Кармический Эрос. Рисунок зачатья

Семи смертей изысканные знаки
приблизив к сердцу из небытия,
ты воссоздашь меня на месте казни
и красотой предстанет месть твоя.

Прямой наследник (что бедняга помнит?),
вступающий в законные права,
роль выучит, старательно исполнит,
а там успех... За что ему провал?

Владеть чужим, томясь происходящим –
о, ловкость! о, блаженство нищеты!
Забвенье обретают в настоящем
лишь прежний я и будущая ты.

                * * *

Я – там, на дальнем берегу,
ведь дух костра не знает смерти.
Я – здесь, в заносчивом бреду
вдыхаю бренное бессмертье.

Причуды протянулись в мир.
Но что остывший разум тронет?
Мечты поверженный кумир?
Прообраз пустоты на троне?

Бог равен имени теперь,
предмет неотделим от речи.
И легче от души отречься,
чем голос собственный терпеть.

                * * *

Какое-то  недоумение
и обморок мыслей проточных.
Чуть-чуть или более-менее?
Отточено или неточно?
Отречься?

Огромное облако
без времени город оставило.
Бесплотные маются облики,
безвольно меняются правила,
бесцельно ломаются линии...

Ах, как не к лицу нам уныние,
какое-то недоумение
и обморок мыслей -
проточных дневных,
неподвижных полночных...

Так медленно сага слагается.

                * * *

    Р А В Н О Д Е Н С Т В И Е
               
                сонет

В разлуке спрятан маленький собор,
войдя в который, мы утратим веру.
Ответят чёрной речью свечи ветру,
что умер Бог и стал самим собой.               
               
Мой плач воскрес полночною совой
вослед мышиным шорохам по скверу.
Здесь свалка века. Звёзды? Нимбы сверху.
Внизу затменье стрелки часовой.
               
Осталось задохнуться мраком ниши...
Где милостью твоей кормился нищий –
гробницы воспарившее ребро.
               
Цель – акт творенья. С акварелью в лицах
прислушаться... Как льётся, так и длится:
колокола сквозь листья в серебро.