Глаголитерра 11. Шива Лама У Ши

10. http://www.stihi.ru/2020/02/15/8284

И я слез в яму по хлипкой деревянной лестнице и достал вторую половинку тетради. Там я впервые прочел это имя:
«— Сегодня Сензар мне сказал, что будет меня пока звать Альт-сталкером. Потому что моё настоящее имя он прочел, но мне лучше пока не вспоминать себя. Еще идёт охота. Но я в безопасности, пока мне не надо будет кому-то сказать несколько цифр. Потом я не нужен. Я не один. Я просто запасной ключ. Может быть, и не понадоблюсь, если будет близко и жив один из других ключей.

Это я понял. Это ключи от Бездны. Это нельзя никому. Но я и не говорил ничего. Сензар сам сказал. Он не из нас. И не из них, не из хозяев. И не Мастер. Просто местный шаман. В сером френче и французской шляпе, как у Д'Артаньяна? Да. Ездил камлать в Швейцарские Альпы на Конгресс, там подарили шляпу. Смешной. Говорит всё время, как будто шутит. Даже страшное говорит, а легко, как будто не боится. Я спросил. Он ответил:
— Нужно уметь идти по струне через бездну. Жизнь прожить не как в чистом поле туда-сюда.

Нет, я неправильно записал. Он сказал красиво. Он говорит, как орёл летит. Я пишу, как курица лапой. Это потому, что мне закрыли многое в памяти. Альт оставили, если это умение убрать, я умру. А так я могу играть и ритмически слова приходят, или мечты, местами оформленные в понятные слова.

Мечтать - это не бесполезно.
Надеяться - веру гранить.
Пусть тянется ночью над бездной
Тропы нашей тонкая нить.

Ночью нитей много стало, это к осени, листья падают с дерева и души людей с неба падают, легкие все, быстро сгорают, только некоторые тяжелые, как камни.

Девятый день. Мы вскрыли сегодня второй каменный свод склепа. Она была белая и чистая, как живая. И совсем не узкоглазая. Не китайская раса. И не алтайская. Ал-тай, Ки-тай, разные приставки к корню тай-ны. Почему тогда их семью зовут «алтайские принцессы»? Ребята растеряны. Они не ожидали. Они боятся. Они не знают, что делать. Находка слишком ценная. Она как живая. Старший сказал, что у китайцев такие мертвые живут по 300 лет. Лежат и ждут. Потом приходит новое тело, считывает знания и лежит рядом свои 300 лет. Так старший думал, но не сказал. А я уже могу слышать других людей, когда захочу. И они не слышат меня в своей голове. Так научил Сензар.

Мне жалко принцессу. Она — как Звездный Мальчик. Кто такой — Звездный Мальчик? Я вспомнил. Я это вспомнил сейчас. Сензар говорил, что это начнется. Хочу спать. Надо зайти спать в свой круг. Там защитят жестяные дрозды. От них отражаются волны спутниковой связи. Дерево сухое, потому что напитано железом. Большая радарная радиопомеха.

Я проснулся потому, что услышал голос Сензара. Он просил манны небесной, пел свой вечерний «Ом манне падме хум». Много у него песен, я пока запомнил эту одну. Она для меня — как «Дети Времени» Дип Пёрпл. Так звучит мощно. Как будто и правда — навсегда — симфонический оркестр останавливает вращение Земли во времени. Я помню эту музыку вечно. Я знал ее всегда. Я не мешал Сензару петь, слушал и осматривался, улыбаясь. Но мне не понравилось то, что я увидел.

Ребята сложили большой костер. И уехали в село за вином. Им надо выпить для храбрости. Я услыхал — они хотят обжечь Принцессу, потому что на воздухе она быстро портится. Мне это не понравилось. Я захотел, чтобы пошел дождь. Я попрошу Сензара. Он шаман, он позовет дождь. А пока я набрал в ковшик воды и потихоньку отнес, полил дрова. Но с них вода скатывалась. Они сильно пахли бензином. Тогда я собрал все спички и зажигалки, какие нашел, принес и положил в своём доме. Сложил в стопку, в свой небольшой костерок под деревом. Но не поджигал — а вдруг они передумали? Зачем лишний огонь вызывать?

Не передумали. Они приехали, выпивши, уже сильно. Добавили ещё. Открыли двери машины, где были вделаны динамики, и на всю мощь запустили музыку. Похоже на «Огненный шар», но жестче, резче. Мне было очень больно это слушать. Я обнял свою голову руками. Не заметил, когда они подошли. Они хохотали. Попинывали меня ногами. А я почему-то не мог подняться на две ноги, убегал на четырех, как собака больная. Наверное, я что-то не то скушал, мне в обед они отдельно тарелку солили. «Ясно видел, так зачем же кушал?» Это Сензар спросил издалека. Ребята забрали свои спички, плеснули бензина на моё дерево. Я переполз через ручей. Уже начали вечерние тени быстро двигаться к дереву черными зубцами. Дерево вспыхнуло ярко, подняло огненные руки в небо. Дрозды с горящими хвостами метались между искрами. Дерево накалилось, ствол лопнул впродоль и из получившейся трещины пошло звонкое шипение «Шива-Лама-У-Ши — слышу Огонь...»

Я не только ясно слышал голос дерева, я ясно видел, с каким трудом ему даются эти шипящие слова. «Иди ближе сюда» — громко позвал Сензар. Он снял шляпу, распустил волосы, сидел на своём, расписанном мантрами белом камне, в позе лотоса. «Я хочу спасти дерево» — сказал я. «Оглянись» — и я увидел! Огромный клык, о который со всего разгона ударялась река, ожил, покачнулся, начал оседать. И к открывшейся пасти медленно поползла черная лента. Точнее — зеленая лента почвы поползла в пропасть. А черная дымящаяся лента — это был след от узкого, как уж, оползня. Нет, уже два ужа. Две трещины змеились по долине. А между ними медленно двигалась зеленая почва, сползала в прорву. Оставляя за собой черную дымную ленту.

Черный след начинался с того места, где было раньше горящее дерево, место, над которым кружились только железные красные бабочки. А мои жестяные дрозды уже расселись на упавшем дереве и медленно ехали вслед за холмом, на котором лежала поленница для принцессы. Ребята пытались завести свой джип. Если бы они всё бросили и побежали ко мне по дымящейся черной вязкой полосе, если бы они это сделали до того, как Красный Огонь вышел из пропасти!.. Вспыхнула поленница, вспыхнул джип, вспыхнула принцесса — но она не красным светом, а синим. Огонь докатился и до нас — черная полоса хорошо горела, как нефть. Огонь вплотную приблизился к Сензару, прошел через него и стал из Красного — Белым. Холодным — он коснулся меня холодным! Я вспомнил, что я видел этот переход из Красного в Белое там, в Центре. Когда мне давали Код. Значит скоро...»

Вторую тетрадь я положил за фанеру, к первой. Бред. Но красиво, зримо. Особенно для апологетов огня. Я люблю смотреть в огонь. Но замерз в этом продувном каминном зале, жутко. Когда вернулся к жене под одеяло, она даже вздрогнула, насколько ледяной жабой я был. Поругала меня сквозь сон: «разве нельзя было одеться? Ледышка сплошная...»

12 http://www.stihi.ru/2020/02/18/1374