Софья Потоцкая. гл. 5

5

Порядочность, мораль земная,
Её придумал кто же нам,
Он чувствами пренебрегая,
Удар наносит по мозгам.

Мораль, как верность, добродетель,
Коль не приносит счастья нам,
Какого ж чёрта их радетель
Не даст разгул твоим годам?
 
Софию ночью под храп мужа,
Похоже, в плен загнал вопрос,
Неясность, даже просто стужа,
Рождали мысли, чтоб он рос.

Её с мужчинами все речи
Всегда кончались парой слов:
«Я был бы счастлив нашей встрече…
Поймаем счастья мы улов»?!

Все новые её подруги,
Какими наградил Париж,
Упрёки в скромности, недуги,
Ей навязали, приписали:
Её назвав, «пуглива мышь».

-- Ну что же, глупая ты крошка,
Совсем свою закрыла грудь,
Должна быть видна хоть немножко,
В одежде чуть смелее будь.

Не бойтесь, милочка, природы,
Она нам подарила грудь,
Она – для женского лишь рода,
Сокровище – в ней наша суть.

И наставленья, уговоры
Над ней вершились каждый день,
Успеха ей сулили горы,
Когда свою покинет лень.

А лень – себя продвинуть в люди,
Её краса лишь в том залог,
Одеться модно и – всё будет,
Переступив стыда порог.

Но понемногу лень спадала,
Не прятала свою красу,
Но что-то в ней ещё застряло
И тем держало на весу.

Она в науке страсти нежной
И не спешила всё познать,
Сдержали факты жизни прежней,
Где в том виной была и мать.

Стамбульские засели сцены
Довольно прочно в голове,
Где мать за них просила цену,
Оставить девочек в беде.

Где мать пыталась заработать,
Мужчин хватала за рукав,
Им предлагая дочек про;дать,
Совсем всю совесть потеряв.

Бывало, обратив вниманье,
Прохожий щупал дочек грудь,
Они ж, без смысла пониманья,
Руке отталкивали путь.

Но мать ворчала: «Им так надо», --
И потная в жару рука
Скользила по груди у чада,
Сосочки щупая слегка.

Иной раз задирала юбки,
Обзору прелесть их даря,
Показывая даже зубки,
Надежду на успех тая.

Но их не брали, браковали,
Худыми выглядел товар,
И сёстры от всего страдали,
За что им в жизни этот дар?

Боялись раздавить на ложе,
И прежде те, кто с животом,
Кому пора «рожать», похоже,
Товар оставив за бортом.

Но здесь, в Париже – всё другое,
Совсем другой на тело взгляд;
Она казалась неземною,
В ход красоты пуская яд.

Ещё мешали ей и тряпки,
Манеры – не на высоте,
А остальное – всё в порядке,
Она – девиз по красоте.

Муж не спешил менять наряды,
Их стоимость столь велика,
Бюджет взрывает, как снаряды,
Жена же – подождёт пока.

Одалживая туалеты,
Всё более входя во вкус,
И выполняя все советы,
Избавилась от клички «трус».

Всё чаще стали приглашенья,
С протекции знакомых дам,
В дома богатых, с положеньем,
Для Витт Софии, как мадам.

Всё боле знатные партнёры
Свершали танцы с Софой Витт,
Где всех присутствующих взоры
Пленяли красота и вид.

На празднике у принца Конти
От грёз кружилась голова.
Она вращалась словно в спорте,
Победу одержать должна.

Изящество и всё богатство
Сразили бедную Софи,
Она попала словно в царство,
Что выросло ей на пути.

Колонны мраморные в залах,
Все в злате, бронзе, серебре,
Фонтанов и больших, и малых,
И дань там отдана воде.

Лужайки, парк, сады, озёра,
Гондолы бороздят их гладь,
В них дамы-гости, как узоры,
Всю водную покрыли пядь.

Барашки бродят по лужайкам,
С бантами словно на парад,
И лебедей в озёрах стайки,
Пастушек – небольшой отряд.

В нарядах живописных, чудных,
Причёски, как у знатных дам,
В своих нарядах слишком скудных
Испытывала Софья срам.

Вся утончённая здесь роскошь
Забрала Софью словно в плен,
Где взять богатств такую мощность,
Она ж – в плену семейных стен.

Не выбраться ей вверх, на волю,
И чем разрушить крепость стен,
Неужто ей влачить ту долю,
Что ей сулил семейный плен.