Деревенские байки

   В Троицу на Псковщине ходят к могилкам. Так заведено. Загодя красят оградки, обновляют кресты, памятники, посыпают землицу свежим песком. На Праздник в кладбищенской церквушке толчея - миряне с искусственными цветами набирают охапки свечей, ставят их на канун у Распятия, затем идут навещать померших родных, друзей, знакомых. Выпивают, закусывают. Дома также поминают. Однажды мне удалось присутствовать на троицких посиделках. Давно это было, когда много народу жило на селе. Приходили каждый со своим угощением. Веселились. Кто на гармошке играл, кто пел, кто плясал. После, выпроводив детей, заводили срамные частушки. Теперь всё это кануло в Лету.

     Завтра Иванов день. Охотник Тимофей спрашивает:

- Будешь сягодня харомы сторожить?
- Как это?
- Отож. Забыли традиции. Раньше наканун Купалы врядили.
- Расскажи.
- Слухай. Был случай, когда одной бабе в пячную трубу засунули картофялену с пяром на вярёвке. Взялась дура печь топить, пёрышко то вращается, а дым - в изёбку. А то другое: замазали дядьке Андрею окна сажей. Ён спит с жёнкой до обеда, а в комнатах тямно. У мальца все бока заболевши от ляжания, выходит на двор, а там бел день. Третья история, трагическая: Щелканихе подвинули крыльца, ну те, что пяред входом. Пошла старая за ягодам и мякнулась оземь. Ноги пяряломала. Во поганики!

     Наша изба была построена по всем правилам. Собрались всем миром, как принято на Руси. Мужчины рубили дерево в лапу, возводили сруб. Женщины и дети прокладывали меж брёвен заготовленный мох, тут я постаралась - несколько дней провела на озере, собирая сфагнум. Некоторые хозяюшки суетились на кухне, готовили на стол. На пятнадцатом венце работа остановилась - мужики потребовали выпивки, таков обычай. Свекровь побежала за поллитровкой. Примак, опустошив залпом стакан, покраснел, весь как-то обмяк и скатился в траву.

- Отравила, бабоньки!

Саня Шелех, понюхав содержимое бутылки и, отхлебнув из горла, с видом знатока умозаключил:

- Чистый спирт. Высшего качества.
- Ой, не разбавила...

Пьянка затянулась, разошлись, когда стемнело. Геня Прусак отправился спать на сеновал, захватил вместо лестницы вилы и полез наверх, проткнув при этом ногу в трёх местах. Так и уснул. Наутро бедолагу, насаженного на острога, повезли в больницу.