Кабацкая песня

Мой шурин служил капелланом
В одном из заморских полков,
Солдатам замаливал раны
И вдов утешать был готов.

Однажды приходят солдаты
Просить божьей силы в бою,
А он им: "Вы все виноваты,
Что я за вас горькую пью.
В живых возвратится немного,
Погибших мне всех отпевать
И с чувством солдатского долга
Ложиться на вдовью кровать."
"Ах, так!" Возмутились солдаты
Со слов капеллана таких,
И с праведным гневом, и матом
Ударили прямо под дых.
"Ты завтра пойдёшь вместе с нами
В атаку и в первых рядах,
Клянемся тебе небесами,
Иначе снесем на штыках.
Покажешь нам, вдов утешитель,
Отвагу и доблесть свою.
Спасёт ли такого Спаситель?
Искупишь грехи все в бою!"
Бледнел капеллан и затрясся:
"Помилуйте, братцы, меня!
Одышка избыточной массы
В бою доконает сполна.
Я всех все равно не прикрою
Своею широкой спиной,
В воронке с сырою землею
Найду свой последний покой."
"Молись!" Отвечали солдаты.
"За нас и себя помолись.
Ты сам, а не мы виноваты,
Что ты не ценил нашу жизнь."

Я слышал потом, говорили,
Как в очень жестоком бою
Враги капеллана убили,
Сложил он свою голову.
Он первым с молитвой под пули
Поднял за собою солдат.
Все пули его обогнули,
Бессильные мимо свистят.
Он первым ворвался в окопы
И сшиб орудийный расчет,
Неверных слепил позолотой,
К ним словно привел крестный ход.
Он сразу предстал перед Богом,
Враг подло напал со спины.
Закончилась жизни дорога
В одном эпизоде войны.

Мой шурин служил капелланом
В одном из заморских полков,
И я не открою здесь тайны,
Он был из простых мужиков.
Он так же грешил и не верил,
Что в рай попадет без труда,
Что Бог ему лично отмерил
Бессмертную жизнь навсегда.
Лежит где-то в общей могиле,
Отмеченной просто крестом,
А чтобы его не забыли,
Осталась нам песня о нем.