Верность слову

      В начале 1946 года отца отозвали в Москву из Чехословакии, где он работал помощником коменданта города Йиглава по экономике. В столице его ожидало новое назначение: должность начальника хозуправления автомобильного батальона при главном штабе московского военного округа. Располагался автобатальон в Измайловском парке. Там стояли большие гаражи для тяжелых грузовиков «студебеккеров» и казармы для личного состава. В обязанности отца входило бесперебойное обеспечение воинской части запчастями и продовольствием. Кроме того, у него было право выделять автотранспорт для личных нужд высших офицеров советской армии, начиная с полковника. Сколько же генералов перебывало в кабинете начхоза Давида Карпа! Отцу тогда исполнился двадцать один год, и выглядел он молодцеватым старшим лейтенантом.
      Однажды к нему зашел маршал советского союза Клемент Ефремович Ворошилов и попросил машину для перевозки семьи на дачу. Эта встреча запомнилась отцу на всю жизнь. Он часто вспоминал маршала с уважением. Что ни говори, а отец всегда относился с почтеньем к вышестоящему начальству. У каждого человека есть свои недостатки. Были они и у Ворошилова. Но отец, зная о них, всё же ценил маршала очень высоко… Может, еще и потому, что Климент Ефремович – его земляк, слесарь из Луганска.
      В тот год отец уже встречался со своей будущей первой женой Любой Филимоновой. Познакомились они на танцах в ДК имени Горбунова, так называемой «Горбушке». Встречались они так: или он назначал свидание, или она…
      В тот сентябрьский день Люба сказала:
      - Приходи завтра в пять часов вечера, я хочу с тобой пойти в кино.
      - Хорошо Любаша. Постараюсь не опоздать.
      На следующий день с утра отец инспектировал очередную партию продовольствия. Приехал грузовик, в кузове которого стояли бочки с квашеной капустой.  Из кабины вылез полноватый майор интендантской службы и предъявил накладные. Всё было в порядке, но отец учуял странный запах. Вскочил в кузов и позвал водителя.
      - Пожалуйста, откройте одну бочку.
      Водитель помедлил, но открыл. В нос ударило запахом гнили. Отец потребовал открыть все восемь бочек, стоявших в кузове. Капуста кишела червями, как мясо в фильме «Броненосец Потемкин». Соскочив на землю, отец подошел к майору.
      - Я не могу принять груз. Там одна гниль.
      - Послушай, старлей, тут такое дело… – Майор заговорщически подмигнул. – Сам понимаешь: довоенные запасы, хотели выкинуть, но не успели, – начальство приехало. Пришлось эти чертовы бочки оформлять, как прошлогодние…
      - А мы, по-твоему, кто – свиньи? – Отец кипел от возмущения. – Ты, что, гад, думаешь, мы будем жрать эту дрянь?! А ну, поворачивай назад, крыса интендантская!
      - Полегче на поворотах, старлей! Как стоишь перед старшим по званию?! На теплом местечке устроился, жидовская морда!
      Отец не выдержал и врезал майору между глаз. А рука у отца была тяжелая… Майор отлетел на два метра и упал на «пятую точку». Из носа потекла кровь. Если бы не водитель, завязалась бы драка. Шофер уволок майора в кабину грузовика, и они уехали от греха подальше.
      Вышел большой скандал. Отца посадили на «губу». То есть, на гауптвахту. Она размещалась на втором этаже административного здания. И только сидя за решетчатым окном, отец вспомнил о свидании. Представил себе, как Люба будет волноваться, и как его честь будет падать в любимых глазах подруги. Уж этого отец не мог себе позволить. Поэтому, он стал думать, как отсюда выбраться, чтобы не заметил караул. Он знал, что около окна проходит водосточная труба. Остается всего-ничего, – пролезть через окошко. Решетка, кажется, закреплена слабо. Попробовал двумя руками отогнуть и поднять, – поддается. Подождал удобного момента, когда сменится караул. Часы показывали половину пятого вечера. Отец начал действовать: вылез из окна, спустился по водосточной трубе и побежал к дырке в заборе, через которую рядовые ходили в «самоволку». До места встречи пятнадцать-двадцать минут быстрой ходьбы. Запыхавшись, отец прибежал и увидел, что Люба его уже ждет, нервно прохаживаясь взад-вперед по аллее парка. Завидев своего кавалера, она бросилась навстречу. Но его слова охладили Любин пыл:
      - Свиданье отменяется. Я на гауптвахте.  Прости…
      Люба криво улыбнулась, тяжело вздохнула и пошла домой. Всю дорогу она размышляла о том, стоит ли ей связывать судьбу с этим человеком. И, в конце концов, пришла к выводу, что стоит. Даже в такой ситуации как сегодня, Дима, как она называла своего друга,  держит слово…
      А отец тем же путем вернулся в место отбывания наказания. И как раз вовремя. Через пять минут после того, как он залез в окно и сел на нары, пришел часовой с ужином.
      Спустя годы отец часто с улыбкой вспоминал этот эпизод жизни. А я, еще не раз  наблюдал ту черту характера, которая ярко проявилась в этом свидании с Любой. 

   февраль 2018г.