Небылицы со станицы. Часть 4

              Это   окончание   повествования   о   моём     Хведе   (Фёдоре),   станичнике,   из   донских   казаков.   С   пониманием   подходите   к   его   колоритному   казачьему   говору   со   своеобразным   диалектом.   Если   кто-то   не   читал   предыдущие   части  -   тот   может   и   не  понять   о   чём   речь  и   стоит   ознакомиться   и   с   ними.    Если   какие-то   слова     Вам   будут   непонятны  -   в    конце   есть   небольшой    казачий   словарик  -   разговорник   - ГУТАРА   (толковник)…
           По   ходу   стихотворения   будет   частично    чередоваться   его   ритм   и   метр  (с   различными   вариациями),   в   зависимости   от  явлений   в   повествовании.   В   казачьем   говоре  имеют   место   необычные   ударения    и   чередования   ударных   и   безударных  слогов    наряду   с   фонетическим   логаэдом    -   надеюсь   это   будет   воспринято  Читателем   с   пониманием…

…  Сюжет   плавно   протекает,
Буквы   в    лист  спешат   гурьбой.
Хведя   друга   вдруг   встречает,
И   тот   вроде,   как   живой…

             *   *   *

… Весь   понурый   и   в   печали,
Хведя   до   домУ   идётЬ.
Вдруг   Мыколу   он   встречает ! -
За   ларьком   тот   пиво   пьётЬ !!!…

Рассказал   ему   Мыкола,
Шо   случилось   там   тогда.
И   гутарил*   он   не   скоро,
Заикаясь   иногда.

-  Только   ты   ушел   свечОра,
Только   тут   я   и   узнал –
Шо   завхоз   их,   позавчора,
Накладную   потерял.

И  с   обменом   тут   накладка -
Не   получится   “в   момент”.
За   неделю   шатко-валко,
ВосстановЯт   документ.

Всё   поправят,   без   вопросу,
Шоб   комбайну   заменить.
Нам   пока    на   сенокосу,
Предлагают    покосить.

Да,   зачем   мне   с   косарями,
Сено   во   поле   косить.
Лучше   я   уж   с   рыбаками,
Рыбку  выйду   половить.

На   Дону   ведь   красотища,
Хоть   картину   там   пиши.
Всё   сомы   в   корягах   рыщут,
Щуки  -   там   где   камыши.

Из    тумана  всё   взлетает,
Серый   наш   донской   журавль.
На   крючке   червя   глотает,
И   подлещик   и   голавль.

Да,   рыбалка   наша   с   лодок,
Была   очень   хороша.
И   коктейли   с   разных   водок…
И   ушица   из   ерша…

              *   *   *

За   комбайну   ясно   стало  -
Рассказала   детвора  -
В   него   молния  попала,
Ну   й   сгорело   всё   дотла.

Знает,  шо   похоронили,
Но  в   контору   не   идётЬ.
Шо   монУмент   встановили,
Вот   сидит   и   Хведю   ждёть…

Ну   назавтра   порешили,
У   артель   свою   сходить.
И   о   том   где   они   были,
Не   таясь   всё   сообщить.

             *   *   *

Вот   на   тракторном   подворье.
Кто-то   ввысь   плакат   поднял,
Шо   “Вот   тут   комбайн   Героев,
До   погибели   стоял”.

Уголок  сообразили,
Ну  -   музея   филиал.
Огнетушитель   поцепили,
(Знать   бы   кто   с  комбайна   снял)

Председатель   с   любопытством,
Встретил   их.  Глаза   аж   жгут  -
“Слышал   -   двое,   из   бесстыдством,
По   станице   бродють   тут.

И   прыкинулись   в   Героев,
Вы   ребятушки   зазря.
Такой   сполох  тут   устроив,
Появившись   втихаря.

Да,   погибли   те   герои,
У   огне,   как   у   бою.
Навсегда   остались   двое,
У   колхозному   строю.

Не   закрыла   смерть   им   веки,
Подвиг  их   так   величав.
Шо    зачислили   навеки,
Их    в   бригадный   наш   состав.

- Да   мы   вроде,   как   живые,
Можешь   даже   нас  шшипнуть.
-   Тогда   дайте   дорогие,
Ваш   дОкумент   проглянуть.

-  Документы    ж   все   сгорели,
У   комбайне,   в   рундучке.
-  Вот   Вы     братцы   как    запели,
Нет,   теперь   Вы   на   крючке.

И   идите   поздорову,
Пока   Органов   тут   нет.
Были   б   рады   те  улову -
Чистый      криминалитет…

         *   *   *

Ну  к   Маняше  заглянули  -
В   кассе   деньги   получить.
Та   и   брякнулась   со   стула,
Без   сознанья   стало   быть.

Витаминов      мало  ела,
Так   подумали   друзья.
Осенить   только  й   успела,
Крестным   знаменьЕм   себя…

К   арифмометрам   постарше,
Стали   хлопцы   тут   шагать.
Объяснивши   секретарше  -
Депоненту   получать.

Ну   народ   там   поядрённей,
Закрестились   напоказ.
И   с   улыбкою   копчённой,
Не   дышать   все   стали   враз.

Им   ребята   объяснили,
Шо   всё   ж   лето   у   трудах.
Ничего   ж   не   получили  -
Без   копейки   у   штанах.

Руки   в   боки,  пузо  к   бою  -
Вот   старшАя   их   идётЬ.
Ну   такую   бронепоезд,
На   парах   всех   не   пробьётЬ.

И  главбух   их,  Марья  Йванна,
В   угол   встав   (под   ОбразА,
Зона,   где   Икон   охранна),
Говорит,   пряча   глаза.

Трудодни  -  ущерб    Ваш   дружно,
Возместили   в   сентябре.
Ведь   Могилу   Братску   нужно,
Было   ставить   на   бугре.

Да   ещё   комбайн   горелый,
Тоже   стОил  - ого-го…
Так   шо   братцы  -  из   артели,
Получать   Вам   НИ-ЧЕ-ГО…

Даже   есть   должок   за   Вами,
Не   волнуйтесь…   там   чуть-чуть…
100   рублей   (между   делами),
Занесёте,  как   нибудь…

          *   *   *

У   ребят   не   получилось,
И   долги   свои   собрать.
Деньги   мол   порасходились  -
В   Девять   дней   Вас   поминать…

Вас   то   мы   совсем   не   знаем,
Кто   Вы,   что  Вы   и   откель.
Тех,  героев   поминаем  -
Шо   ушли   в   Небес   Тоннель…

Понял   Хведя   из   Мыколой,
Шо   долгам   заказан   путь.
Со   своею   им   крамолой,
Денег   энтих   не  вернуть.

Хорошо,   былО   в   Мыколы,
(У   сарае,   средь   опилок,
За   канистрами   с  автолом),
Два   мешка   пустых   бутылок.

В   магазин   несут   ребята,
Сдали   их,   купили   впрок,
Там   солёные   опята,
Хлеб   и    плавленый   сырок.

Тут   казачки   к  ним  подходят,
(Покрестившись   по   углам).
С   издаля   говор   заводят  -
“Расскажите…   как   же   ТАМ…

Вы  ж   Архангелов   видали,
Наш   расширьте   кругозор”.
Пива   им   поналивали,
Освежить   шоб   разговор.

Пояснил   им   тут   Мыкола,
(Пива   влив   шестой   бокал).
-  Шо   в   Господнего   престола,
Есть   от   грешных   бед   астрал.

Снискать   Божье   Милосердье,
Можно   даже   средь   страстей.
В   заговорах    избавленье,
От  житейских   напастей.

Приготовил   он   казачкам,
Много   богословных   фраз.
Но  и   тут   (посреди   плача),
Пиво   кончилось   как   раз.

Магазин   они   покинув,
Уж   дошли   до   край   села.
Тут   казачка   из   дитиной*
(Из   грудной)   их   догнала.

Пред   Мыколой  телом   бренным,
Ни   с  того-сего   возьми.
Вдруг   упала   на   колени,
И   дитё   суёт  -   Уйми!!!

-  Мне   на  кой   он,   отвечая,
Ей   Мыкола   говорит.
И   его,   й   тебя  не   знаю,
Мол  -   в   родстве   не   состоит!

Нет   голубчик,  Коля,   милый,
Помоги  -   не   откажи.
Где   мы   только   не   лечили,
Лучше   ты   поворожи.

Тебя  ж   Ангелы   учили,
Людям   помощь   оказать.
Раз   на   Землю   отпустили,
Шоб   лечил   нас,   полагать…

Погоди   рыдая   плакать,
Лучше   толком   расскажи.
-  Ну   не   может   дитё   какать,
Токмо   плачет   до   дрожИ.

-  А   анализы   сдавала,
Там   на   кал…  на  яйцеглист?
Из-за   пазухи   достала,
“Заключенья”   желтый   лист.

Ладно,   сдвинул   он  фуражку,
Раба   Божьего   как   звать?
Баба  спрятала   бумажку  -
Не   успела   мол   назвать.

А   грешна?...    ИсповедАйся,
-  Не   без   этого…   как   быть.
Как   ты   не   оберегайся,
А   оно   же…   жизня   ить…

Он   к   забору   пошагаешь,
И   спиной   ко   мне   там   стань.
“Отче   наш”  услух   читаешь,
Я   ж   скажу  -   “Болезнь   отстань!”

Всё   проделал  он    с   бабёнкой,
Распашонку   развернул  -
Обоср..   малец   пелёнку,
Улыбнулся…   и   уснул…

Баба   тут   засуетилась,
И   сует   им   узелок.
-   Там   яичек   наварила,
Хлеб,   и  колбасы   чуток…

Сына   я   (решила  скоро)
Пусть   Мыколой   назовут.
Жаль   шо   Вас   аж   до  района,
Видно   скоро   заберут…

Повечерять   в   час   урочный,
Они  к   дому   Хведи   шли.
И   шо   Атеизм   не  прочный  - 
Оба   к   мнению   пришли…
   
          *   *   *

Журналист     (крутой   аграрий),
Ну   совсем   уже   достал.
Их,  творя   киносценарий,
Где   угодно   настигал.

И   шоб   выведать   секреты,
Их   вылавливал   два   дня.
Был   с   районной   он   газеты  -
“И   ни  свет,  и   ни   заря.”

Их   сустрел*   близ   магазину,
И   к   распросам   приступил.
Взявши   водки   четвертину,
Кое-как   разговорил.

Хведя,   кУря   папиросы,
Закусь   водкой   запивал.
И  на   все  его   вопросы,
Философски   лишь   молчал.

Ну   Мыкола   (с   видом   строгим),
Взялся    прессу   удивить.
Подчеркнувши  -   “Шо   о   многом,
Он  не   можетЬ   говорить…”

Ну   и   теме   сообразно,
Лишь   слегка   понамекал.
Й   журналисту    стало   ясно  -
Видно   ТАМ,  ПОДПИСКУ   ДАЛ…

И  осталась   без   ответа,
Журналиста   темы   суть -
Правда   ли,   шо   НА  ТОМ   СВЕТЕ,
Без   комбайнов   жито   жнуть?

                *   *   *
Из   Бугаевска   (райцетра),
Их   искал   из  подтишка.
Режиссёр   из   “Райкоцерта”
И   директор   драмкружка.

Был  одет   он   у   панамке,
В   сандалетах   (без   носков).
Ну   на   шее   черный   бантик,
Развевался   до   штанов.

Объяснял   он   им   речисто –
Шо   успех   на   сцене   ждёть.
На   Героев   схожи   чисто,
Просто   шо   “От  плоти,   плоть…”

Шо  трагедию   он   ставит  -
“У   бессмертию   комбайн”
И   что  сцена   их   прославит,
Й  декорации   дизайн…

В   филармонии   Вас   знают,
В   Вашу   Честь     (был   разговор).
Вам   симфонию   сыграют,
 “Комбайнёрский   Си-мажор”

Будут   и    виолончели,
И   прелюдия   с   фанфар.
Может   Вы   бы   захотели  -
Слушать   в   ложе   бенуар?…

Вам   цветы  к   ногам   возложат,
Ведь   Героев   надо   знать.
Ну   фуршетом   потревожат  -
Знатно   будут   угощать…  (поминать)
 
          *   *   *
НавечОр,   сидя   под   вязом,
Начал   Хведя   рассуждать.
Чему   он   всему   обязан,
И   как   правду  всю   узнать.

Раскололась   жизнь   евонна,
Разлетелась   в   пух  и   прах…
Мож   взаправду   полусонный,
Побывал   на   Небесах.

Было   всё   ведь   так   неплохо,
Без   сомненья  -  признаю…
Побывал   может   с   Явдохой,
Он   у   Бога…   у   Раю…

        *   *   *   
Ставни    плотно   закрывает,
Срезал   с   хаты   провода.
И   к   Явдохе   уезжает,
Мотоциклом…   НАВСЕГДА…


ИЗ   CЛОВАРЯ   КАЗАЧЬИХ   ТЕРМИНОВ   И   ВЫРАЖЕНИЙ.

*Гутарить  -   говорить.
*Дитина  -  ребёнок.
*Сустрел  -    встретил.