Мерцает свет снова в окошко

Мерцает свет снова в окошко,
Плывёт бледноликая луна.
И кажется, что где-то, кто-то,
Пытается найти себя.

И с этим миром совокупится,
Пока сия жизнь ему дана.
Пока желанное и снится,
Коль воля свыше такова.

Видения переплетают,
Сии пожалуй времена.
Тени ночи опять витают,
Скрывая частицу бытия.

Возникло некое сомнение,
Да неужели наяву.
Заметно даже то затмение,
В загадочном видно миру.

Лишь окружают силуэты,
Ну и наверное тишина.
Выписывают тени пируэты,
Которые повторить нельзя.

И не видать конца и края,
Сей неизведанной ночи.
И будто бы перебирая,
Кто-то пытается найти.

То что и вовсе совершенно,
Которое не передать.
И кажется, что вдруг мгновенно,
Спадёт с небес сия благодать.

Но ждать приходится однако,
Под взором сверкающей луны.
Быть и наверное там где-то,
Остались прошлого следы.

Остались обрывистые изваяния,
И даже видимо себя.
Смазались видно очертания,
Того былого бытия.

Вдруг наступает ностальгия,
Об уходящем и земном.
И пребывает эйфория,
О самом близком и родном.

Сие небесное свечение,
Уносит будто в некуда.
Откуда взялось сие влечение,
К тому, что манит как всегда.

Ну а сия лунная дорожка,
Примечает тысячелетия, века.
Быть Прокуратора повозка,
Уводит души в небеса.

Быть и ночное сие знамение,
Предполагает кое что.
ТО ли предательства явление,
То ли народа лукавство.

И видимо пред самым входом,
В пространстве вечности самой.
Ирод объясняется с пророком,
Миг есть действительно иной.

В окошко луна опять мерцает,
Ну и влечёт к себе опять.
Событие важное воскрешает,
Его совсем не предугадать.