Ещё раз про Любовь

               
                Жертвам Холокоста
                посвящается

1
В Варшавском гетто страх и тишина. Ни горьких вздохов, ни прощальных слов.
В разгаре ночь, но людям не до сна. Любить осталось несколько часов.

Об этом знают Рита и Ефим. А сыновьям - двойняшкам  невдомёк.
Так сладко в маминых обьятьях им.  Кровиночкам.  И, словно божий рок,
к семье подходит мусорщик - поляк и предлагает одного спасти.
-В бак мусорный двоих - никак. Даёт им время думать до пяти.
Минуты бьют по сердцу,  как набат. Как можно выбрать жизнь для одного,
осознавая, что  погибнет брат ?  И всё же,  нужно выбрать.  Но кого?

У Даниэля добрый, нежный нрав. Он  славно их династию продлит.
А брат его,  задумчивый Асаф,  их маленький Эйнштейн,  мир поразит.
Они в смятенье. Плачут и молчат.  А на часах уже почти что  пять
Мальчишки,  как мальчишки - сладко спят. У Риты на виске седая прядь.
И всё же Рита подвела итог: - Возможность выбора исключена.
Мы бросим жребий. Пусть рассудит Бог.  И ты, Ефим, напишешь имена.

Огрызок черного карандаша выводит Аасаф и Даниэль
Записки скручены. И, чуть дыша, он опускает их в пустой кошель
Трясет, как будто их не две, а сто.  А Ритина пугливая рука
Боится из него достать листок   и всё самой узнать наверняка.
Нащупала. Берет одну. Но нет.  Меняет.  Не решается открыть
Стук в дверь. Рука разжата. И ответ -  Асафу  выпал шанс спастись и жить.

Асафу... Рита смотрит на детей.  Красив, как ангел, спящий Даниэль
Как разделить любимых сыновей?  И твердость духа изменяет ей.
Стук повторяется. В дверях поляк.  Пора. Всё понимает и молчит.
-Сейчас оденем. Сонный сын обмяк.  Покорен и тихонечко сопит.
Ну, вот и всё. Пришел прощанья час.  В ушах  мальчишки материнский крик:
-Живи, Асаф. И вспоминай о нас. Закрылась дверь. И мир для них поник.

2
Поляк на свете много повидал.  Пройдя без затруднений все посты,
Он в страхе мальчика держать не стал  И углубился в ближние кусты   
Раздвинув ловко с мусором мешки, скомандовал: - Жидёнок, выходи.
В ответ ни звука. Нервы на клочки. Сбит с толку. Ну, теперь добра не жди

3
Родители в безмолвии сидят.  Им чудится - царапаются в дверь
Сердца их опускаются до пят.  Так мог стучаться только … верь- не верь,
их маленький задумчивый Эйнштейн. Он тоже сделал выбор - только свой:
-Нет ничего ужасней и грустней, чем быть в разлуке со своей семьёй.

4
В Варшавском гетто страх и тишина.  Ни горьких вздохов,  ни прощальных слов.
В разгаре ночь, но людям не до сна.   Любить осталось несколько часов.

Фото фрагмент мемориала "Яма" Минск
По мотивам интернета