понимающее

Я собираю твой дорожный рюкзак,
Так же, как когда-то я собирала тебя.
Выложу сожаления и душащий страх,
Бьющий хлеще любого ремня.
В карманы засуну бычье упрямство,
Своего не жалко. Остатка мне хватит с лихвой.
Немного дерзости, от ангины лекарства,
Знаю, сам ни за что не возьмёшь их с собой.
Знаю, тебе не нужны советы. Возьми.
Мне скоро некому будет их дать.
В этом шутка любой материнской любви:
Если не надоедаешь советами — не мать.
Я и так из кожи вон лезу, чтобы себя удержать в ней.
Это так сложно — просто не лезть.
Не думать, что ты в сто раз умнее детей,
Не считать, что им ещё взрослеть и взрослеть.
Мне бы самой повзрослеть. Немного совсем.
Или наоборот. Чёрт его знает.
Мне всё мерещится, что нет тех проблем,
Которые ребёнок сам по себе решает.
Будто без меня он умрёт в одночасье.
Будто без меня не проживёт ни дня.
Будто без меня его сожрут несчастья.
Будто это могу остановить только я.
Будто я сама не сбегала из дома,
Дальше и дальше. Лишь бы не там.
Каждой маме, наверно, знакомо,
Чувство, когда терпеть не можешь мам.
Когда обещаешь себе не быть такой.
Не ныть, не ругаться, не ставить условий.
Не поступать так, как поступали с тобой.
Быть выше генетики и моральных устоев.
Быть лучше. Быть воплощением свох ожиданий.
Быть собой. Не мамой. Собой.
Быть достойной самых тайных признаний,
Чтобы к тебе не боялись повернуться спиной.
Чтобы лучший друг — это, в первую очередь, ты.
Что-то застрявшее между душой и телом.
Чтобы без тебя нельзя было строить мечты,
И не хотелось жить в целом.
Чтобы не боялись тебя оставить,
Зная, что ты отпустишь, если надо будет уйти.
Когда-то было невозможно представить,
Что нам с тобой будет не по пути.
Что тебе станет надо, а я не стану держать.
Хочешь уйти? Да ради Бога!
Я ведь твой друг, а не какая-то мать.
Давай только присядем на дорогу?