Бесславный финал пьяной экспедиции

Растерявшийся поначалу проводник, чисто на автомате упёрся, раскорячившись в дверном проёме, и тут же, получив в спину мощный удар коленом – вывалился из вагона, успев, однако, схватиться правой рукой за поручень.
 
Дверь за ним захлопнулась, и он, под равнодушный перестук  колёс, повис над смертельной бездной! Неимоверным усилием Костик смог изловчиться, чтобы выбросить вторую руку в направлении параллельного поручня, но промахнулся, медленно сползая вниз всем телом. Вторая попытка, слава богу, стала удачной – хотя шансы на спасение были мизерными.
 
А внутри холодного тамбура разворачивалась жаркая схватка между упрямой чухоночкой, чуть не уследившей за полюбившимся героем, и её босым соплеменником – по всему видать, братом – который впал в алкогольный психоз, сбросив проводника на верную погибель.
 
Она с истошным воплем расцарапала рослому братцу до кровяки всю испитую физиономию, а тот лишь вяло отмахивался от неё, словно от таёжной мошки, неуклюже порвав жемчужное ожерелье.
 
На шум в это время выскочил бодрячком вездесущий Морда в сползающем на глаза соболином малахае и со всего маху, поскользнувшись  на рассыпавшихся  бусинах, сшиб на пол дерущихся.

Ничего этого Костик не видел и не слышал, отчаянно борясь с усталостью, ветром и быстрым охлаждением конечностей – ладно, что руки одетые в рабочие перчатки, пока слушались его!

Да и ветер не так сильно задувал благодаря нерадивости гулён, проводничек «пятнашки», впереди по ходу движения состава висела ледяная глыба мочи и кала у замёрзшего туалета.

«Так в дерьме и подохну, – подумал Костик, – Господи, или кто там главный на небе, помоги, выручи дурачину молодого! Торговать вином забуду, обещаю с бельём не химичить!.. Лебёдушка моя ведь дитё только-только зачала, на кого ж я их оставлю в миру этом безумном?..»

Что наш мир грешен и безумен, наглядно подтверждала слепящими бликами прожекторов лагерная зона, проплывающая мимо в сероснежном мареве. На вышках шевелились силуэты солдат в полушубках и с автоматами, за колючим периметром тусклых огней виднелись ряды зековских бараков с дымком из печных труб, а посередине, на ярко освещённой и пустынной площади, высокий столб над дощатым помостом, будто плаха для казни!.. В ожидании очередного грешника.
 
Костя уже почти ничего не соображал, когда чухоночка с Мордой и как раз пришедшей на помощь начальницей поезда, надрываясь, втаскивали его обратно в вагон – им даже пришлось бить по застывшим пальцам проводника, чтобы те наконец-то отпустили спасительные поручни!

В блаженном забытьи он принимал и жёсткое растирание спиртом от Люси, и отборную брань от Люд Вановны, сроду до того не ругавшейся матом. А опосля, после приёма внутрь стакана сорокаградусного лекарства, уснул мёртвым – тьфу, тьфу! – сном до самого ужина, пропустив  бесславный финал пьяной экспедиции на долгожданной стоянке в двадцать минут, где бравые вертухаи за руки и за ноги швыряли затихарившуюся алкашню со всем шматьём в подогнанные автозаки.

Где одинокая чухоночка с кукольными косичками, горестно вздыхая, пошла следом за носилками со связанным, тупо глядящим в одну точку братом, хотя её и оставляли в поезде. И где шустрого дедка не стали разлучать с его халявной лябовью, поварихой экспедиции, так и пристегнули их браслетами вместе, невзирая на протесты престарелого извращенца.

– ...Люсь, а знаешь, какой мне сон приснился? Будто мы мчим в космическом экспрессе. Все пассажиры, как ангелочки, ни одного хулиганистого – в вагонах шик, блеск, чистота! А внизу Земля сквозь облачка радугой переливается. Там домик родной я увидел, по изумрудной траве детишки наши бегают. Нам оттуда ручонками машут, приветствуют!..

– Ну и выдумщик, – устало улыбнулась милому Люсенька, – пока ты дрых, я здесь прибиралась за двоих… Вставай уж, лежебока! Кипятильник сломан, матрас под поварихой весь обоссан – другой прожжён сигаретками напрочь, да одеяло казённое пропало! И уголь хороший кончился, одна труха осталась…