Жадность подвела

“Тревога!“ Как много в этом звуке… В далекие семидесятые служил  в ГСВГ (группа советских войск в Германии) в танковом полку командиром танкового взвода. Мотострелковая дивизия размещалась в небольшом немецком городке Ордруф в Тюрингии. В смысле погоды  место мерзопакастное - постоянные дожди круглый год. Зимой снег выпадал очень редко и не надолго. Немцы говорили про Ордруф - в Германии есть нора, а в ней дыра, так это Ордруф. Командиром 15 гвардейского танкового полка был подполковник, а после присвоения очередного звания, полковник Баранов. За глаза его называли “Батя”, может и не любили, но уважали точно. Крепкого телосложения, коренастый, обычно таких людей называют - “центнер”. Ходил не спеша, немного  вразвалочку, производя впечатление грузного человека. Впечатление это было обманчиво, я в этом убедился лично. Подходило время очередной полугодовой проверки боевой готовности части. Однажды проводил я занятия по физической подготовке с родной своей восьмой ротой на спортгородке. Надо отметить, что до 1973 года в танковые войска в ГСВГ брали только славян (русские, украинцы, белорусы), а с осени 73-го стали брать призывников и из Средней Азии на должность заряжающего. Физически они были подготовлены очень слабо. Некоторые с трудом поднимали пушечный снаряд, а нужно во время стрельб заряжать три снаряда за минуту. Вот такие приходили вояки. Отрабатывали на занятии прыжки через гимнастического коня – разбег, толчок, полет, приземление – ничего сложного. Восьмая рота всегда была в числе отличных, по физической подготовке занимала третье место в восьмой армии, бывшей 62 армии маршала Чуйкова. Со славянами проблем не было, все прыгали отлично. Дошла очередь до выходцев из Азии, у них получалось только – разбег, толчок, полет, приземление ж@пой на коня и все… Полковник Баранов проходил мимо, зашел на спортгородок. Дав команду: "Смирно! ", доложил по форме. Баранов сказал: " Продолжайте занятия." Посмотрел на это народное творчество.
- Эх, сынки, вот как надо!
И прямо в форме – разбег, толчок, полет, приземление. И так красиво это сделал, как настоящий гимнаст. Я был приятно удивлен, уважать стал еще больше.
Итак – “Тревога!” За каждым офицером и прапорщиком в части был закреплен солдат срочной службы, который обязан,  при объявлении “Тревоги”, вызывать его в расположение части, то есть бежать за ним на квартиру. Поставить телефоны в квартиры ума почему-то не хватало, а может мощности телефонной станции. Так как посыльный был один и тот же, то, со временем, привыкаешь к топоту его сапог и узнаешь этот топот издалека. Интересно устроен человек... вроде спишь, а подсознание уже уловило его топот и фиксирует – так, пробежал плац, спускается по лестнице, переходит дорогу, зашел в здание… ПОДЪЕМ! Вскакиваешь и пока он поднимается по лестнице на второй этаж, идет по коридору до твоей комнаты, ты уже одет и открываешь дверь, чтобы он не стучал и не разбудил дочку.
Тревога была объявлена днем, после обеда. Посыльный сказал, что “тревожный” брать не надо (имеется в виду тревожный чемоданчик). На плацу уже находились командиры батальонов, командир полка  полковник Баранов и все офицеры полка свободные от нарядов.
Передвижение военнослужащих по территории бывшей ГДР осуществлялось на собственном транспорте Советской Армии. Но солдат-водитель не имел право передвигаться на автомобиле самостоятельно. В кабине с ним обязательно должен был находиться офицер или прапорщик, имеющий справку старшего машины. Такая справка выдавалась военной автоинспекцией только тем, кто сдавал экзамены по правилам дорожного движения в ГДР (Германской демократической республике). Если водитель нарушал правила, то у старшего машины, как правило, ВАИ (военная автоинспекция) справку изымала.
Так вот, в 15 гвардейском танковом полку сложилась такая ситуация, что осталось очень мало военнослужащих имеющих справку старшего. А нужно было выставлять машины в гарнизонный наряд, внутренний, выездной патруль и прочее. Желающих добровольно сдавать на справку старшего не находилось.
Полковнику Баранову надоело получать нагоняи от начальника штаба дивизии, он созвал по тревоге всех, кто не был в наряде в этот день и лично повел в автоинспекцию сдавать экзамены. Я экзамен сдал и получил справку старшего. Так как, сдавших экзамен, оказалось не много, меня, почти на постоянной основе, сделали начальником выездного патруля. В моем распоряжении был водитель с машиной ГАЗ 66 и два солдата с рацией для связи с комендатурой. В комендатуре давали маршрут движения по прилегающим к Ордруфу селениям. Основная задача – это выявление самовольщиков из частей Ордруфского гарнизона. Много было всяких забавных случаев. Вспоминается один из них.
Получив маршрут движения в комендатуре, вернулись в полк, захватили офицеров-холостяков, и отвезли их в соседнюю деревушку в гаштет (небольшой бар, закусочная, забегаловка), погулять. Каюсь, грешен, иногда использовал служебную машину для таких целей. Дело в том, что в комендатуре был ст. лейтенант - очень ярый службист, постоянно бравировал по гаштетам Ордруфа (офицерам запрещалось их посещать) и отлавливал младший офицерский состав, старших офицеров не трогал. А в соседних деревушках можно было друзьям спокойно попить пивка. В патруле же был свой.
На обратном пути поехали через Ордруфский полигон, чтобы сократить расстояние. Вдруг вижу, из расположения мотострелкового полка, по направлению к соседней деревушке, двигаются два “бойца”, у каждого в руках по две канистры.  Нас они не заметили.
В ГДР в то время литр бензина стоил 1 марку. Солдат за месяц службы получал всего 15 марок. Поэтому бензин воровали – офицеры и прапорщики (связанные с ГСМ) с бензовозов, а солдаты – канистрами. В танковом полку солдатам воровать бензин было негде, а в пехотном, согласно боевого расписания, БТэРы стояли с 20 литровыми канистрами на броне, по 10 канистр на каждом. Вот его и воровали.
  Хорошо зная полигон, мы, по низине, вне зоны видимости “бойцов”, переместились и стали на пути их движения за пригорком. "Бойцы" с канистрами вышли точно на нас, увидев, замерли от неожиданности. Я дал команду – "Стоять!" Они вначале опешили, а потом побежали. Самому мне за ними бегать по жаре желания не было, приказал своим солдатикам – "Догнать!" Ну, как солдат догоняет солдата, понятно. Почти никак, еле, еле, скорее делая видимость.  Один из “бойцов” все - таки сообразил, что могут поймать, бросил канистры и деру. А второй, из Средней Азии, решил, что ему, все - таки, удастся убежать с грузом. Не выпуская канистр из рук, он продолжал движение в направлении немецкой деревушки. Но так как скорость “бойца” с двумя канистрами по 20 литров в каждой, была явно меньше скорости моих, не слишком усердствующих солдатиков, его поймали. Он  был измучен, пот катился с него ручьем, задыхался, почти терял сознание, но канистры из рук не выпускал. Пришлось приводить его в чувство - дали нашатырь под нос, воды на голову и попить.
Нарушителя вместе с трофеями нужно было доставить в комендатуру, но тогда были бы неприятности у офицеров мотострелкового полка. Зачем "подставлять" их? Комендатуру не любили все и поэтому в гарнизоне между офицеров действовало не гласное правило - "Не "подставлять" друг друга". Я отвез его и сдал дежурному по части мотострелкового полка. А там они сами разберутся, накажут, кого нужно и второго нарушителя найдут.
Вот такая история.







На фото автор