Грустная история

Он долго жил на белом свете,
Любил жену, растил детей,
Зимой мечтал о тёплом лете
И был в почёте у властей,
Служил в одной из канцелярий,
Не утруждая полушарий
Своих увянувших мозгов,
Не нажил к пенсии врагов,
В друзьях, похоже, не нуждался,
На демонстрации ходил,
Ни пива, ни вина не пил,
С начальством близко не якшался.
Был нелюдим и небогат –
Чиновник с головы до пят.

Весной, вскопав на даче грядки,
Сажал капусту и горох,
Любил, чтоб было всё в порядке,
Обедал с трёх до четырёх –
И, опрокинув кваса кружку,
Дремал часок, обняв подушку,
Под вечер в вист играл с женой,
А тут уже и час ночной
Супругов звал в свои объятья,
Двенадцать отбивал брегет,
Они гасили всюду свет
И спать ложились, сбросив платья.
Так продолжалось много лет,
Зане привычкам сносу нет.

Имея скромные привычки,
Герой наш не был книгочей,
Груздям предпочитал лисички
И ненавидел москвичей –
За что неведомо-незнамо,
Болел за рижское «Динамо»
И за английский «Арсенал»,
Читал по праздникам журнал
«Искатель» или «Пчеловодство»,
Ходил за хлебом в гастроном,
Искал в газете перед сном
Курьёзы судопроизводства,
Всё пересказывал жене, –
А осень двигалась к зиме.

Читатель, как любил я осень,
Её обильный листопад;
Листы, кружа, ложатся оземь,
Другие же летят, летят –
С берёз, осин, дубов и клёнов;
И гул осенних перезвонов;
И гроздья спелые рябин,
И дух грибной лесных ложбин,
И шорох листьев под ногами,
Прохладу утренней порой,
Боровиков упругих рой…
И веришь: не забыт богами
Навечно мой карельский край,
Здесь бабьим летом просто рай.

Вернёмся к нашему герою,
В краю озёрном и лесном
Он прожил жизнь, и я не скрою,
Что даже в возрасте грудном
Его тянуло в лес, в трущобу,
В медвежью глухомань, в чащобу –
Подальше от своих селян,
Где что ни день с устатку пьян
В родной деревне каждый житель –
И мать с отцом, и даже брат,
А самогонный аппарат
Содержит местный предводитель,
Наладивший сивушный торг
Орденоносец и парторг.

Героя в детстве звали Сашкой,
А в школе – Александр Петров,
Отца все кликали Ивашкой
Хотя порой бывал суров
И даже бил жену по пьяни,
Явившись без гроша в кармане
И злой как сыч на божий свет,
А после плюхался в кювет
И спал до утренней побудки,
Потом, пописав на забор,
Примяв ладошкою вихор,
Тащился шоферить – на сутки.
День изо дня, из года в год
Так жили все в стране свобод.

Наш Сашка бросил семилетку,
Водить надумав самосвал,
А заодно соседку Светку
Уговорил на сеновал
С ним пополудни прогуляться
Набрать там сена для матраца,
Мол, в старом лишь одна труха…
Так Светка стала враз сноха
И порешила в одночасье
Уехать с Сашкой из села,
Дорога пару привела
В один из городков – на счастье,
А Светка, господи прости,
Не торопилась понести.

Она была мудра по-женски
И, сняв каморку в городке,
Свой скромный опыт деревенский
Уберегла. На поводке
Держала Светка мужа Сашку,
Носил тот чистую рубашку
И о спиртном не помышлял,
Учился, поздно не гулял.
Ну да, они пошли учиться,
Конечно же, не в институт –
Таких в училище берут.
Как будто новая страница
Открылась перед ними вдруг,
И жизнь пошла на новый круг.

Четыре года пролетели,
Уже учёба позади,
Недолгий отдых – две недели,
А дальше дел хоть пруд пруди:
Родители спились до срока,
С наследством лишь одна морока,
Что распродали, что за так
Отдали, а пустой барак,
Вернее, оба поменяли
На пару комнат в городке –
И стали жить не в закутке.
А впрочем, к дьяволу детали,
Как ни суди да ни ряди,
У молодых всё впереди.

Уже не Сашкой – Александром
Герой был принят на завод –
Не мастером, но практикантом.
Бей барабан, труба зовёт!
Как скалолаз, он рвался в гору,
Из цеха выбился в контору
И там исправно вёл учёт…
А жизнь тем временем течёт,
Да что течёт – бежит вприпрыжку:
Квартира, дача, огород,
Детишки, внуки – полон рот,
С годами приобрёл одышку,
Всё чаще тянет на балкон,
Видать, пора на пенсион.

И мне знакомо ощущенье,
Когда проснувшись поутру
Уже не чувствуешь влеченья
К работе, но одну хандру.
И, вроде, солнышко играет,
И блики на стене сарая
Доказывают, что весна
Уже проснулась ото сна…
Но нет, в боку опять кольнуло,
И глаз уже не так остёр,
Нет сил взбежать на косогор,
И все желанья будто сдуло.
Ничто к работе не влечёт –
Ни грош, ни слава и почёт.

А осень между тем кружила
Последний запоздалый лист,
И на глазах у старожила
Он, прежде первозданно чист,
Уже валялся в мутной луже…
Старик неловко, неуклюже
Стремил себя куда-то вдаль,
И шаткая горизонталь
Листом шуршала под ногами,
Он шёл и сам не знал куда,
Ему казалось иногда,
Что всё засыпало снегами,
Он ждал, что вновь придёт рассвет
Но скуден стал фонарный свет…

09 – 15.02.2020