешкой звать? Что - нашел  диаманты? То-то и оно…
Удалился он, а  Дарьюшка загрустила, в окно глядючи.  На запотевшем стекле она нарисовала сердечко, потом легла на кровать, уткнулась в подушку  и заплакала.

Вернулся Алеша  домой.  Вымок весь, знобит его.
Матушка  его чаями, травами напоила да  периной укрыла. Не заметил Алеша, как в сон провалился.  Снится ему  будто на  «камнях» он,- место такое в тайге – «пять братьев»  называется. – Да…  И в руках у него шар хрустальный, а в нем –  сказка-девица   на диамантах танцует…»
Проснулся Алеша ночью,  а сон-то из головы и не выходит…
« Верно, вещий сон! – думает.- Знаю, где это место. Бывал там  с батей  раз. Схожу,-  хоть и далече это».
Не сказал никому ничего… собрал котомку, взял коня и ушел втихушку, только светать стало.
Вышел на околицу,  видит   старушка сидит на камне: сидит – скрючилась.
-  Здравствуй, бабушка!  Не худо ли вам?- спрашивает.- Не нужно ль чего?
- Спасибо тебе, мил человек, на добром слове!  Доведи старую  до хаты, что возле оврага, мочи нет-жаба замучила в груди…  сидит и давит окаянная…  и ноги не идут…
- Так вы, бабушка, у оврага живете? а я думал – там  сроду  никто не живет.
- Живу, живу… я везде живу.
- Садитесь бабуся на коня моего! Он хоть и стар, но не строптив; молчит только. Эх, был бы говорящий, было бы мне веселее…
Едет, значит, старушка на коне, а Алёша рядом ступает.
Рассказал Алеша  старушке о своей любви к Дарьюшке, про сон чудесный; что отец её против их свадьбы, а диаманты хочет россыпные; «…. принесёшь, говорит мне диаманты, твоя Дарья».
Довёз Алеша старушку  да хотел уже уходить, как она ему:
- Спасибо тебе, добрый человек, за помощь и доброту твою, за сердце открытое. Труден твой путь, далёк и опасен, и сил надо немалых, чтобы найти  те диаманты. Вот что, родной! Ступай вот этой тропинкой, выйдешь к поваленному столетнему кедру. Надо его сдвинуть немного. Там под кедром старичок спит. Разбуди его! Он поможет тебе обрести силы невиданные, силы волшебные, богатырские. Вот ещё- погоди, родной!
Она скрылась в хате и через некоторое время, кряхтя, выволокла старый ржавый меч и крынку молока.
- Вот, возьми, милый, пригодиться тебе!  И…  выпей на дорожку молочка волшебного! А это спрячь и держи при себе!- дала она высушенный корень.   Мандрагора,  это, милый! Никакая злая сила тебя не возьмёт!
Выпил Алёша молоко поклонился и говорит:
 - Спасибо, бабушка, за меч- авось сгодится!
Поворачивается!  да глазам   поверить не может - конь перед ним будто помолодел: в лицо здоровьем дышит.
 « Ба! Диво, какой конь! – думает.-  Настоящий, богатырский конь!»
Повернулся он к старушке-то,  а той - и след простыл.
« Вот это молочко!- думает.- Вот это  - старушка!»
- Ты молочко-то допей!- сказал человеческим голосом конь.- Нечего - добру  пропадать.
Тут Алеша кувшин чуть  не выронил: конь!- да говорящий!
Пьет Алеша молочко и чует, как сила его растет с каждым глотком, чует шепот трав и деревьев… птиц разных…
Допил Алеша молочко, вытер губы-то и не знает что сказать.
- Поехали, что ли? – сказал снова конь.
Сел Алеша на коня и поехали они в чащу густую, таежную, куда тропинка вела, что старушка указала.
Едет Алеша  и думает: « Вот так чудеса! - конь заговорил… кому скажу, - не поверят!.. и старушка-кудесница…»
- Старушка эта - дух земли,- сказал конь.- Она помогает только тем, у кого сердце чистое, благородные помыслы, и тем, кем движет любовь, а не корысть.
- Впервые вижу - коня говорящего, -  стряхнулся  от мыслей  Алеша.-  Видно судьбе так угодно, чтобы у меня был такой друг. Не конь,-  а сказочный конь!
- Не дурно, не дурно!-  замахал хвостом конь.
- А седло-то,  какое?!  А сбруя! Настоящий богатырский конь!
- И-и -и -го-го !-заржал конь от похвалы и побежал еще быстрее.
Достал Алеша меч-то, разглядывает, примеряется.  Видит -  не заточен он.
- Как же,- говорит,-  биться   таким мечом?  Им даже капусту  не порубишь!
Вдруг, не далеко, показалась хижина,  откуда раздавался стук молота о наковальню.
« Кузня, никак?- подумал Алеша.- Странное дело, сколько раз хаживал тут, а кузни не видал никакой.  Хотя…  пора привыкать, видать.  Конь-то, вон, и тот – говорящий…»
- Да… привыкай!- сказал конь.
Добрались они к кузне. Спешился Алеша. Видит,  мужик  меч кует под навесом.
- Бог в помощь!- поклонился Алеша.- Не заточите ли меч мой?- а то им капусту даже не разрубишь.
- Здравствуй, молодец!- ответствует кузнец.- Куда путь держишь?
И рассказал Алеша  сон… про диаманты, кои отец  Дарьин хочет, про мечту их с Дарьюшкой- жить вместе. Рассказал о старушке  загадочной, да о чудесах, доселе невиданных.  А кузнец - знай, кует, стучит молотом.
- Что же,- говорит,- нелегкое это дело, диаманты сыскать.  Не даются они в руки нечистые…  в руки злые, а только в те руки идут, что согреют их теплом  сердца доброго;  а как  зачуют они корысть, сразу в камень черный  обратятся… иль сердце окаменеет - от жадности.  Ты искренний, не лукавишь.  Думаю, найдешь  диаманты. Только предстоит сразиться тебе с нечистой силой, с хитростью их дьявольской… с сородичами Черта;  а что до меча! так в умелых руках он и  камень любой рассечет; и помни! - иногда и ум – меч! Взял он меч  да  как – вжикнет!  по камню.  Тот – раз, и развалился на две ровные половинки.
- Спасибо вам на добром слове!- сказал Алеша.
- И тебе не хворать, горя не хлебать, добрый молодец!Коня слушай своего - не пропадешь с ним!
Сел на коня  Алеша, попрощался - и уехал  навстречу  испытаниям, куда  судьба вела…

Едет Алёша - рассматривает меч и думает: «Как это у кузнеца так получилось камень разрубить?.. Видать непростой это меч, а волшебный…
Вот и кедр…
- Ух, ты,ёлка зеленая! Ничего себе, дерево!
На земле лежал огромный столетний  кедр с вывороченным корнем, будто гигантский косматый исполин. Некоторые ветви его обломались,  и сам он почти  зарос мхом.  Оранжевая паутина опутала его ядовитыми нитями….
- И как  же его сдвинуть? – подумал вслух Алёша. - На дрова порубить его, что-ль?
Примерился Алёша топором и только хотел рубить, как  затрещал кедр, вздохнул тяжело и заговорил басом:
- Не руби меня, добрый молодец! Оставь меня здесь! Я сам повернусь : сто лет лежу на одном боку.  Освободи меня только от пут  ядовитых, что не дают дышать !
- Это можно,- ответил Алёша.– Чего уж!
Очистил Алёша кедр от оранжевой паутины и говорит:
- Ну, вот! Готово. Лежи себе, дедушка кедр!
- Спасибо тебе, молодец! – сказал кедр и повернулся на другой бок.
И видит Алёша маленького  старичка с листочками на голове.
- Проснись, старичок с ноготок! – сказал Алёша.
Зашевелился старичок, закряхтел, потянулся и говорит:
- У-ух! Сто лет назад мне на голову свалилось это дерево…  Тяни меня, молодец! Тяни! Ноги мои вросли в землю!
Тянул, тянул Алёша старичка из земли – сил не хватает. Взялись они вместе с конём и вытянули старичка из земли.
Отряхнулся от земли старичок-лесовичок и говорит:
- Спасибо тебе, Алёша! Освободил ты меня. Пора мне в места тёплые: холодно мне тут. Разводи костёр!  Будем чай пить... и в путь.
Расположились  они возле костра,  старичок чаем Алешу потчует. И чует Алёша, что гору может сдвинуть: столько сил у него. Дал Алёша хлебнуть и коню.
- И-и-го-го! – обрадовался Тылосох. Махнул  он хвостом и качнулись  в ответ верхушки сосен в одну сторону. Махнул хвостом в другую сторону и сосны откликнулись тоже, будто ветром их нагнуло.
-И-и-го-го! – бьёт копытом о землю Тылосох.

- Пора мне! Прощай, Алёша! – поклонился старичок-лесовичок и зашагал в чащу лесную, в сторону где рождается солнце.


Попрощавшись с загадочным старичком-лесовичком, Алёша сел на коня и отправился дальше в путь, к новым приключениям.

Едет день  Алеша - не спит. Едет второй - держится. В животе - жабы квакают.   Настала ночь.  Вдруг видит он – речка, а на речке зимовье, вроде…  и мясом жаренным пахнет… да так, что кишки волком  выть стали у Алеши-то.
- Отдохнем, - говорит он коню,- устал дюже!Да  и поесть не мешало бы.
- Знаю, о чем думаешь,- говорит конь.- Только  чую я – западня это.
- Поглядим…-  сказал Алеша, и повернул коня в сторону реки.
Подъезжает он, а там  девица плещется в реке, а  на костре дичь томится.
- Здравствуй, молодец!- говорит игриво так, и из воды то потихоньку выходит. Красивая!
 - Далеко ли путь держишь?   Отведай со мной  дичи!
- Здравствуй, девица!- отвернулся от наготы  Алеша.- Два дня  не смыкал глаз, да не ел ничего, а еще столько же…
- Видать, далек твой путь.   Садись вон у костра - поешь, отдохни…  вина испей.
« Что я, - думает Алеша,- с девицей  не справлюсь, что ли? Чего мне ее бояться? Отдохну часок, и в путь…»
Спешился Алеша, привязал коня.
Девица же – оделась покуда…
Расположились они у костра и стали дичь кушать да вином запивать под разговор-то.
Ударило вино в голову Алеше, разморило. Не заметил, как  уснул.
И слышит  он во сне крик чей-то. Да такой, что мурашки по коже - сон враз исчез. Открывает глаза Алеша и видит – девица-чертолица с клыками и с хвостом целует его и меч над ним занесла да  сейчас грудь проткнет, а мандрагора, что бабка дала, орёт  не своим гласом. Вскочил он, поймал  одной рукой чертово отродье - и оземь!
Но не тут-то было! Превратилась она в огненного демона. Взметнулся огонь до небес,  вспыхнула тайга, загорелась земля и камни…
Не растерялся Алеша,- схватил он реку рукой богатырской, запрыгнул на коня верного и давай хлестать демона.  Три дня Алёша сражался. Наконец, не выдержал демон, потерял силу - и издох.
- Тьфу!- сказал Алеша, вытирая губы свои.- Задержались мы тут…
- Говорил же - западня,- только и сказал конь.
Отпустил Алёша реку на свободу, а она ему:
- Спасибо тебе богатырь, что отпустил меня. Иди вот этим малым ручейком, да смотри за камешками красными! Где больше их будет, туда  и ступай! Там и диаманты найдёшь в глине синей, там и сон твой вещий!
- Что же, - сказал Алеша, - это дело!
Испил воды чистой , холодной, сел на верного коня и отправились они дальше - в глухомань таежную вдоль ручейка, что река указала.

Едет на коне Алеша  - молчит; и конь молчит - пофыркивает. Понятное дело -  не каждому выпадает такая  «удача» - с чертовщиной  сражаться -  а ну-тка  попробуй!
Не заметили они, как въехали в спящее облако, такое - как молоко белое - ни зги не видно.   Совсем недалече   сова  «угукала»  и устрашающе кричала, пытаясь напугать путников.
- Не заплутать бы,-  тревожился  Алеша.
Едут они потихоньку... так, что слышно, как туман дышит. Вскоре  ветерок подул утренний... Туман  постепенно рассеялся…  Наступило утро.
   Вышли они в распадок.
- Что это? Слышишь?- спросил вдруг Алеша.-  Слышишь! Будто хомус  говорит.
Повернули они в сторону звука.
Чуть погодя – юрта  показалась. Возле нее -  якут  сидит и на хомусе наигрывает, только ему известно о чем, мелодию.
- Здравствуйте, почтенный! Какой хомус у вас голосистый,- нигде такого не встречал.
- Здравствуй, однако!- сказал якут.- Этот хомус  от деда моего. Известный шаман был, однако. Ушел в верхний мир, а хомус  забыл.  Вот, сижу,- с ним разговариваю…  Отдавай мне коня, а я хомус тебе!
- Не! Коня  ни за какие богатства не отдам: друг он мне верный!
- Не простой хомус! - продолжал якут.-  Дед говорил -  язык ковал кузнец самого Бога.  Хомус  все знает:  где камни знает, где золото…  все знает! Отдавай коня!
- Не, слово мое крепкое!
- Молодец, однако! Крепкий духом ты, –  сказал якут и снова стал «говорить» с предком.
Поклонился Алеша, сел на коня и поехал дальше.
Снова в глухомань заехали. Чем дальше, тем деревья все плотнее и плотнее друг к дружке. Скоро и совсем ветками стали цепляться. Да так, что упал Алеша с коня-то. Поворачивается, смотрит, а на него чудище лесное надвигается, да мечтает  раздавить,  триклятое. Уже и ногу деревянную, величиной с огромную толстую сосну, занесло. Отскочил Алеша, выхватил меч из ножен да с размаху - вжик! Вошел до половины меч в ногу  чудища. «  Уже хорошо, - подумал Алеша. – Вроде, острее меч-то стал…» И бьет чудище мечом и кромсает…   
Целый день рубил он «деревяшку».   Свалилось, наконец, чудище и в труху  гнилую превратилось.
Алеша и сам измотался. Никогда прежде не приходилось ему мечом-то целый день размахивать, да с чудищем биться.  Развел он костер, положил меч под голову  и уснул под звездами крепким сном.

Проснулся Алеша от холода дикого, да от чувства, будто на грудь гору положили. Открывает глаза, а ничего и не видать - мрак сплошной. Ни тебе  тайги, ни неба звездного, - ничего.
Понял Алеша, что под землей он, что  земля забрала его , что грудь ему сдавила холодными объятьями, - страшно ему стало…
Нащупал он меч, а что толку? Как им страх  рубить?
Вспомнил тогда, Алеша слова кузнеца: « … Иногда и ум – меч». И представил он себе, будто мечом рассекает мглу кромешную. С каждым взмахом меча Алеша погружался в землю все глубже и глубже и оказался он, вдруг, в подземной пещере с стены которой блистали золотыми жилами.
- Здравствуй, Алеша!- слышит он голос.
Поворачивается и видит перед собой старушку, которая молоком поила его чудесным.
Справился ты, добрый молодец, со всеми трудностями и испытаниями. Вот тебе шар хрустальный, Чёртом заколдованный. В нем то, что потеряли люди – в  нем волшебство, и  сказка, и счастье украденное. Только тебе под силу разрубить заклятие.  Как выйдешь на свет, рассеки колдовство  мечом! Теперь он  острее всего на свете. Да смотри, где Зимушка плясать будет,- там и диаманты найдешь. Ступай вот этой дорогой, она тебя на свет божий и выведет.
- Спасибо тебе, волшебница, не подведу!Рассеку  чертово колдовство!
Поклонился он и пошел указанным путем.
Много видел Алеша золота, серебра, каменьев драгоценных пока на свет шел. Ничего не взял себе.
Вышел он  из  подземелья через ход тайный, который тут же  завалился камнями огромными. Смотрит, а конь его верный  уже  дожидается.
-И-и-го-го!-заржал  Тыласох и заплясал от радости и чувств.
Взял Алеша  в руку крепкую меч,  подбросил хрустальный шар: « Э-эх!- сказал, - и рассек колдовство с маху».
Закружилась Зимушка в танце, освободилась от заклятия черного.
Там,  где танцевала она и где касалась ее ножка, там нашёл Алёша диаманты в синей глине.
Набрал горсть диамантов Алеша, сел на коня и отправился домой, к невесте своей, к Дарьюшке.

Вернулся Алеша домой.  Потеряли его там все, думали - сгинул. Дарьюшка в обморок упала…
А отец ее глазам своим не поверил, когда увидел горсть  диамантов.
- Забирай,- говорит,- Дарью! Твоя она!
А у самого глаза - так и горят, так и горят - от предчувствия  богатства несметного.
Вернулось к людям счастье. Вернулась радость и вера в чудо. Вернулась сказка  новогодняя.
Сразу после святок  Алеша с Дарьей и  обвенчались,- вся деревня свадьбу гуляла...
О говорящем коне, вся округа легенды складывала. Многие приезжали поглядеть на диво. Много денег сулили Алеше и Дарьюшке за него. Но,- друзья не продаются.
Отец  Дарьин потом  обыскал  все в тех местах, о которых рассказал Алеша, но нашел лишь  одни угли.

Иллюстрация - Андрей Коршунов- фотохудожник ( коллаж  к  работе " Белая планета"
http://www.photosight.ru/photos/3980267/?from_member)