Вальтер Скотт

    «Вальтер Скотт, этот современный трувер, придал гигантский размах тому
     жанру повествования, который несправедливо считается второстепенным.
     Вальтер Скотт возвысил роман до степени философии Истории, возвысил
     тот род литературы, который из века в век украшает алмазами бессмертия   
     поэтическую корону стран, где процветает искусство слова».
                Оноре де Бальзак

I.

Гусь коптится на крюке,
В печь летит поленница,
В полуночном кабаке
Эль горячий пенится.

Время замерло, и вот
В сумрак наплывающий
Произносит Вальтер Скотт
Тост, сердца взрывающий.

И летят слова былин,
Гордых, не изнеженных,
С затуманенных долин
И с холмов заснеженных,

Из далёких славных лет,
Из глубин Истории,
Где кинжал да арбалет
Строкам песен вторили.

Утихает смутный шум
Под напором мистики.
Говорит властитель дум,
Рыцарь романистики.

Сказки – только и всего!
Но средь мира пошлого
До сих слова его
Слышатся из прошлого.

II.

Символикой яркой драконы, орлы и львы –
В гербах и на флагах: снится мне сон оттенка
Свисающей аркой зелёной густой листвы,
И видится рыцарь, и я узнаю – Айвенго!

И вот мне опять те же самые десять лет,
И странный девиз на щите бесконечно дорог.
Ну, как тут понять, отчего этот книжный бред
Живёт и сейчас, когда мне далеко за сорок?!

Мираж – не иначе! В смешенье времён и стран –
И Шервудский лес, и седой небосвод, и лето.
...А замок захвачен, ворота пробил таран,
И сэр Вальтер Скотт улыбается мне с портрета.

III.

Я и сам теперь не знаю,
Где, в какие времена
Это было. Вспоминаю:
...Замка серая стена,
Амбразуры и бойницы,
Меч, кольчуга, арбалет.
И столетий вереницы,
Как трагический балет,
Искажаясь в танце диком,
Смутно кружат предо мной.
Небо, знамя с Божьим ликом,
Шпили башен над стеной,
Мост подъёмный, кавалькада
Выезжает из ворот…
Свет девического взгляда
Станет заревом вот–вот,
Под тяжёлый грохот стали
В кровь окрасится трава,
Истомится от печали
Изабелла де Круа,
А разбойничья пехота
Перейдёт Арденнский лес…

Красный томик Вальтер Скотта,
Позолоченный обрез!
Как же я любил когда–то
В романтическом плену
И шотландского солдата,
И бургундскую княжну!
Невозможно детской вере
Жизнь исправить ни на миг,
Не открыть заветной двери,
Как страницы лучших книг,
В мир, где честь всего превыше,
Где любовь всегда права.
…Замки, флаги, шпили, крыши,
Песни, шпаги, кружева…
Вспоминаю, вспоминаю
Эту призрачную дверь,
Но и сам уже не знаю,
Где искать её теперь?

IV.

Словно вчера, безоглядно–неистов
В вихре сюжетов своих,
Рыцарь пера и король романистов
В мир он выбрасывал их –

Гордых героев в кольчугах и латах,
Судьбы им в книгах ковал,
Чтоб потом в королевских солдатах
Рыцарский дух оживал.

Кончилось время империй великих,
Выгорел блеск королей,
Время настало пустых и безликих,
Вечно жующих нулей.

Только случайно затронут кого–то,
Слышные через века,
Строфы баллад сэра Вальтера Скотта,
Рыцарской прозы строка.
 ______________
 * Иллюстрация:
    Сэр Вальтер Скотт,
    портрет работы Генри Рэйберна, 1822 год.