Рассказы о войне ветерана 296

                В ТЫЛУ ВРАГА
                (записки партизана)

Повесть.
Автор Иван Шумилов.

Иван Леонтьевич Шумилов(1919-1981), русский советский писатель-фронтовик,
командир партизанского отряда «Сибиряк» в Белоруссии.

Продолжение 4 повести.
Продолжение 3 http://www.stihi.ru/2020/02/18/1515

                ПОДГОТОВКА К ПАРТИЗАНСКОЙ ВОЙНЕ

  «Наши хутора называются Самарцами. На них, да и на других, разбросанных вокруг, живёт много бойцов, оказавшихся, как и мы, в тылу. Я давно присматриваюсь к ним. Особенно мне нравится Николай Кулаков. Высокий, сутуловатый, красивый туляк лет двадцати двух, он смахивает на цыгана. Мы с Чубчиком договорились «прощупать» его и, если подойдёт, пригласить в свою компанию. Сегодня Кулаков сам пришёл ко мне. Достал кисет, медленно завернул цигарку, угостил меня. Долго молчал, и только на прощанье сказал:
– Приходи сегодня на Негничи, тебя вызывает капитан.
– Что за капитан? Откуда он взялся?
– Обыкновенный, наш капитан. Живёт на хуторе у Марожинского. Тоже окруженец.
Под вечер иду к Чубчику. Оказывается, и его «вызывают». Смеёмся над этим словом. А в душе рождаются радость, надежда. Неужели начали раскачиваться? Неужели скоро «шагом марш!»?

  Вечером все трое идём к капитану. Он нас, конечно, не «вызывал», а просил прийти познакомиться. Его фамилия Яценко. С ним живёт молоденький белобрысый лейтенант, называют его просто Ваней. Садимся за карты, долго играем в «козла». Поздно ночью, провожая нас, Яценко говорит в тёмных сенях:
– Родина истекает кровью, а мы сидим, сложа руки... Надо уходить в леса. Собирайтесь ко мне через денёк в это же время. А сейчас займитесь оружием.
Он не знает, что у меня уже есть небольшой запас патронов да две полностью собранных винтовки. Храню их в земле, достаю иногда по ночам, долго любуюсь ими, чуть не целую ржавую сталь. Но о своём секретном складе пока молчу. Считаю, осторожность в таком деле – вещь не лишняя.

  Нашего полку прибывает. Нас уже двадцать пять человек. Все мы собираемся у Яценко, но в разные дни или в разное время дня и ночи. На случай провала это хорошо. А такие случаи уже были... В одной из ближних к нам деревень арестовали шестнадцать окруженцев. Троих публично расстреляли, остальных увезли.
Из нашего подпольного отряда я знаю только Яценко, лейтенанта Ваню, которого мы избрали начальником штаба, и ещё пятерых. Кто остальные – неизвестно.
Сегодня мы идём на последнее совещание – Чубчик, Кулаков, Федосеев и я. У ограды
яценковского хутора нас встречает часовой Чужанов, в дублёном кожухе, низенький, плотный.
– Проходите, проходите, – говорит он густым басом.
Яценко встречает нас в тех же тёмных сенцах. На нём длинный тулупчик, крытый сукном. Здесь же стоит немного знакомый мне боец с соседнего хутора. В голосе Яценко слышится тревога.
– Хозяин соседнего хутора уехал в Жуховичи, возможно предательство. Будьте наготове. В случае облавы постарайтесь скрыться.
– Почему бы сейчас же не выйти в лес?
– До лесу – двадцать пять километров. Идти можно только двумя дорогами – на Мир или на Еремичи, а там – немецкие гарнизоны. Значит, выходить надо раньше, как начнёт темнеть, чтобы проскочить мимо гарнизона до рассвета... Сегодня идти уже поздно... Итак, товарищи, – заключает Яценко, – завтра сбор на моём хуторе. В полной боевой готовности. К вам наСамарцы я, пожалуй, вышлю связного.

  Возвращаемся ускоренным шагом. Лунная ночь. Весело хрустит под ногами снег. Морозец совсем маленький и приятный.
– Сказывал жуховичский мужичок, он ездил в Барановичи, фронт под Москвой. Стоит,
как железная стена, – говорит Кулаков. – А всё-таки трудное дело – остановить немцев на таком огромном фронте... И при таком их движении.
– Говорят, Москву защищают сибирские дивизии, – сообщает Кулаков.
– Весь народ защищает, – громко и возбуждённо говорит Чубчик, убыстряя шаг.
В эту ночь мы не сомкнули глаз. Хозяева уснули или притворились, что спят, и мы открыли в комнате настоящую оружейную мастерскую. Начали сборку и чистку винтовок, нагана, патронов. Хозяйский парнишка, большеголовый белесый Колька, сначала долго смотрел на нас из тёмного квадрата, что за чуланом, потом подошёл к столу.
– Вы когда пойдёте?
– Завтра, – не скрывая, отвечает Федосеев.
– Вы, напэвно, здрасу на жуховичску полицию налёт зробите? Вот бы гада Попокова
поймали. Я бы его сам вот из этого нагана – лясь!
– Что же он тебе плохого сделал? – шутливо спрашивает Федосеев.
– Людей колотит, обирает стягивает все для немцев, — серьезно говорит мальчик. — Войта Бересневича еще поймать бы. Да его-то легко... Ему не утечи, ен пузатый, бегать не
может. Его бы по пузяке прикладом, як по барабану... — Колька заразительно хохочет.

  Жуховичская полиция от нашего хутора – в четырёх километрах. Коля знал всех
полицейских и потому так живо рисовал картины расправы над ними.
Чудесный парнишка! Всем своим детским разумом и сердцем он был за нас.
На рассвете мы заканчиваем работу. Ложусь, но не спится. Мысленно забегаю вперёд. Днем мы соберёмся у Яценко, познакомимся друг, с другом. Должно быть, у нас замечательные ребята. Под вечер двинемся в лес. Войдём в него ночью, построим шалаш. Начнётся боевая жизнь. Посты, дозоры, разведка, налёты на гарнизончики. Радиоприёмник отвоюем – будем слушать Москву. Вышлем связных за фронт. Самолёт запросим. Обязательно прилетит, сбросит на парашютах гранатки, пулемётиков два-три, патрончиков, каждому автомат...
Меня будит Чужаков.
– Спать не время...
– Пора идти? – Я соскакиваю с лавки.
– Идти! — грубо передразнивает он. – Ты не знаешь, что случилось? Яценко и начальник штаба арестованы...
– Когда?
– Сегодня ночью. Их уже увезли в Мир, в жандармерию.

  Я долго не могу прийти в себя, собраться с мыслями.
– Что же теперь делать? Да ты, может быть, ошибся?
Как же так?.. Не может быть... всё наготове – и вдруг...
Вскоре приходят Кулаков, Федосеев, Чубчик.
– С минуту на минуту жди «гостей»... Надо что-то предпринять.
– Занять оборону на наших хуторах и встретить немцев по-партизански! – предлагает
Чубчик.
– Сейчас же выходить в лес.
– Нет, надо занять оборону! – настаивает Чубчик.
Хозяйка возится в кухне, но, видимо, прислушивается к нашему разговору. Открывает дверь:
– Хлопцы, вы не выдумляйте, чего не треба. Десять раз с хуторов стрелите, а за это все наши хутора спалят. Вы уж робите по-людски, чтоб народ на вас не обиделся...
Решаем – пока что, припрятав оружие, скрываться на ближайших хуторах.
Расходимся, условившись о встрече».

   Продолжение повести в следующей публикации.