Признание

Хочу сразу же признаться в том, что не знаю, что именно написать тебе, ведь раньше я все писал лично. Было много мыслей, которые мы с тобой проговаривали, мы делились нашими тревогами и узнавали друг друга. Мне очень хотелось понять тебя, хоть иногда я не всегда понимал. Все это время я, будто писал огромный роман, длинною в целое жизненное полотно. Роман, который только мы и могли прочесть. Более он никому не доступен. Личная библиотека. Это и было то самое таинство. Я уж довольно давно забросил писательское дело, потому как стал на момент абсолютно счастливым, - более мне не хотелось писать. Нет, в моей голове все так же летали мысли, я даже записывал некоторые, но все они были частью чего-то уже давно забытого. И нет, я не считаю, что все писатели обязательно должны быть несчастными, но у меня есть глубокое убеждение в том, что чем хуже и больнее жизнь человека, тем лучше он пишет.
Я много раз упоминал Толстого, он был чертовски прав, высказываясь о счастливых и несчастных семьях. Только эти его слова я перекладываю на себя. Во мне уже не было горя, которое можно и нужно было описывать. А червоточина будто куда-то испарилась. Будто и не было ее никогда. А что же касается счастья, то оно в описании не нуждается. Во всяком случае, описании такого формата. Мы-то с тобой часто обсуждали его, смакуя наш роман.
Есть вещи и слова, которых попросту не ожидаешь. Твои слова как раз были таковыми. Это была тяжелая ночь, хоть, вероятно, тебе это и не важно вовсе. В ту ночь я поддался влиянию чувств и желаний других людей, да так, что не смог насладиться опьяняющим чувством, к которому так стремился. А уже утром, моим утром, нас не стало. Этого я и не ожидал. Такого никогда не ожидаешь. Нельзя быть готовым к такому. Вот и я не был. Не хотел быть готовым. Я смотрел как плачет моя подруга, слушал ее депрессивные мысли и понял, что спустя очень долгий промежуток времени моя червоточина снова открылась. Она всегда была во мне, но счастью удавалось тщательно ее подавлять.
Я сел в такси и поехал к тебе. Множество раз перечитывал то, что написал я и то, что написала ты. Я понял, что в тот момент, когда из меня сочилась грусть и нервозность, это ведь тоже был я. И не стоит более себя оправдывать. Ее давно не было видно, но и у меня был нелегкий последний период времени – потому тогда она и взяла верх. Глупо и банально говорить, что все навалилось и упало снежным комом, но так и было. Я так чувствовал. И я не смог вовремя остановиться. Хотел, но попросту не успел нажать на тот самый стоп в нужный момент. Момент уже давно был упущен. Именно потому я уже знал куда я еду и что именно ты скажешь. Я знал, что сказать ничего не смогу, так как ты все равно не поверишь мне.
Несомненно, мне было больно смотреть на тебя. Себя же было больно ощущать, чувствовать ту самую худшую версию себя, которая вырвалась наружу. Вся боль, страдания, грусть и печаль в один момент обрели свободу. А за такой компанией всегда жестоким вихрем кружит сила. Но не та сила, что с ее помощью преодолевают преграды и испытания, а та, которая все разрушает. До основания. Делая так, что даже не верится, что на этом месте было что-то совсем не так давно. Все твои слова заглушались моим демоном внутри. Он не хотел этого слышать. Даже демону было от них больно. И даже его неизмеримой силы не хватило, чтобы удержаться и не проявить слабости (по его мнению).
Я уже это видел. Помнишь, когда я проснулся и среди ночи тебе написал? Теперь для меня это дежавю, но тогда это был самый страшный сон, в котором Мы стали Ты и Я. В котором Мы более не существует. В нем я сижу перед экраном, ты желаешь мне удачи и счастья, но уже не совместного. Ты желаешь меня кому-то другому, будто я проклят уже давно, а ты не хочешь и очень боишься прикасаться к чему-то настолько темному.
И последнее: понимание. Оно изменилось в мгновение. Из абсолюта переросло в ничто. Из наивысшей горы превратилось в глубокую впадину. Все в твоей голове. Я понимаю тебя: все меняется и тебе не понравилось как именно; ты не захотела ждать чего-то, это тоже можно понять.
Куда легче просто закрыть окно, чем попытаться разогнать тучи и туман. Именно ожидание и сводит людей с ума, а ты хотела сходить с ума точно не так. Это губительно.
Прости, что все так сумбурно. Но в этом все же что-то есть. В сумбуре. Как тогда, ты помнишь? В этом и есть жизненная настоящесть. Да, я много упустил и еще миллион слов навсегда останутся несказанными. А может так и нужно было. Просто упустить. Как мы друг друга...