Первые выборы

      Как  известно,  первые  выборы  в  Верховный  Совет  СССР  состоялись  в  декабре  1937  года.   За  год  до  этого  была  принята  первая  конституция  Союза  ССР,  которую  назвали сталинской.  В ней  были  красиво  и  четко  записаны  все  права  граждан  Советской страны.  Но это  была  лишь  ширма,  выставленная  советской  властью  перед международной  общественностью:  мол,  смотрите, господа,  как  у нас  всё  хорошо  с  правами  человека.  А  за  этой  ширмой – расстрелы,  пытки,  лагеря.  Одним  словом – произвол.
      Согласно  конституции  только  через  год  назначались  выборы  в высший  орган  законодательной  власти – Верховный  Совет.  Подготовка  к ним  велась  повсеместно  и  основательно.
     Велась  она  и в Днепропетровске,  где  уже  четвертый  год жила  на проспекте  Карла  Маркса  семья  Карпов.  Старшему сыну  Давиду, или,  по-домашнему,  Дусику,  летом  исполнилось  двенадцать,  и  он  перешел  в  шестой  класс.  За  три  жизни  на новом месте Давид попривык к ритму другого города. Появились новые друзья, среди которых выделялся ровесник Дусика, живший по соседству Игорь Ольховиков. Забегая вперёд, скажу, что крепкая дружба между Игорем и Давидом продолжалась всю жизнь, вплоть до смерти Игоря в 1972 году от рака.
      Но до этого ещё далеко. Пока же они вместе бегали купаться на Днепр, ходили в кино, играли в казаки-разбойники. Родители Игоря работали на трубопрокатном заводе и были на хорошем счету у начальства. Родители Давида поощряли их дружбу, часто приглашая Игоря в гости.
      А в городе, тем временем, начиналась предвыборная кампания. Рабочие коллективы выдвигали единого кандидата от блока коммунистов и беспартийных. И этим кандидатом стал ученый океанолог, участник папанинской экспедиции на Северный полюс Пётр Петрович Ширшов. По всему городу были расклеены листовки с его портретом и биографией. Местное радио каждый день рассказывало о его деятельности. Не отставали от взрослых и мальчишки. Они бегали по городу, разбрасывая агитационные листовки. Игорь придумал речевку,  которую они кричали на каждом перекрестке прохожим:

Взрослые и детвора!
                Голосуйте за Петра.
За Петра Петровича,
                За Ширша Ширшовича.

      Эту речевку Давид запомнил на всю жизнь. Всё-таки, как не говори, веселое было время! Первые выборы не были так формализованы, и агитаторы изощрялись в искусстве пропаганды.
      А в семье Карпов мнение насчет кандидата разделилось.
      - Какой он к черту, кандидат, – удивлялась Елизавета Осиповна. – Он же не знает, в чем нуждается наш город.
      - Ну, Лизонька, он же приедет сюда, побывает на собраниях и люди ему выскажут свои наказы, – спокойно говорил Наум Самуилович.
      - Ха, так он и будет тебе выполнять, когда у него и так работы по-горло.
      - Будет. Это его прямая обязанность.
      - Что-то я сомневаюсь, Наумчик. Да вообще, это и не выборы, а черти что. Один кандидат на одно место – разве это выборы?
      - Тише, тише, Елизавета, и у стен есть уши.
      - А ты что, боишься?
     - Да боюсь. Позавчера взяли Якова Деревянко.
     - Как?! И Якова тоже!.. Ну, сволочи!..
      - Вот именно! – понизил голос Наум Самуилович. – Не ровень час, и меня заберут.
      - Не дай Бог, Наумчик, не дай Бог, – испугалась Елизавета Осиповна.
       Давид и его младший брат, девятилетний Исаак, не слышали этих разговоров. Они жили своими заботами: учились, посещали кружки при Дворце пионеров, ходили в кино. Уже третий год носил Давид красный галстук юного ленинца, свято веря в дело Ленина-Сталина. Но вскоре эта вера разбилась о суровую действительность.
      В конце октября состоялось заседание совета отряда, на котором разбиралось поведение одноклассницы Давида Вали Парамоновой. Ее отца и пять инженеров с завода имени Карла Либкнехта обвинили во вредительстве и шпионаже в пользу германской и японской разведок. Теперь от Вали требовали отказаться от отца – «врага народа». Девочка плакала, говорила, что отец – никакой не враг, а хороший человек, и что она любит своего папу. Но вожатая, убежденная большевичка,  была неумолима.
      - Тогда я ставлю вопрос об исключении Валентины Парамоновой из рядов пионерской организации, – сказала она ледяным голосом. – Кто за?
      Все, кроме Давида, подняли руки.
     - А ты против? – спросила вожатая.
     - Да, – твердо сказал Давид. – Это ошибка.
     Вожатая хотела что-то возразить Карпу-младшему, но, вспомнив, кто его отец, прикусила язык. Кто его знает, как дело обернется. Может, самой придется в лагерь шагать.
      Всю свою бессильную злобу она выместила на Вале. Сорвав с неё галстук, вожатая прошипела:
      - Дочери врага народа не место в пионерии.
      Валя в слезах выбежала из класса, а у Давида потемнело в глазах. Подавленный, он вернулся домой.
      - Что случилось Дусик? – спросила мать.
      Давид только рукой махнул, прошел в свою комнату, сел за стол и задумался. Мысли в его голове ворочались как тяжелые камни. Он вспомнил слезы Вали, и искра сомнений мелькнула в его сознании. Если – кого арестовывали – правы, то, выходит, те, кто арестовывали, – не правы.  Но если так и дальше думать, то можно и голову сломать…
      Подошел день выборов. На всех участках звучала музыка, висели красочные плакаты. Народ валом валил к избирательным урнам, чтобы отдать свой голос. Работали буфеты, где продавали деликатесы. Одним словом – праздник социалистической демократии.
      Семья Карпов тоже пошла на выборы. Нарядно одетые они вышли из дома, и пошли по проспекту Карла Маркса. Знакомые встречные здоровались и поздравляли с праздником. Ближайший участок находился в пятнадцати минутах ходьбы. Зайдя туда, они зарегистрировались. Им дали бюллетени. Первым проголосовал Наум Самуилович. И вот тут случилось непредвиденное. Елизавета Осиповна зашла в кабинку, немного подумала и вычеркнула кандидата. Потом сложила бюллетень вдвое, подошла и отпустила бюллетень в урну. Губы её хитро усмехнулись. Повернувшись, она, как ни в чем не бывало, вышла из зала. И всё-таки она сделала «Фи» советской власти.
      На следующий день местное радио сообщило, что кандидат Петр Ширшов прошел единогласно. Всё было шито-крыто.
      А через полгода выпустили Валиного отца. И Валя плюнула в лицо вожатой на глазах у всех. А на следующий день вожатая повесилась, не выдержав мук совести.

Январь 2018 г.