Отец
- Ну хоть припомни, бать, как вы "мессеров" за облака загоняли!
А он мне:
- Это когда в МурмАнске - то служил? (С ударением на второй слог и не "воевал", а - "служил"!) -
- Ну там уж нас хорошо, как на убой, кормили..
После этих его слов мне больше не хотелось задавать вопросов. А крупные и сверхскоростные мурашки стартовали по мне с левой пятки до самой макушки. Мы выпивали по стопке и, через десяток минут он потихоньку напевал
- ...Мне сверху видно всё, ты так и знай!
(Родин Александр Петрович. 1926 г. р. Призван в Советскую армию в 1943 году. Награждён Орденом Отечественной войны 2 ст. и медалями "За отвагу" и "За боевые заслуги" Умер в 1996 г. Похоронен на Орловском кладбище, в Нижегородчине).
Пытаюсь писать о войне,
Имею на это я право.
Отец мой добыл его мне
В бою за меня и Державу...
Сталинский СССР,
Деревня в глубинной России.
Денёк по осеннему сер,
И бабы с утра голосили.
Девчонкой босой у крыльца,
Свивала берёзонька косу.
Семья провожала отца,
Скрипели телеги колёса.
С мякиной, но всё ж испекла
В печи ему бабушка хлеба.
Парнишкою дальше села
Отец мой нигде ещё не был.
Посадка объявлена в срок.
Сирены не грех испугаться.
С едой за спиной тормозок,
И годиков- чуть за семнадцать.
В Гороховец, в лагеря
Сухарики мать приносила.
В мишени палящую зря,
Война не кормила рабсилу.
- Беги и стреляй! И коли!
А холод в землянке собачий.
- Не кашляй, терпи, не скули!
Не сладишь с фашистом иначе!
Под Мурманском лётная часть.
"Илы" маскировкою скрыты.
Крепка ты, советская власть! -
Отец там наелся досыта.
Добротная куртка и шлем,
Матчасть на ходу проходили.
Дают шоколад, но не всем,
В "летающий танк" посадили.
Для фрицев не тайна уже,-
Под задницу клал сковородку...
А сердце в крутом вираже,
Впервые попробовал водку.
Статистика : - семь к одному,
Погибших стрелков и пилотов.
- Чья очередь? Завтра кому?
Отец, не соврал ли я что - то?
Но выжил мой батя, и я
Вновь встречу девятое мая.
Как надо бы нам - сыновьям,
Чтоб Память осталась живая!
Свидетельство о публикации №120021401201