Азиат. Из Века в Век

Июльский вечерний Тянь-Шань неспешно укрывает прозрачной невидимой накидкой из прохладных горных туманов, возникающих в лучах заходящего солнца, сначала ореховые леса и голубые арчовые ели, фисташковые изумрудные заросли и величавые великаны-тополя, а затем и всю Ферганскую Долину с хрустальными речушками с каменистыми бережками и бесчисленными Хлопковыми полями, словно шахматная доска удивляющих своей точностью грядок и простотой палитры.

Природа, дома, воздух, животные, люди приходят в себя от испепеляющей летней дневной жары.

Как же хорошо вечером посидеть под моей Вишней! Она постарше меня будет, если я с детства любил лазать по ней и есть мясистые вишенки. Забирался повыше и покачивался на самой верхней ветке. Мне они казались упругими и сломать их я не хотел. Рядом росла яблоня синап-кандилька, но Вишня больше грела. Была она выше нашего саманного дома. Ствол я еле охватывал. Кора гладкая, вишнёво-серая. Ладони до сих пор помнят её мягкую шершавость и нежность...

Вышел из дома. Дворняжка Жучка уж напрягла железную цепочку и тянется передними лапками ко мне, тихонько повизгивая и поскуливая от предвкушении скорой свободы.Она вся чёрного цвета и только лапки и животик белые. И кончик хвоста!

Отпускаю ошейник быстро, но и за эти мгновения мои руки и лицо облизаны основательно и с любовью. Жучку я любил. Сама приблудилась к нашему дому. Прогоняли, не уходила. Хотя была ещё несмышлённым кутёнком. Отбежит и опять ползёт на брюхе к нам, ластится и влияет хвостом. Так и осталась у нас на долгие годы - на хозяйстве и мне на радость. Рос я, росла и она. Она быстрее. Потому, что всех её ухажёров-кобелей я прогнать не мог и потом помогал ей: принимал роды. Уже с детства принимал на себя ответственность за жизнь щенков и их количество. Обычно оставлял двоих. Обязательно разных по цвету и манерам. Это было видно с первых часов... Даже когда они были слепыми ещё.

Сколько же радостных и незабываемых моментов было прожито с этими кутятами! Мама Жучка сначала их выкармливала, а затем, по мере взросления, в моменты их детских щенячьих игр, учила их и любви и ласке. Достанет один из них её покусываниями и тыканиями мордочкой в живот - она легонько возьмёт его голову в свою пасть и держит. Смотрит, что будет дальше. Дёрнется, ещё раз, и ещё. Больно. Начинает скулить, затем рычит. Не нравится, однако. Ладно, отпустит. Но это лишь на минутку! Бросается на братца и давай его валтузить по всей своей озлобленной натуре.

Ошейник на будке, но Жучки уже и след простыл! Унеслась маленьким ураганом на улицу, прошмыгнув в малюсенькую лазейку под калиткой. Топоток коготков по бетонной дорожке отслеживает её стремительный бег. Всё вокруг будет обнюхано, обследовано и обгавкано! И собаки, и случайные прохожие и , не дай бог, соседские кошки. А про чужих и говорить не хочется! Дурея от свободы, быстрого бега и доверия всё же бывало и убегала на стадион, благо он был рядом и там не было машин. Приходилось идти по пятам, звать, подсвистывать и читать нравоучения и вести беседы. Носилась она , как будто на охоте. С аппетитом и наслаждением. Нагулявшись, прибегала с высунутым языком и частым дыханием, опустив понуро хитрые глазки и мотая чуть хвостиком. Видит, что не ругаешься- хвост мотается быстрее и быстрее. Момент, подпрыгивает и лижет руки и лицо. Ну не Чудо ли !?!

Так было, сколько себя помню.

Уже небосвод укутан звёздами. Темно. Звёзд так много, они такие яркие и они так близко! И все мигают. Ни облачка. Чистота и зеркальная чернота выделяют их. И высеченные Горы вокруг: с севера, с юга и востока. Синь и белизна даже ночью ослепляет и манит своим величием и первозданностью. Застываешь, смотришь, успокаиваишься.

Сожусь на таберетку. Рядом лежит Жучка. Ждёт, чтобы почесал за ушами, погладил. Сижу, балдею. Смотрю на звёзды сквозь густую крону вишни. Лёгкий , забежавший из Индии или Пакистана, ветерок шебечет листочками. Мне было семь лет. Год был 1969 -й.

Почему я тогда подумал о годе 2000 - м? Не знаю. Это было так далеко... Мне будет 38 лет. А если это вершина, то плюс ещё 38 и будет 2038 год! Что за мысли о будущем!

Пронеслись года. Уже 14 января 2020 года. А те воспоминания снова бередят душу.

Хлопковые сверчки цыкают на все лады и и со всех сторон сада. На верхних ветках дерева, вспорхнув чуть на подлёте, уселись несколько местных горлиц. Они вишнёво-коричневого оперения, с приятной статью и мягкими движениями птицы. Но ночью это не видать. С самого детства мне казалось, что они ночью не могут летать. Вернее, плохо видят в темноте. А может просто уставали за день за своими птичьими делами? Так и не пойму до сих пор. Сколько раз возникала мысль, что если потихоньку влезть на дерево, то наверняка можно схватить пташку. Инстинкт древнего человека-охотника дурманил мозги. Или я даже пытался их поймать? Не помню. Мне было страшно себе представить - как же будет биться сердечко горлицы! А если инфаркт или ещё что? Нет. Не буду ловить. Хотя... Вот они, рядом. В трёх, пяти метрах. Глазки закрыты. Куриная слепота. Спят.

Слева роскошный виноградный шатёр из Дамского Пальчика. Отблески лунного и звёздного света всполохами мерцают на сочных перламутровых гроздях. Они тяжело висят от переизбытка сладости и живительного сока. Их много, они упираются друг в друга своим восхитительным ароматным телом. Виноградинки очень похожи на нежные пальчики. А розоватые их бочки усиливают это волшебное сходство. Особенно оно привлекает в лучах полуденного яркого солнышка. Даже косточки насквозь видать. Это ведь не сорт кишмиша! А по мне самый вкусный и пахучий виноград Средней Азии!

Огромные листы ещё не оборваны и тихо помахивают, словно приветствуя меня.

Колючие кусты малины склонились до самой землицы. Урожай хороший и гроздья крупные и сочные пьют водичку, пока прохладно. Утром успей только подставить ладошки под спелые ягоды! Лишнее движение и... На полу алая лужица. Очень уж нежный был сорт! А какой сладкий и мраморный! Я всегда помогал маме обирать кусты. Колюча была однако. Мама удивлялась , когда я приносил полную эмалированную чашку пахучей малины на терраску и садился и ел затем малину! Ты ж, собирал. Не наелся, что ли? Не мог я есть и собирать. Ведь меньше будет в чашке, если буду есть. Вроде так.

А вот когда вишню собирал, то ел. И много. Трёхлитровая банка обматывалась верёвкой и поводочек вешался на шею. Для удобства. Одной рукой держишься за ветку, другой обираешь драгоценные ягоды и неспешно ссыпаешь в узкую горловину. Крупные, яркие, вкусные! Один год много поливали и вишни родились просто огромные и пахучие и сладкие. Не поверите, но вишня тогда была сладкая!

Вот пролетел спутник. Там летит самолёт. Другой. В Китай или Монголию. Звёздность азиатского Неба воодушевляет меня всю мою жизнь и из него я черпаю силы. Это объяснить нельзя. Это надо видеть и прочувствовать Самому. Хотя бы раз! Высокогорье. Близость вечных ледников. Спокойствие и мир.

Жучка задремала у моих ног. Мне семь лет. Я дома под вишней. Мечтаю...