Культурная программа. Прозаическая миниатюра

     Когда я была маленькой, мама приобщала меня к культуре. Мне очень нравились эти приобщения. Во-первых, перед ними мама начинала рассказывать очень интересно о своём военном детстве в деревне, в эвакуации, о том, как ей многого было не дано. И что она хочет это дать своему ребёнку, то есть мне.

     Во-вторых, мама приобщала меня к культуре в одиночку, то есть на выставки и в театры ездили мы с ней вдвоём, без папы, и я не слышала папиного иронического мнения обо всём об этом.

      Очередное приобщение к культуре случилось летом, перед школой. Мы с мамой поехали в Третьяковскую галерею. Я там раньше никогда не была, потому что мне было всего шесть лет. Мама нарядила меня, как куклу, в белое платье, белые гольфы, белые туфли и белые банты.

      В галерее мне сначала не понравилось, потому что было очень холодно. Там даже летом дул сквозняк. Но мама объяснила мне, что так сохраняют старинные картины. Мы с мамой подходили к картинам (мама называла их «полотна»), она читала аннотации и своими словами пыталась рассказать мне, что нарисовано на данном полотне. Оказалось, что нельзя говорить «нарисовано», правильно говорить «написано».

     Сначала был зал, где висели портреты всяких надутых дядек с орденами. Дядьки мне не понравились, а вот румяные тётеньки очень даже. Особенно с собаками и с лошадьми.

      Потом был зал, где стояла скульптура. Там люди были голыми. Если бы я была подростком, то похихикала бы. Но я была ребёнком и мне было стыдно, поэтому я жмурила глаза. Мама объяснила мне, что о произведениях искусства нельзя говорить «голые», они – «обнажённые».

      Потом были разные сцены из жизни и пейзажи. Сцен из жизни я по малолетству не понимала, а пейзажи мне показались скучными.

      Я очень обрадовалась, когда мы с мамой вышли из галереи на улицу. Ещё мне очень хотелось мороженого. Но мама не купила мороженое, она повела меня в какой-то кафетерий. И там у нас началась некультурная программа. Мама выпила две чашки кофе, которого ей было категорически нельзя, а я выпила две бутылки ситро, которое мне было можно, но не в таком количестве. О количестве съеденных нами пирожных я промолчу.

      Между ситро, пирожными и кофе мама спросила у меня, какое полотно мне понравилась больше всех. Я, с набитым ртом, сказала, что мне больше всех понравилась тётя с таксой. Мама фыркнула и чуть не подавилась кофе, и сказала, что это полотно называется «Дама с горностаем», а мне уже давно пора научиться читать. Я была очень рада, что мама поняла, о чём это я, и одобрила мой выбор. Знаю, что сейчас эта картина находится в Национальном музее Кракова. Видимо, тогда была какая-то выставка или демонстрировался список с картины.

     Как же смешно сейчас вспоминать об этом! А ведь мама на самом деле приобщила меня к культуре, у неё всё получилось. Потом уже я возила маму на разные выставки. Такая вот история.

     ЗЫ. А читать я всё-таки научилась, примерно через месяц после поездки в Третьяковку.