Аврора

СЕРГЕЙ ГЕННАДЬЕВИЧ ИЛЬИН

Вечернее небо Вам слепит глаза,
А  рядом с дорогой в степи колея...
Лететь в колею неприятно с дорог,
Ещё нет машин для расплывшихся строк...
Рычащих, ревущих, свистящих, шальных
И, просто, умеющих глину месить.
Я вновь ослеплён и держу этот руль -
Так только я к Вам прикоснуться смогу
И, если удастся дорогу пройти,
То Вас ждут, как финиш, конечно, - цветы,
А с ними ждут залы наполненных строк,
Наполненных чувствами новых дорог.


Аврора. 

Пьеса в четырнадцати сценах.

Действующие лица.

1. Эос, она же Аврора, - Богиня ночи, утренней зари и рождённых ими звёзд и ветров.
2. Титан в обликах тигра и великана - верный друг Авроры.
3. Зевс - верховный греческий Бог.
4. Жены Зевса.
5. Титаны.
6. Гелиос - Богиня Солнца, сестра Авроры.
7. Александр Великий - царь Македонии, полководец и создатель собственной империи.
8. Аристотель - его учитель, философ.
9. Приближённые и воины Александра Македонского.
10. Апеллес - художник, друг Александра Македонского.
11. Оксиарт - вельможа.
12. Роксана - его дочь, жена Александра Македонского.
13. Семья Оксиарта.
14. Башмачник.
15. Горожане на площади Афин.
16. Джиованни - римлянин (Имя - Бог добрый).
17. Аззерра - его подруга   (Имя - синее небо, в сочетании с именем Аврора рождает эмоцию зари на чистом небе).
18. Торговец.
19. Прохожий.
20. Воин и его товарищи.
21. Второй торговец.
22. Торговцы на римской площади.
23. Воины на той же площади.
24. Сенатор Рима.
25. Толпа на площади в Риме.
26. Публий Корнелий Сципион Старший, Африканский - римлянин, военачальник и политик, будущий консул.
27. Ганнибал - главнокомандующий войсками Карфагена (в Испании).
28. Конник - приближённый Ганнибала.
29. Воины Ганнибала.
30. Воины Юлия Цезаря.
31. Первый горожанин.
32. Второй горожанин.
33. Гай Юлий Цезарь - проконсул, Римский диктатор.
34. Приближённые Юлия Цезаря.
35. Горожане Равенны (город в Римской провинции Галлия).
36. Слуги Цезаря.
37. Стража Цезаря.
38. Марк Антоний - народный трибун, военачальник армии Цезаря.
39. Квинт Кассий - народный трибун, военачальник армии Цезаря.
40. П. Сулла - полководец Цезаря.
41. Г. Домиций - полководец Цезаря.
42. Г. Крастин - воин-доброволец, бывший первый центурион Цезаря.
43. Посланники царствующей в Египте династии Птолемеев.
44. Клеопатра - царица Египта.
45. Аврора Карловна Шернваль Фон Валлен - фрейлина русской Императрицы. 
46. Павел Николаевич Демидов - егермейстер царского двора, муж Авроры.
47. Анатолий Николаевич Демидов - его младший брат, князь Сан-Донато.
48. Матильда Бонапарт - принцесса, жена князя Демидова.
49. Гости Анатолия Демидова.
50. Перфилов - мичман.
51. Иван Николаевич Изыльметьев - капитан-лейтенант, капитан фрегата флота Императора Николая I «Аврора».
52. Николай Алексеевич Фесун, лейтенант.
53. Дмитрий Жилкин, лейтенант и другие офицеры и моряки русского флота.
54. Дэвид Пауэлл Прайс, адмирал флота Императрицы Виктории.
55. Морские офицеры английского флота.
56. Художник адмирала Прайса.
57. Геннадий Иванович Невельской - контр-адмирал, основатель города Николаевск-на-Амуре.
58. Николай Первый - Имератор России.

Сцена первая.

Появление Авроры в ночи:
Звезды в небе  - ночь длинна...
Ночь без роз, цветов - одна.
Ночь без ветра - тишина...
«Эос», - слышится - нет звёзд, не пойму я,
Кто зовёт? Вижу - светятся глаза:
Тигр мой верный, это - я.
Если зеркало возьму, в небе звезды я зажгу...
Взгляд прожег на небе твердь,
Тигр мой, в зеркало гляди - 
Будут в небе две звезды. 
Так светлей нам будет здесь!
Зев открой и будет... Зевс.

«Э-ос…» - тигр её сказал, 

Зевс явился и упал
На колени перед ней:
«Эос, разреши остаться здесь».

Эос:
Что же, думай - делать что,
Нам с Титаном все равно 
Кто-то должен помогать,
Чем ветра наши занять...

Титан в облике тигра, глядя на Зевса:
Эос!!!

Титан меняет облик, превращаясь в великана, берет Эос в руки и поднимает в ночное небо:
Так дело лучше в свет пойдёт 
И с титанических высот 
На небе вспыхнут звезды ярче.
Богиня утренней зари,
В твоих руках и бледный Мир
Становится на нас похожим - намного ярче он, нежнее…
Свет глаз твоих, чудесным зеркалом умножен,
Подарит небу жизнь...

Титан протягивает руку, берет кристалл-зеркало и даёт его Эос.

Эос, смущаясь, расцветает в руках Титана зарей, наполняет своим светом небо, растёт и целует Титана:
Все чудеса во мне - твои,
Твои глаза мне дарят звезды...

Зевс, полный восторга:
Рассветный поцелуй Титанов!
Я повторю его!
О, ветер, вынеси на берег подобных волнам
Белокурых женщин, о ветер Эос!

Зевс бежит на озарённый Эос берег моря и целует вспененные ветром волны, из волн рождаются прекрасные жёны Зевса, он восклицает, обегая волны:
Неповторимы вы,
Вы все неповторимы, 
Как Зевса поцелуи вы!

Жены:
Кто Зевс? Вы в чем неповторимы? 

Жены окружают Зевса и уносят его в по-матерински взволнованное море:
Нет лучше ничего, чем поцелуи Зевса на рассвете...

Титаны улыбаются и вспенивают волны. 

Эос:
Как ты находчив, Зевс.

Из-за розового лучистого развевающегося над морем парео Эос поднимается её ослепляющая сестра Гелиос:
Все веселишься, Зевс,
Придумай ка ты что,
Чтоб тигр тебя не съел,
Он голоден уж много дней
И зубки жён твоих не так уж безобидны...

Зевс ловит рыбу и несёт на берег. 

Титан ловко оставляет объятия Эос,
Обращаясь в огромную кошку, и съедает
Рыбу Зевса, облизываясь, говорит:
Ты ловок и удачлив, Зевс... 
И так мне нравишься ты больше...

Жены, окружая Зевса:
Мы накупались, нам бы молочка?

Зевс, обескураженный:
Ну... Ждите... О, ветер, принеси 
Семян для трав, засей пустыни...
Вам нужно пастушков родить... (Жёнам).

Жены:
На пастушков не хватит поцелуев, Зевс..

Эос, смеётся:
Теперь они тебя научат, 
Чем ветры Эос нагружать.
Дерзай, изверженный Титаном.

Титан и Эос прощаются с Гелиос и с раскатами дальнего грома уносятся ветром за синие горы. 




Сцена вторая.

Автор как бы пишет на экране и произносит:
«Кто дольше спит,  тот свет Авроры
В зените Солнца видит из-за гор,
Конечно, если полдень не проспит. 

Её лучи не столь отверженно слепят 
На освещённом раньше небе, 
Не умаляя и ничуть достоинства её,
Напротив, возвышая их.»

В ущельи между серых и высоких гор растянулись отряды армии Александра Македонского.

Александр:
Как не хватает здесь мне видов с детства дорогих,
И видов с царственных холмов  
Восточных берегов окрестностей Афин:
Рассвет над морем - лучезарен. Эос...

Автор:
«Как вдохновляет он…. и, покорив Афины,
Александр немеркнущим титаном
Её подобие рассветов  искал в царицах пламенных Востока.
Титан, что возыграл и в нем, разбил все армии до Инда, 
Продлив Европы карту на Восток, 
На берега Персидского залива. 
Так создана Земля: в её вращении ветра уносят на Восток.

Чем ближе к Гималаям - тем дольше ждать рассвета: 
Он высок, полуденный Восток.

В  ущелье гор едва ль, что не темно,
На где-то уж сияющем рассвете
Кого-то Солнце слепит,
Здесь же играют тени…»

На колеснице два титана: Александр и Аристотель в окружении македонских воинов и художников.*) 

Аристотель: 
Не хватит всех цариц Востока,
Чтоб Вам затмить об Эос грусть,
Об Эос розовых Афин...

Александр:
Не думал я, что этот яд сильнее ядовитых стрел. 
Нет берегов Афин - вернёмся к Тигра берегам 
И полных солнца эллинов восславит вновь Столица их.
Волнения столиц вдыхают жизнь в наши тела,
Как волны моря дарят жизнь уснувшим в штиле морякам.

У дороги в узком ущельи меж высоких гор пред зеленеющей по весне долиной - шатёр.

Александр сходит с колесницы и идёт в шатёр, прощаясь с Аристотелем:
Не думал, Аристотель, что яства
Буду видеть раньше я, 
Чем Эос первые лучи -
Вот и поэтика твоя!
Лишь для Титанов создана она,
Витающих над бездной жизни.

Аристотель:
И ты, мой Александр, - Титан!

В горах сиятельна Луна, 
Непредсказуема она, изменчива, полна,
И притягательна той силой Солнца,
Что заставляет нас в мечтах о нём
Искать в ночи подобие его
Хотя бы в лике, круглом жён.

Все ждут тебя, спеши же царь...
Меня же ждут мои сады далёкие Афин...

Александр:
Прощай, увидимся в пути... Титан.

Вся Азия за мной - путь в Индию открыт.
С тобой поедет Апеллес,
Противник браков всех моих,
Тоску по Эос разгонять…

Что ж мне откроет Инд?
Другого нет уж для меня пути и в Вавилон...
Спущусь с войсками с гор рекой,
Мощней чем Инд, смету его!

Аристотель, выходя из колесницы:
В пустыню там не попади,
Рассеешь армию в пески.

Александр:
Пока я молод, метод твой -
Учителями обращать
Не покорившихся царей -
Улучшу я - женюсь!
Женюсь на лучшей из дочерей вельмож!
Дорогу в Индию откроют мне купцы!
Иначе мне не вырваться из этих гор,
И в Индию мне не найти пути.
Бесс Бактрии разбит,
Но в каждой крепости стоит
Отважный гарнизон...
И войско в битвах тает ледником,
Что приведу, воюя, с гор?
Женюсь я здесь и вновь тогда
Я войско наберу!

Александр входит в полуоткрытый шатёр.

Ему в ноги падают приближенные царя:
Прости нас, царь, 
И если яства не по вкусу, 
Вели нам головы отсечь.

Александр: 
Не тех мне надо яств... Скажите,
Что на дороге впереди?

Приближенные:
Развалины старинной крепости, 
Наш царь.

Александр:
Заложим город здесь,
А на заклад сгоните всех вельмож с округи 
И, чтоб послушней шли, 
Велите привести невест, 
А место для дворца 
В Александрии новой 
Уж выберу я сам. 
Вельмож предупредите, 
Что тот, кто хочет быть поближе мне, 
Пусть строится вперёд,
Поближе к моему дворцу,
За землю не скупясь платить.
Дары на свадьбу я приму от всех -
Прощу… Все прощены!
Кто даже верен Бессу был, 
Заслужит пусть передо мной почёт.
Устроим праздник всем и отдохнём, 
А там и к Инду держим, обновясь,
И стройным, и веселым, и жизнерадостным потоком, путь!

В пути подарки принимать,
Гостей с невестой обнимать 
Куда как лучше, 
Чем неприступных осаждать
В прискальных крепостях.
 
За дело все! И к вечеру - шатёр 
У города из городов - моей Александрии.

Приближенные: 
Прости, мудрейший из царей, - 
Все лучшие из яств в Александрии ждут тебя.

Александр:
Художников сюда!

(Входит Апеллес с художниками, Александр привлекает их внимание к освещенной солнцем впереди долине)

С лучами солнца в долине этой будет город розоветь!
Развалины еще хранят цвета редчайшие камней…
Камней, как вижу я, далеких гор.

За дело, Апеллес!

Апеллес:

Да, Александр, ты снова прав!
Нет лучше места среди гор для города -
Он будет в солнечных лучах сиять с рассвета,
Всех устремляя на Восток,
В нём Эос встретят раньше гор!
Мы людям подарим мираж достойный лишь богов!

Александр сьедает кусок пирога и выходит из шатра, подходит к роднику: 
Привыкли пировать:
«Всё лучшее из яств»…
Всё лучшее - вода! 

Набирает в шлем воду и пьёт. 

Воины ведут к шатру ночную добычу для раздела, приводят сдавшегося с семьей вельможу. 

Александр смотрит на своё утреннее отражение в воде в шлеме
(можно показать на экране):
Я стал нетерпелив, как греки все,
Счёт дням теряя среди гор...
Увижу ль Эос я за серой стеной великих этих гор?

Воины подводят к нему  пленных. Александр выплескивает воду с взволнованным отражением в родник и одевает шлем.
К нему подводят коня.

Александр:
Добыча вижу хороша, 
Но больно уж свежа - 
Все сдались без борьбы?

Оксиарт:
Я - Оксиарт, я понимаю ваш язык,
Я властвовал над землями округи
И присягнуть хотел тебе на верность, царь...

Александр:
Кто развалил мне город на пути?

Оксиарт:
Развалины эти - древны, 
Их защищали воины,
Приплывшие к горам с Севера по морю и реке Ра.
Они, как и вы, прошли через все эти горы.

Александр:
Построим город вновь, хоть Бесс был и хитер,
Но мы сюда пришли: мы к Инду видим путь!
Сзывай своих людей к утру,
А всю семью свою сейчас веди в шатёр, 
Там - лучшие из яств!

Из за горы блеснул Авроры луч, и Александр увидел этот свет в больших глазах Роксаны, прекрасной дочери вельможи. Глаза их встретились и ослеплённый Александр снял шлем, чтоб солнца свет загородить, да так и вошёл в шатёр вслед за Роксаной:
О, Оксиарт! С тобой я встретил здесь Мечту,
Представь мне дочь свою, и я руки её прошу,
Я с нею Царство разделю и славу вечную свою.
И, чтобы время не терять, венчай уж по отечески нас сам!

Оксиарт:
Я вижу свет любви в глазах...
Будь счастлив, Александр...
Будь верною женой, Роксана!

Приближенные: 
Угощайтесь по царски: 
Хлеб вам и родниковая вода.

Влюблённые целуются, отведав хлеб и воду:
Для счастья большего не надо - 
Врата в Эдем откроют взгляды...

Автор:
«Александр укрепил армию 30000 воинами местных вельмож, пополнил провиант, набрал строителей для переправы через Инд и строительства флота, но не учёл силу Эос, устремлённый к Гангу... И армия его, одержав победу,  не пошла на Восток к Гималаям, закрывшим восходящее Солнце, а с их предгорий, унесённая изменившимися по направлению ветрами, вернулась к реке Инд и отправилась по морю и суше, повторив путь древних воинов, приплывших по реке Ра и ушедших к устью Тигра, где была заложена последняя его Александрия. Александр сам вернулся из похода единственным и непобедимым царем эллинизированой им Азии в Вавилон.
Изменчивые, как рассветные зори, ветра Авроры охватили Мир до самых высоких на Земле гор - Гималаев.»

На экране кадры застывших высочайших гор мира, ставшие на пути теплых ветров Авроры.

*)Перед своим последним походом Александр Македонский усвоил и «науку» Дария, научился управлять Персией. Он обращается к Аристотелю полный желания идти в Индию, в то же время как бы отсылает Аристотеля и Апеллеса в Грецию (в это время он рвёт отношения со многими соратниками в том числе и с племянником Аристотеля). Он ищет свой способ достроить науку управлять всем Миром, населённым людьми… Но есть ещё и силы природы, неподвластные ему. Александр на вершине (Гиндукуш!), но пока вокруг его ещё не высочайшие вершины мира. Полный желания овладеть Индией он всё больше отдаляется от греческой культуры. Новый багаж культуры покорённых Ассирии, Египта, Месопотамии, Мидии, Согдианы и Персии не всем в его окружении по плечу. 

Сцена третья.

Две маленькие сценки из Плутарха…

Апеллес:
Дал Александр мне право одному
Изображать его и, выставляя
Каждый раз картину под именем
Своим, я должен быть в том убежден,
Что публике по нраву он.

Закончил даму рисовать: красавица - ему под стать,
Так выставлю картину я на площадь - высыхать,
Да и, укрывшись, послушаю… О ней что говорят. 

Апеллес выносит картину на людную площадь, ставит её среди древних скульптур, уходит и, чуть погодя, подходит, укрываясь от собравшихся зрителей за своей большой картиной.

К картине подходят самые разные граждане Афин, слышатся их голоса, среди них сапожника, торгующего сандалиями:
Мои сандалии не хуже, чем у Александра, и его жены!
И они не болтаются на ногах, как у них. Покупайте сандалии!
Мои сандалии не сотрут вам ножки, покупайте сандалии,
Как птички в них полетите по дорожкам!
На моих сандалиях ровные стежки и прочные застежки:
Покупайте мои сандалии! Они один в один!
А у жены Александра левый шире правого!
Покупайте мои сандалии!

Услышав такие замечания сапожника, Апеллес забрал картину, в миг подправил сандалии на картине и вновь выставил её на площадь.

Возле картины собрался народ и вновь подошёл к ней голосистый башмачник:
Покупайте санда-ли-и…

Увидев изменения на картине, башмачник осекся:
Ка-кие пре-красные сандалии у Александра и его жены…
Но ноги тощи, гола грудь, глаза слезливы и пьяны…

Тут уже Апеллес, не сдержавшись, вышел из-за картины:
Куда тебя, сапожник, понесло!
Башмачник славный ты, дружок,
Но не суди выше подошв!


Сцена четвертая. 

Автор:
«Когда ветра Авроры раздули Риму паруса,
Их ужаснулся враг и древний финикиец,
Так долго продвигавшийся всех ветров супротив,
Не выдержал и, предав наставления Богов, 
Рать повернул на Рим.

Ветра Авроры подхватив, 
В своём величии восставший Ганнибал
Слонам поставил паруса, на Альпы их подняв,
И Марс его тогда проклял: 
            На вероломном гении учился воевать торговый Рим.

Рождался в муках легион, поднявший Рим,
Единство расы, как согласие Богов, 
На блеск доспехов заменив...
Рождался Древний и в своём величии - Имперский Рим.»

Площадь Древнего Рима над рекой. Рассвет только брезжит. Двое влюблённых никак не могут расстаться. 

Джиованни: 
Как хорошо, что лето,
Теперь все ночи до рассвета -
Наши и наши Римские дворцы,
И эти дивные цветы
В убранстве праздничном ночей,
Лампады, звезды - 
Только посмотри 
На небо - сколько их!
Все - наши!
Авроры щедрые дары -
Влюблённых двое: я и ты...

Влюблённые замирают в поцелуе у портика над рекой:
-Аззерра…
-Джиованни…


Аззерра: 
И Тибр весь звёздами горит...
Меня проводишь и завтра снова приходи.
Мы искупаемся в ночи: 
В фонтане тёплая вода, уж ласково журчит.
Я полотенчико возьму.
Теперь иди,  Джиованни, иди.
Авроры первые лучи
Уж скоро, небо озарив, 
Путь осветят тебе.

Джиованни:    
Скажи, что любишь ты меня.

Аззерра:  
Люблю! Иди!

Площадь заливается солнцем. На ней собирается торговый народ. 

Торговец:
Шлем, купите шлем, он защитит от грозных конников мечей.
Шлем, купите шлем, он защитит от грозных конников мечей.
Шлем, купите шлем, он защитит от конников мечей.

Прохожий:
Раздавят в нем слоны. Что от слонов продашь?

Торговец:
Мышей лови. Слоны от них бегут! И топчут Ганнибалов.

Смеется и продолжает:
Шлем, купите шлем, он защитит от конников мечей.
Шлем, купите шлем, он защитит от конников мечей.

Воин:
Дай примерить.
                 
 Показывает шлем игриво друзьям.

Товарищи, подхватывая настроение дружка:
Перо от страуса воткни и Ганнибал от зависти падет.

Воин с улыбкой:
Где страуса поймать?

Второй торговец:
Перья павлина! 
Купите перья павлина...

Товарищи: 
Давай сюда! Пять штук! 
Подрежем и воткнём 
В твой шлем. Носи!

Торговцы:
Заплатит кто? 

Товарищи, развеселившись гурьбой: 
Заплатит Ганнибал!            

Смеются и кидают монету торговцу.

Подходят другие воины:
-Шлем купил и на коня - велик, как Александр!
-А дротиком своим пробьёшь насквозь ты и слона в доспехах дорогих.
-И Ганнибал слетит с ходячей башни на слоне... (на площади - смех)
-А я добью его мечом! 
-Добьём, завалим и добьём!

Начинается дружеская потасовка пересмешников.

Выходит на площадь сенатор:
Республика зовёт под свои флаги Вас! 
Вас Рим зовёт! Мы утром двинемся в поход.
Уж к Каннам полчища идут Республики врагов.
Их злейший из врагов ведёт,
Злодей злодеев - Ганнибал!
Не дрогнет Рим?

Крики из толпы:
-Ни перед кем Рим не дрожал!
-Злодей будет разбит!
-Падет перед народом Ганнибал!
-За Апеннины будем гнать его слонов.
-С ним Карфаген падет! 
-Все флот Республики решит!..
-И людоед в осаде сам свои войска сожрет!
-Да здравствует Сенат! Республика! Сенат!

Гражданин на площади обнимает друга:
Веди нас, Сципион! Ты храбр и мудр, веди!

Сципион собирает отряд храбрецов в Канны.


Сцена пятая.

Ганнибал молча обходит поле боя.
Автор (лучше с экрана - на экране последствия сражения):
«Римские армии повержены и лежат перед ним. Ганнибал считает своё войско и решает: идти с ним на Рим, или отступить после такой, с трудом доставшейся победы, вновь укрепляя свой союз против Рима? Великий стратег оценивает силы перед предстоящей осадой Рима. Треть его армии в Карфагене и подкреплений ему нет, как и средств на наемников среди врагов Римской Республики. 
Подготовленные им отборные части и нумидийская конница - за морем, а морем владеет флот Римской республики. Карфагенская власть без него может только одно: обворовывать народ и его армию, заставлять ждать, когда сгниют построенные им, Ганнибалом, для переправы корабли. Карфагенской власти во всем ее ничтожестве сейчас будет лучше, если он - главнокомандующий - погибнет под стенами Рима, отрезанный от мира и на море, и на суше.
Ветер усиливается - Карфагенский флот не придёт в Рим! У Карфагенской знати будет повод не послать флот. И Ганнибал, победив все армии Республики, решает не осаждать Великий Рим и отступить, сохранив армию, а народ Рима ему сейчас не победить, да и не с этой продажной властью в Карфагене».

Ветра Авроры смеются над ним с экрана, разгоняют корабли и гонят прочь от лавров, которые он придумал себе сам.

Ганнибал:
Стратегия без власти - это я.
Вот так - лишь месть безумна так - оставить Карфаген!..
Где мой наместник и гарант? Где на войну мои права?
И, как финал, отказано мне в кораблях, и в деньгах, и в солдатах.
Оставленную мною - «о!.. стратег!..» - треть армии присвоил мой сенат,  
Так с кем я буду осаждать Великий Город?
Сгоню гусей…
И буду ждать капитуляции Рима без осады... 

Подъезжает приближенный к Ганнибалу конный воин. 

Ганнибал: 
Где Сципион?

Воин:
Сципион увёл оставшиеся отряды за стены Рима. 

Ганнибал:
Ты не поймал его? 

Воин:
Его отряды умеют отступать и держат строй.

Ганнибал:
Он с каждой битвой, отступая в Рим, приводит новые отряды. Бесславно бегство, но ему благоволит Сенат. С победами в сражениях он тоже наживет себе когда-нибудь завистливых врагов в своём Сенате. Не в битве пал Великий Александр, а он был царь. Что с нами сделает Сенат? 

Воин:
Великий Ганнибал, отдай приказ, 
За Сципионом мы ворвёмся в Рим! 

Ганнибал:
Мне тоже армия нужна. Пока со мною вы и Карфаген стоит. К союзникам пойдём на Юг и будем армию крепить в союзе против Рима, а Карфаген просить о помощи. Разведку посылай в обратный путь - путь армии готовь - на старой дороге слонам только и осталось, что друг друга съесть. Я буду ждать ответа Рима победителю его. И здесь!.. У поля новой битвы... Пусть собирает силы Рим. И отдыхают пусть мои уставшие войска. 
Нет в мире армии сильней, но стены Рима нам без помощи не взять. Измена Карфагена! И что мы для него сейчас, когда мы далеко и связаны войной?..

Ганнибалу ставят воины шатёр на пригорке.
Там же наступает ночь. К Ганнибалу является Аврора.

Ганнибал:
Веселой женщиной явилась мне ты вновь, 
Устроив звездопад в ночи, Аврора.

Аврора:
Чего ж ты ждал здесь, Ганнибал? 
По ветру шёл, 
Так дальше и иди, 
Стратег великий! 
Не двинулся за Океан -
Страх верх взял над тобой - 
Во вкус моих ветров вошёл. 
В чем же величие твое?
Так и прийдешь по ветру в Тир!
Откуда финикийцы шли веками, шли и шли,
Вторую Мира своего столицу, одаряя, чем могли.

А Карфаген, вторая столица твоего народа - и ты прав - 
Он без тебя падет, как пала первая пред Александром.
И подвиги твои,  ничтожную поднявши власть, 
Твой разорят народ... 

Теперь ты одинок - 
Все понял ты - 
И ты во власти лишь стихий, 
Лети в ветрах, 
Живи и наслаждайся вольным ветром, Ганнибал.

Рим вскоре за тобой пойдёт, 
Разбив враждебный Карфаген, 
И славой Александра он наградит 
Правителей своих - любители ветров! 

Ганнибал, наслаждаясь ветром раздувающим его одежды:
Как бесконечны твои ласки,
И проницательность твоя, Аврора.
Взошёл я на вершину ратных дел,
Но сбить её я под собою не могу:
Разрушив Рим, я память о себе сотру.
Величие врага мне должное воздаст,
Уже - в веках, а поднятый мной Карфаген
Свою лишь алчность показал,
Что с нею сделать я смогу?
Не Рим - твои ветра унизили его,
Оставив в гаванях мои все корабли,
Богиня Ночи, звезд и ветреной Зари. 

Аврора: 
Лети с ветрами, Ганнибал, что слава им твоя!

Ганнибал:
Твои ветра уносят на Восток. 
Там все союзники мои. 
Но чем помогут мне они? 
Когда ветра твои 
Раздуют Риму паруса, 
Что выставят они?
Я осаждаю Рим - жиреет Карфаген 
И помогать мне не спешит 
Купивший власть Ганнон.

Аврора: 
В своих победах ты не заметил, 
Ганнибал, как Рим поднял. 
Вернёшься в Карфаген - 
Ганнон тебя предаст. 
Но Сципион теперь решим 
Преследовать тебя везде, 
А Рим - за ним! 
И от него не жди пощады, Ганнибал, 
Знай: почести союзников - пусты. 
Им, всем собравшись, не достичь и доли тех высот, 
Им не достичь ветров, в каких купался ты: 
Лети по ветру, Ганнибал, - 
Все, кто на Рим поднимет меч, 
Поклонники теперь твои. Лети...
Лети по ветру, Ганнибал, - 
Твои победы лишь тебе нужны.
Легко тебе, ты сделал всё - лети! 



Сцена шестая.

Римская площадь над рекой. 

Джиованни в лёгких доспехах и с мечом в ножнах:
Я вырвался лишь на минуту.

Аззерра:  
А наш фонтан?

Джиованни:    
Он холоден ещё.
Купаться в нем нам будет мукой -
Ты вся дрожишь! Аззерра.

Аззерра:  
О, это Ганнибал!
Нам говорят:
Он съесть собрался Рим,
И к стенам движутся слоны.

Джиованни:    
У Рима стены высоки,
До них не вырос Ганнибал.
Его рабы дороги для слонов мостят,
Ломая стены, руша горы,
Но в Риме есть оружие и мы, мы - воины его!
И помощь с Юга к нам идёт,
Мы разобьём его - 
Два консула себя и Рим прославят.

Аззерра:
Ты береги себя, Джиованни,
Пойдём, пройдёмся над рекой,
Проводим с Тибром мы тебя
До стен огромных городских...
Ты так настроен на борьбу,
Я провожу тебя и берегом вернусь.

Джиованни:
Давай над Тибром постоим,
Рим - вечен, а за тебя - боюсь.
Аззерра, не отходи ты далеко от дома, 
Ветрено сейчас, и беспокойно мне.

Аззерра:
На звёзды посмотри - они несут покой,
И кружат голову мечтой о жизни в небесах.
Когда над Тибром ветры дуют, тревоги принося, 
Смотрю на звёзды я и в их созвездиях ищу тебя.

Джиованни:    
А я тебя нашёл давно, любимая моя,
И, расставаясь, в сердце образ твой божественный несу.
Сейчас ты бьешься, в нем, взывая на войну,
И я тебя сейчас такой, как никогда, люблю!

Аззерра:
Джи, милый, видишь две звезды?
Они всех ярче, между ними видишь три?
Это я и ты и три малютки, словно мы.
Спокоен бу...

Джиованни не даёт договорить и целует Аззерру в губы.
Занавес.

Выходят Аврора и Ганнибал перед занавесом.

Аврора: 
Смотри на звёзды, Ганнибал, 
Что не придумай - ответ у них готов: 
Отдайся ветру и любви, 
И помни про труды мои:
Ты одержим победой над людьми, 
А люди - звёздами - купаются в любви!



Сцена седьмая. 

Равенна, дом Юлия Цезаря. Горожане поливают цветы в саду. На террасу над садом выходят два воина из охраны Цезаря. 

Первый воин:
Опять над Римом веет смутой: пока наш Цезарь воевал в Галлии, власть в Риме решил прибрать к своим рукам Помпей и хочет с Сенатом проконсула лишить досрочно его прав, отозвать из Галлии, забрать победоносные войска.

Второй воин:
Весть принесли, будто Антонию и Кассию, народным трибунам, остановившим произвол и оскорбление проконсула, пришлось бежать из Рима ночью, сенаторы и слушать не хотят геройских слов в защиту Цезаря. Теперь нам нужно выставить охрану и у дома проконсула. Народ здесь в Галлии ещё не знает ничего, танцует и поёт, а армия спит мирно на зимних квартирах. 

Входит Юлий Цезарь в сопровождении военначальников:
Антоний и Кассий в Амирине, нас разделяет Рубикон, я выстрою здесь через час свой легион и нет сомнений - мы перейдём и Рубикон, без армии нам не спасти закон, нам не спасти и Рим. Помпей зарвался, армией своей запугивая всех, преследуя Сенат, трибуны требуют спасать Италию от войск Помпея - народу нужен мир.

Цезарь спускается в сад. В саду мирно звучит  "Вальс цветов"  (из балета, П.И. Чайковского «Щелкунчик»). Народ мирно хлопочет у клумб.

Аврора танцует вальс и поёт, вокруг танцуют горожане  Равенны и слуги, она поёт под небесную музыку в наряде розовых тонов рассвета:

Я так люблю тебя....                (1)
Я так люблю тебя, тебя, люблю, люблю... тебя... лишь тебя...

Я так люблю тебя...     (2)
Я так люблю тебя...
Каждое утро встаю одна...
Каждое утро я так ищу тебя...
Где же ты есть?..
Где же нежность твоя?..
В цветах?
В лучах?
В разлитых солнечных лучах...

Как ты нежен,        (3)
Я все помню...
Это был не сон... не мой сон...

Я так люблю тебя....                (1)
Я так люблю тебя, тебя, люблю, люблю... тебя... лишь тебя...
Каждое утро хожу одна....  (4)
Среди бедных цветов моих одна....
...так и хожу, хожу...

Цезарь идет к легиону. Приветствует знамя легиона и воинов в строю:
Приветствую вас, воины Республики, тринадцатый мой легион!

Легион:
Идущие на смерть приветствуют тебя!

Цезарь:
Мой легион, мы оставляем зимние квартиры и начинаем поход в Италию, сейчас идём на Амирин. Помпей предал Республику, предал народ, вчера напал он на Сенат, народные трибуны Антоний и Кассий спаслись от нападавших, сейчас они в Амирине и требуют остановить бесчинства армии Помпея. Помпей хотел досрочно вашего проконсула лишить и прав, и Галлии, где легионы наши все. Нет времени - мы переходим Рубикон, нас скоро поддержат все легионы Галлии, и мы спешим войти в Италию, потому что злодей Помпей уже объявил набор в свои войска по всей стране, сорвём его набор - его изгонит народ и Рим. У Италии есть армия, способная защитить народ от Помпея, и это - армия Цезаря! Чем раньше выступим, тем мы скорей спасём Италию и выставим Помпея из неё. Нет в Мире армии сильнее нас, сейчас нас легион, а завтра вся Италия под флагом Цезаря пойдёт: злодею власти не дадим. 
Вперёд в Италию, мой легион!
Коня мне, Цезарь в конном строю и Цезарь с вами  до конца - до освобождения всей Италии!

Занавес опускается.

Занавес поднимается.

Утро. Стража на дороге. К воинам подходит Цезарь с охраной.

Цезарь спрашивает постовых:
Спокойно прошла ночь? 

Стража:
Спокойно, только воют волки, не далеко, видать, пасётся скот.

Цезарь, подошедшим приближённым: 
Да? Конников пошлём, солдат нужно кормить, а золота теперь у нас хватит на все и Галлия у нас. Рим нам будет рад, пора устроить свой триумф, Сенат иначе не поймёт цену наших побед. Хватит Помпею прикрываться двумя моими легионами, которые он для Сирии просил. Я проведу все свои легионы через Рим, оставлю здесь на севере не больше двух. Галия - огромна, но сейчас важнее Италия.

Цезарь подходит к обрыву и, любуясь рассветом  над морем (с экрана светится Аврора) говорит: 
Сенат не хочет армии моей платить за покорённый Запад, что ж двинем армии мы на Восток. Антоний привёз в Рим щедрый Птолемеев дар, теперь Египет наш и все готово к новому походу - за гибель Красса нужно будет сурово отомстить. Вот и пришёл к концу наш триумвират: погиб в бою героем Красс, Помпей меня предал - триумвират...

Стража кричит Цезарю:
Поймали беглых мы рабов! Антоний среди них, он говорит: «Герой Египта он и Сирии герой, трибун народный», - и драчлив.

Цезарь подходит к схватившимся:
Антоний, герой Востока, не бросайся на солдат, не знают здесь тебя, Геракл. 
Стражники отпускают Антония. Цезарь обнимает его:
Да что случилось, что ты так явился без вызова ко мне? И Кассий тоже раб и он бежал с тобой? Я думал вы все в злате Птолемеев, хотел пред Вами, трибунами, провести свои войска, а вы...  Совсем вы - бедняки! 

Антоний:
Хотел казнить меня Сенат за выступление в защиту Цезаря, пришлось нам с Квинтом Кассием бежать к тебе поближе в Амирин, двух лошадей загнал пока достигли на подвернувшейся повозке мы тебя. Простят же нам уснувшие рабы и эту кражу - я им верну. 

Цезарь:
Да ты защитник мой, Антоний, тогда идём на Рим, к походу вижу все готово. Возьмёшь всю конницу мою. Но только в Рим - по праву Цезаря - с триумфом первым я войду! И все, что у меня украли "союзник" мой Помпей и олигархами униженный до взяток наш Сенат, вернём мы Риму и с лихвой. Два легиона я Помпею дал, от Галлии их оторвав, но не спасут они его от гнева всей Италии. Народу Цезарь нужен, как никогда сейчас, и нами Рим будет спасён! Помпей хотел разоружить меня и диктовать с продавшимся Сенатом условия свои народу, Республике и Цезарю, так будет изгнан он, а в Риме воцарит закон! 
Скачите в обоз и выберите доспехи себе сами, мы скоро выступаем, ваша трибуна - легионы вновь! Помпей узнает в битве, кто герой! 
Вы, равные Богам, пред властью все слабы.

Кассий: 
Народа дети мы и власть его - нам мать, 
Не можем на неё руки своей поднять.

Цезарь охране: 
Скорее проводите героев наших в обоз - такой задуман вам, Воины Республики, Триумф. Оденьте в лучшие доспехи народных трибунов, пусть с триумфом войдут в наш Амирин. 

Приближенным:
У Рубикона строим легионы, что идут за нами: двенадцатый в трёх днях пути - пополним  новобранцами из Амирина их и без промедления на Рим. Теперь не купит Рим ни злой Помпей, ни говорливый Цицерон! Казной распорядится лишь закон.
Сейчас войдём парадно в Амирин, пополним легион, его отряды сразу выступят вперед - в дороге пополнение их ждёт, пусть думают, что по Италии уже вся армия моя идёт, ведь главное сейчас - не дать Помпею расправу над народом учинить. Он объяснил уже народу призывом в армию Помпея всю нужность олигархии своей. Слуга Республики, он Риму изменил, пока мы воевали с галлами на Западе и с германцами на Севере. Он думал Цезарь от жадности и в страхе всех предаст перед изменником Помпеем и его соратником африканским Юбой... 
Цезарь чтит Закон! И Всех, погибших за него. Пройдём же, торжествуя, Амирин! 

Занавес.


Сцена восьмая. 

Поле битвы в Фессалии. 
На сцене экран, на нем рукопись Цезаря. Цезарь делает записи после битвы, слова Цезарем проговариваются. Синхронно с чтением меняется, как воспоминание о битве, действие на сцене и появляются новые персонажи. Экран «живой» и может дополнять действие и на сцене. 

Цезарь осматривает войско неприятеля и рассуждает, проговаривая как бы своё обращение к солдатам:
«Сколько побед и поражений я должен испытать, чтобы пробить дорогу своей судьбе? Все мои планы рухнули и вновь я собираю силы и армию свою в один кулак. 
Чем я утешу своих солдат. Что им скажу? 
Благодарили что б судьбу за то, что без особых потерь они завоевали всю Италию, покорили обе Испании, где каждый горец - воин, а искусным полководцам мог противостоять только Ганнибал. Что им скажу, что все провинции, где хлеб растят, работают теперь на Рим и обеспечен им народ? 
Что им скажу? Пусть вспомнят счастье переправы на эти берега, когда мы обошли все грозные флотилии Помпея от Греции и до берегов Иллирии, его форты и крепости старинных гаваней. Прошли Эпир... Что если не во всем бывает удача, то на помощь судьбе должна приходить личная энергия. 
Как сумел Помпей вырвать у меня из рук победу в Диррахие? И я скажу им, что теперь им храбростью своей лишь можно возместить потери в поражении, тогда на пользу им оно пойдёт, как было под Герговией, и те, кто страх перед битвой преодолел, пусть сами рвутся в бой. Что сделал я для них? Убрал всех тех, кто знамя от победы отвернул, предал позору их - за новыми солдаты в бой пойдут - загладить перед Цезарем вину пусть жаждут все. Что им скажу? Что я из Диррахия через Эпир в Фессалию их вёл, спеша, чтоб, страх забыв, разбили Сципиона здесь с Сирийской армией, отозванной  Помпеем с далеких берегов? Скажу им, что Помпей опередил меня и их уж вдвое больше нас. Они стоят и ждут атаки Цезаря, как в Диррахие, безумства ждут, всех убеждая в победе скорой без борьбы и бегстве Цезаря. Я каждый день к ним приближаю лагерь свой, но вот они стоят: на левом фланге Помпей с двумя моими легионами из Галлии, в центре - Сципион, все легионы Сирии забрав, а справа Киликийский легион с когортами Испании стоит. Между центром и флангами какие-то войска, 110 когорт у Помпея.
Что главное сейчас? Солдаты рвутся в бой. Вчера сцепились конники и тысяча моя прогнала семь тысяч конников Помпея.
Что у меня? Восемьдесят когорт, в них двадцать тысяч воинов, обученных в боях. И они готовы ворваться в легионы Помпея и смести все на своём пути, но на равнине, пойдём на холм - Помпей обрушится на строй и весь его сомнёт, и конница ударит в тыл. Ждать, или уходить?»

Цезарь к приближенным: 
Вы рвётесь в бой но у Помпея сорок пять тысяч войска, и резерв из семи тысяч конницы, с ним свежие силы: прибыл из Азии Сципион, больше чем вдвое сил у них, чем у нас. Помпей занял предгории, правый фланг его прикрыт ручьём с крутыми берегами и он не хочет наступать на нас, а конница его на левом фланге подавит нашу здесь семь крат. Пойдём на штурм - раздавят нас. Помпей и на равнине может создать непреодолимые проблемы нам. Поэтому я и решил сниматься отсюда и уходить обратно к морю, захватим все припасы Помпея - сюда пришёл он налегке - и вернёмся в Италию. Мы много успели сделать за четыре года: завоевали всю Италию, завоевали Испанию, хлебные провинции вокруг Италии, мы успешно переправились в Грецию. Трубите сбор - я все скажу солдатам сам. Мне есть, что им сказать.

Звучат трубы. 
Легионы и когорты строятся в лагере. 

Антоний:
Цезарь, погоди! Взгляни: Помпей на нас уже стремительно идёт. Все легионы спустились с гор.

Цезарь солдатам: 
Мы не уходим, мы примем бой! Как не хотел я сохранить для Родины обе великие армии и предлагал ни раз разоружиться нам. Но вновь Помпей ведёт на нас всю армию свою.

Приближенным военначальникам (на экране быстро рисует схему битвы):
Бой примем так: я вывожу свои легионы против Помпея, Антоний, ты занимаешь левый фланг, Домиций, выходишь в центр долины, Сулла, держишь правый фланг. У Помпея на левом фланге вся конница, пойдёт она в обход и ее встретит наша, завяжет бой у фланга, наших конников всемеро меньше, нельзя дать коннице погибнуть, поэтому выступаем тремя эшелонами, а в четвертый переведите самые сильные и быстрые когорты, как только конница Помпея пойдёт в атаку, я дам знак и все когорты четвертого эшелона бегом бросятся сквозь ряды наших конников на конницу Помпея. Нужно прижать ее к горам, лишить манёвра и разбить, а дальше вместе с конницей своей зайти в тыл линии легионов Помпея, он самоуверен и не поймёт сразу наш встречный манёвр, сомнём его мы фланг и конница его при стремительном натиске уже не успеет отойти, за нею горы.
Наши легионы ворвутся во фланг, уничтожив конницу, уничтожая, добивая ее, и сметая фланг Помпея. Бросайте всю поклажу в лагере. Мы выступаем налегке, все что нужно найдём мы в лагере Помпея, раз уж он оставил свой лагерь на  холме. Скорее выводите первые эшелоны в бой - теперь время дорого, когорты идут на нас - нельзя сейчас  Помпею от битвы дать уйти.

Цезарь, обскакивая, отдаёт команды своим легионам, стоящим на правом фланге. Антоний и Домиций перестраивают войска, пуская легионы в битву.

Цезарь пишет (читает сам), а на сцене действие:

«В войске Цезаря был доброволец-ветеран Г. Крастин, который ранее был у него первым центурионом 10-го легиона, человек исключительной храбрости. Когда был дан сигнал, он воскликнул: "Следуйте за мной, мои бывшие товарищи по манипулу, и послужите вашему императору, как всегда служили. Остаётся только одно это сражение; после него он вернёт себе своё положение, а мы - свою свободу." Вместе с тем, смотря на Цезаря, он сказал: "Я постараюсь сегодня, император, заслужить твою благодарность - живой или мертвый." С этими словами он первый бросился вперёд с правого фланга, и за ним последовало около ста двадцати отборных добровольцев».  *) 

Завязывается сражение.

Автор:
«Высокомерный Помпей, не просчитавший все возможности Цезаря, следуя своему плану, потерял в этой битве павшими пятнадцать тысяч воинов и двадцать четыре тысячи воинов сдались Цезарю. Помпей бежал к морю и далее на корабле из Греции, фактически закончив свою войну с Цезарем, Гражданская война в Италии закончилась, Цезарь стал единолично диктатором в Риме. Помпея никто не принимал и он устремился в Египет, где и потерял свою голову».
*) цитируется по книге Гая Юлия Цезаря "Гражданская война", книга третья. Перевод М.М. Покровского. В использованных записях Цезаря автор пользовался тем же переводом.


Сцена девятая. 

Цезарь в Египте. Входит с Антонием в захваченный царский дворец Птолемеев:
Успели разгромить дворец, мечущаяся стража не дает меч вложить в ножны - не мирно, Антоний, встретила Александрия нас - здесь правит уж не царь а полчища бандитов.
Диктатором приехал я разрешить междоусобный спор меж братом и сестрой, но Клеопатры нет, а Птолемей, наглец, мне голову Помпея преподнёс, как будто и не консула... Как бывший консул Рима, Помпей достоин пышных похорон. 
Где армия сейчас юного царя? 

Антоний:
Нет армии, не армия, а алчущий там сброд, хотя остались в ней ещё от памятных и мне времен герои римских войск - легионеры Габиния. Всех двадцать тысяч против нас привёл командующий Атилла с правителем, назначенным, смешно, - от малолетнего сына Птолемея опекуном Пофином. Трагедии желая, они к моим отборным легионам подошли. По праву Птолемея вошли они в Александрию. Посланников твоих Атилла, не выслушав, велил казнить, Великий Цезарь. Так примиритель - завоевателем ты стал.

Цезарь: 
Опять война. Уже Помпея нет и вновь нам завтра бой.
Нам нужно Птолемея захватить, так выиграем время, и лучше пусть будет он на нашей стороне.
Сил мало у меня: два легиона, четыре тысячи воинов, но есть суда.
Нужно укрепить гавань и часть города, где легион стоит.
Придётся оборону в Александрии нам до самого прихода войск держать.
Нужна нам помощь, спешащих к нам когорт, ее мы будем ждать,
Спасение одно - скорее высылай за подкреплением суда! 

Антоний:
Чем будем мы платить? Вся разворована казна Египта, а окружающим всех нас купцам вошел Помпей в огромные долги.

Цезарь:
Получше осмотри дворец,  
Не все же Птолемеи увезли, нас поселив сюда. 
Сокровища Египта, где же вы? Неужто нам изменят Боги?
 
Приходит новый день, их нужно нам найти, 
А не найдем, тебе доверю имя Цезаря в залог!  
И предстоит в Египте нам жестокая война: 
Здесь египтяне только силу признают. 

Выходят друзья на террасу вдвоем. 

Антоний:  
Вот - все пустые сундуки.

Цезарь: 
Не может так же пусто быть, Антоний, 
Где ж золото Востока? 
За что так щедро наградил вас Птолемей?
Не всё же в Рим привез ты от него?
Идите и ищите… Скорее Клеопатру мне!

Антоний уходит. 

Цезарь, обращаясь к Авроре:
Неужто всё, Аврора, миражи твои?.. 
Богиня снов моих... и звёзды... и лучи.
Всё миражи?

Аврора в облике сгустившихся на небе звезд является к Цезарю:
Вот так напишет поэт, Цезарь:

«Хрустальный взгляд и ледяная сила тела,
Блестящим разумом открыт сундук,
Но пуст он оказался вдруг - душа в тот миг моя застыла -
Рука опущена, рай дрогнул как мечта, мой друг».

Вот так ты, Цезарь, покорил Восток!          

Цезарь в тоске смеется над собой:
Аврора, ты читаешь мои мысли…

Аврора: 
Не думал ты, что попадешь в такую западню.
И милостью же чьей? Всё - Птолемеев!

Цезарь:
Неужто предвкушение богатств, Аврора, только ты? 
А золото - в сиянии твоих лучей одних?…
На что же вдохновит твой наступающий рассвет?
Уж льётся кровь солдат моих...

Цезарь пинает пустой сундук:
Все ль Птолемеи, разорены междоусобною войной?
Одни ли во дворце пустые сундуки?..

Входят охранники:
О, Цезарь, посланники Птолемеев несут тебе дары.

Цезарь, ликуя торопит:
Впустите их скорей!

Входят посланники и оставляют фрукты, вина и огромный ковёр.  Кланяясь, посланники уходят вместе со стражей. 

Цезарь толкает свернутый ковёр, он быстро раскручивается: на ковре лежит спящая царица Клеопатра.

Цезарь, в восторге рассматривая ее, продолжает:

«Так и живём мы в безутешном мире, вращение сердец храня,
До той поры, когда, вращаясь в величии своем красивым телом, 
Не поглотит красавица одна все наши помыслы во власть ей
Розе светлой бытия и розе тёмной звездного покоя».

Аврора, вскрикивая, рассыпается звездами по всему небу:
Берегись, Цезарь, обнажай скорей свой меч!

На экране Клеопатра, усыпанная драгоценностями, открывает свои красивые глаза.

Из-за укрытия выскакивают с обнаженными мечами стражники Птолемеев и набрасываются на Цезаря. Цезарь отбивается.
Клеопатра встаёт, увешанная драгоценностями, бросает к стражникам горсть сияющих бриллиантов, проворно снимает лук со стены и поражает напавших на Цезаря и ослеплённых её бриллиантами стражников.

Покончив со стражей, Клеопатра подходит к Цезарю:
Я, Цезарь, видишь, не мертва!
И нет уж в Мире силы, способной удержать меня,
Когда замыслила я к власти путь!

Клеопатра и Цезарь замирают в поцелуе, Цезарь роняет меч.

Клеопатра:
Дай фрукты мне и каплю влей в бокал вина...
Мы новую начнём с тобой писать историю Востока.
Мне нужен ты один, мой долгожданный властелин.
Ты станешь императором Вселенной! А рабство кормит только Нил!
Твоя любовь откроет путь тебе ко всем дарам Востока, таким был Александр.

С экрана крупным планом улыбается Клеопатра, переливаясь сверкающими драгоценностями Востока, Цезарь не сводит с нее глаз. 

Автор:
«Клеопатра оставалась с Цезарем всю Александрийскую войну и закончила ее полновластной Правительницей Египта.
Цезарь, закончив Гражданскую войну, не стал Императором Рима - не к этому стремился он, но уже его приёмник Цезарь Октавиан стал полновластным Императором Рима».
 
Занавес.



Сцена десятая.

Дом Анатолия Демидова (князя Сан-Донато) во Флоренции, звучит мазурка Ф.М. Виельгорского (написанная на стихи Вяземского), гости танцуют. На диванчике в стороне от танцующих присел тучный чувствительный добряк Павел Демидов с женой, она в положении. Аврора Карловна Шернваль Фон Валлен, - дочь губернатора Финляндии, фрейлина Императрицы Александры Фёдоровны. 

Аврора:
Павел, тебе надо сделать перерыв и принять лекарство, Анатолий говорит, что оно быстро приведёт все в тебе в порядок. 

Павел: 
Вы с Анатолием слишком наблюдательны и видите то, чего нет. Я уже станцевал с тобой два танца и мне никуда не хотелось бы уйти, если бы не твои заботы о сыне, он уже, наверное, танцует, когда играют твою мазурку, Аврора? 

Аврора:
О чем ты? Я не затянула корсет, но с моей талией совсем не провисает живот, и малыш мой не реагирует ни на какую музыку. Он шевелится только, когда я его глажу. 

Подходит брат Павла Анатолий и присаживается к Авроре:
Не утомили Вас наши гости? 

Павел:
Все очень веселы, брат, и я бы танцевал здесь до упаду, но вот Авроре нужно перевести дух.

Аврора:
Спасибо, Анатолий, за мазурку. Я и не знала, что ее играют за пределами Петербурга. 

Анатолий: 
Брюллов заканчивает, Аврора, Ваш портрет и начинает новую панорамную картину, напишет извержение вулкана над Помпеей. 

Павел:
После Авроры писать только вулканы! Хотел бы я взглянуть на свой заказ. 

Анатолий:
Да, что Вы! Он не покажет и Демидову пока не закончит… и переписывать не будет. Я видел, как Аврора хороша, поэтому и сделал разорительный заказ. Помпея того стоит: от прекрасной женщины к виду на прекрасный древний город взгляд перейдет без сожаления об утратах… А ты, Павел, пока Брюллов не закончил портрет Авроры, позволишь заказать мне дубликат ее портрета?

Павел: 
Никому и никогда. 

Анатолий:
Но ходят слухи, что под парусами фрегат «Аврора» бороздит уж Океан. 

Павел: 
Наш Император и над Богом, и над нами, не так ли, дорогая? А на супругу фрегат тот не похож. Красив - не скрою - и наряден, но пушки в нем, и своенравен, его назвал бы «Николай»! Но император имя своё позволил только кротко городам носить.

Анатолий:
Не скажи, брат, для корабля главное не пушки, а полет:
Как назовёшь корабль - так он и поплывёт.
У женщин, как и у Родины, есть судьбоносные черты.
Вот подожди, увидишь ты Брюллова и ощутишь - с кем связан ты.

Аврора:
Не спорьте, братья, давайте лучше подпоём оркестру прекрасный мой романс.

Поют втроём.

Анатолий:
Ах, Павел, все страсти Петербурга ты в тихую Флоренцию привёз.

Павел: 
Не нужно нам ни чьих страстей - уедем мы в Германию - нам нужен лишь покой.

Анатолий:
Нет, дорогой, здесь лучшие врачи и все свои болезни лечить ты будешь здесь. Одна Аврора не справится с тобой и склонностью твоей к излишествам. А покой - от празднеств тень и завтра будешь ты скучать над Арно с удочкой и размышлять о странностях судьбы. Я обеспечу вам режим в Италии по лучшим европейским докторам. Танцуйте, я оставлю Вас. К Вам уже движутся друзья и главная затейница балов - Матильда Бонапарт. Прогулка будет через час.

Павел и Аврора встают вслед за Анатолием, Анатолий, подхватывая жену за руку:
Матильду я на время заберу у вас.

Аврора:
Кто ж наш возглавит ряд? 
Матильда, ты в своих шелках затмила всех.

Матильда:
Ты, дорогая, и возглавь.
Твой парус унесёт флотилию на вальс. 
Не скромничай - здесь Николая нет -
И в розовый туман неси свой бриллиант!
Мы Павла заберём на два мгновенья - 
Он с нами малость отдохнёт...
Так, Анатоль?

Павел, улыбаясь:
Мой бриллиант в моих руках 
И ветрам в гавани моей он недоступен,
Ох, лехконравная принцесса...
И этот вальс за мной - здесь иерарха нет.

Звучит вальс. Под звуки вальса Анатолий шаловливо подхватывает Аврору. Добродушный Павел танцует с озорной Матильдой. К ним присоединяются другие пары.

Занавес.

 Сцена одиннадцатая.

Автор:
«Перу, 1854 год. Рейд порта Кальяо. Российский фрегат «Аврора» прошел Атлантический  Океан, в сильные шторма обогнул мыс Горн и, нуждаясь в ремонте и пополнении запасов, лег на рейд порта Кальяо, неожиданно обнаружив здесь две эскадры Англии и Франции. Кораблю пришлось встать так, что он был заблокирован иностранными судами. Возбужденные разгромом адмиралом Нахимовым турецкого флота все ждали начала войны России с Англией и Францией. Фрегат «Аврора» с грузом и десантом был направлен для укрепления опорной базы Русского флота в Тихом океане - Петропавловска-Камчатского. Оставался последний переход, но какой - через весь Океан».

Матросы драят полы у кают компании фрегата «Аврора».

Матрос:
Опять весь цвет русского флота, отобранный царем, соберется здесь вечером и будут играть в карты, пить вино и петь романсы, вон сколько вина везут, со всего рейда Кальяо, небось, собрали.

Товарищ:
Это для маскировки: пить, орать романсы, греметь бутылками и бить стекла и морды! Приказ вышел тайный, так сказать, - до отхода.

В кают-компании цвет русского флота, молодые офицеры, отобранные императором для кругосветного плавания накануне войны, готовятся к выходу на берег. 
На черном новеньком пружинистом диване мичман Перфилов поет старинный русский романс.

Входит капитан Изыльметьев (все без команды встают), капитан, обращаясь ко всем:
Вам новость, господа: на шлюпке в бухту мы вошли и, что б вы думали - в порту нам места нет, там две эскадры у причалов: английская, фрегаты «Президент» и «Пайк»; французская, фрегаты «Форт» и «Эвридика», бриг «Облигадо».
(Чуть задумчиво)
Корабль нам нужно починить после штормов у мысов Огненной земли, закупки сделать и незамеченно уйти, никто ещё не знает о войне здесь ничего, но все может измениться в один момент. Я адмиралов пригласил на борт и вечером их ждём, сейчас же будет губернатор. 
Какие будут соображения? 

Фесун:
Господин капитан-лейтенант, мы заблокированы уже на рейде, не развернуться нам. Так нужно сделать все заказы, из вежливости все встречи провести, начать ремонт, пусть думают - надолго он, а мы, пополнив запасы, в утренний туман спустим шлюпки и на канатах вёслами тихо выведем фрегат в открытый океан, поднимем паруса да и в Петропавловск.

Жилкин:
Прав Фесун - сработает буксир и шлюпки гребут тихо - никто и не услышит. Не надо говорить про дальнобойность пушек, пусть думают, что в щепки разнести всегда успеют нас. Да и на ход мы сейчас слабы - был труден переход - всегда они успеют нас догнать. А долгий наш заказ, мы хоть и ждать не будем, но их торопливость и подозрительность снимет он.

Перфилов:
Прав Жилкин, что на рейде, что в океане мы мачты сможем укрепить, главное сейчас - все грузы нужные нам получить, а гости ходят пусть - уж пушки найдем мы чем прикрыть. Когда получим грузы, уйдём мы в первый же густой туман, десантники готовы, и гребут они не слышно, и якорь поднимем тихо. Эту возможность упускать нельзя.

Изыльметьев:
Вас понял. Готовьте все к встрече гостей. Наблюдайте за каждым перемещением на кораблях английских и французских флотов, художник с утра пусть делает зарисовки кораблей, прошу всех внимательно к ним присмотреться и быть готовым к внезапному выходу в океан. Раз уж все собрались в Кальяо, значит путь у всех в ближайшее время один - на Запад, и у них, и у нас. Значит нам нужно выйти отсюда раньше других, желательно, незаметно. Ничто не должно встревожить наблюдающих за нами.



Сцена двенадцатая.

Каюта адмирала Прайса, он готовится к визиту на фрегат «Аврора». С ним два молодых офицера. Они разглядывают российский фрегат перед посещением.

Офицер:
Из вашей каюты, адмирал, видно, как он огромен.

Адмирал Прайс:
Нам поручено, господа, не пропустить в Петропавловск этот огромный фрегат. Будете ходить со мной по палубам и запоминайте: какие на нем пушки и их расположение, оцените расположение боеприпасов и их защиту, количество матросов и десант. Все осматривайте у друзей внимательно, особенно, что не исправно на фрегате после перехода через океаны. Фрегат не в лучшей форме и смело предлагайте помощь, Изыльметьев просил уже об этом. Можем что-то помочь им отремонтировать и на своих мощностях - перевезем на свои корабли.
Не на бал едем, господа, от вашей внимательности зависит будущее Британии.

Входит  другой офицер:
На палубе невозможно находиться - нещадно печет солнце. А русские все что-то везут и везут себе на корабль, хотя бы искупали команду в такое пекло.

Адмирал Прайс:
Они умеют работать и в море - выносливы. На такой фрегат долго еще возить, и воду, и провиант. За неделю не справятся. Позовите художника, проверим его работу, а после визита сделаете уточнения рисунков. Фрегат новый и важно знать все его особенности. Обратите внимание на качество парусины, материалы палуб и бортов, где слабые места для тяжелых снарядов. Я часик займусь своими делами и в четыре после полудня будьте в катере.

Звон старинных часов и через час там же.

Офицер с палубы:
Катер стоит у борта, пора звать адмирала.

Адмирал Прайс:
Я еще не так стар, чтобы все время спать и чтобы меня беспрерывно куда-то звали. Все готовы? Командуйте, капитан. Русские уже сигналят.

Там же. Часы  бьют девять. Вечер. Горят факелы.
Веселые после посещения «Авроры» офицеры обсуждают с художником устройство фрегата.

Адмирал Прайс:
Отметьте слабую защиту сочленений главных мачт и палуб, кто что еще заметил, господа? Объясните художнику утром на трезвую голову, а сейчас нужно хорошо выспаться.

Автор:
«Капитан Изыльметьев щедро тратил деньги и вскоре был готов и к ремонту в море, и к предстоящему в Петропавловске.
С рассветом в первый же туманный  день на наполненных ветрами Авроры парусах в Тихий океан стремительно ушёл фрегат «Аврора»».


Сцена тринадцатая.

На экране над линией густого тумана, опустившегося на рейд, на накренившихся мачтах раздуваются паруса, чуть розовея в лучах рассветного Солнца.

В каюту  адмирала приносят завтрак.

Адмирал Прайс: 
Что за движение происходит перед нами?

Дежурный офицер:
Фрегат «Аврора» отбуксирован и поднимает паруса, адмирал.

Адмирал Прайс:
Похоже русские знают больше, чем мы. Я сегодня ждал от них ответного визита... Чего же они удирают?

«Аврора», разворачиваясь, все больше и больше раздувает алеющие на рассвете паруса, направляясь в океан.

Адмирал Прайс: 
Она только-что была у меня в руках, как и весь Великий океан. «Аврора»…

Поднимается солнце.

Занавес не опускается.
При полу-освещённом зале действия разворачиваются на экране.

Автор:
Г.И. Невельской получает императорскую почту с указом о присвоении ему звания контр-адмирала и поздравительное письмо генерал-губернатора Муравьева-Амурского с указанием его заслуг по открытию и изучению низовий Амура и доказательства его судоходности.

(Действие поближе к хронике… Август 1854 г.)

Автор далее:
«А фрегат «Аврора» в его героическом кругосветном плавании достиг Петропавловска-Камчатского. Помог укрепить оборону полуострова и разгромить значительно превосходящую англо-французскую эскадру, напавшую в начале Крымской войны на Россию и на Дальнем Востоке. Только здесь война складывалась победоносно для русского флота.
Тем не менее сильно оторванную от основных коммуникаций Петропавловскую крепость пришлось на том же фрегате «Аврора» и других кораблях благополучно эвакуировать в мае 1855 г. в крепость Николаевска-на-Амуре, к которой противник не знал даже подхода. Открытия Г.И. Невельского хранились в тайне и позволили России наладить судоходство по Амуру, укрепить Сахалин и территории нынешнего Приморского края.
Какая все-таки эффектная сцена: «Аврора» на глади Амура, какое-то византийское смешение. В России всегда находились люди, способные сделать все необходимое для защиты своей Родины. Откуда они только брались?»



Сцена четырнадцатая.

Мистический Новогодний бал 1855 года. Мистический танец в ясном уме.

Император Николай в танце с Авророй:
Ты всё также хороша и на балах непобедима, Аврора.

Аврора:
И не только на балах, Николай: как ты, не жалеешь, что назвал «Авророй» свой фрегат? Говорят, он победно возвращается в столицу. Понимаешь, где нужно устроить бал, Николай?

Николай:
Ещё зима, а здесь разве мало офицеров, Аврора?

Аврора:
Не та музыка и не те офицеры, Николай. «Аврора» освежит твоё навоевавшееся окружение: дамам нужны победы и уж если побеждать, то героев!

Под ту же музыку во время танца читает автор:
Закончилась война и «Аврора» победно завершила кругосветное плавание, а вскоре базой Русского Флота на Дальнем Востоке стал незамерзающий порт Владивосток, вот его основание связано уже с другим именем: «Светлана», производным от Богини ночных звезд, зари и утренних ветров: у греков - Эос, у римлян - Авроры.

Занавес.