Эйнштейн продвинутый и непродвинутый

        После того как мы выяснили, что отрезок не СОЗДАЁТ движение, а его ИЗОБРАЖАЕТ, и даже точнее - изображает не его, а его РЕЗУЛЬТАТ, посмотрим краем глаза на то, что сообщает нам Эйнштейн и теория относительности.

      А что они сообщают можно сказать сразу: теория относительности неплохо видит и осознаёт ограниченность классической механики и поэтому мы возьмём её критику классической механики себе на вооружение, однако теория относительности "не видит себя" и с трудом понимает какие проблемы мышления актуальны в физике. Вследствие этого она оказывается только условно революционной по отношению к классической механике - вписывая её в свой теоретический мир, она не "промысливает" классическую механику до её реальных познавательных основ (метафизических), а "расширяет" её до её новых возможностей в мире относительности. И такая двусмысленная революция - больше задаёт вопросов, чем отвечает. Она напоминает - высокоразвитый тупик "физической науки как чисто физической", и следовательно, принципиально, не покидает лоно зеноновской практики.
      Но повторюсь, она даёт некоторую долю самокритики - как критики классической механики и как более ясного видения пределов математики. И на этот её критический момент мы сейчас и посмотрим.

      Мы приведём ряд цитат из работы Эйнштейна "Принцип относительности. Общедоступное изложение". Эта работа выбрана мной по нескольким причинам.
   Во-первых, она написана самим Эйнштейном и поэтому свободна от последующих увлекательных, но не нужных спекуляций на тему "как понимать в теории относительности то-то и то-то...".
   Во-вторых, она написана простым языком - ровно настолько насколько можно подать простым языком сложные вещи.
   В-третьих, в ней есть всё основное "проблематичное", затрагивающее наши вопросы и отношения с Зеноном и математикой и физикой как механикой.
   То есть она во всех смыслах нам подходяща. И единственное о чём можно жалеть, так это о том, что эта книга не является специальной темой нашего рассмотрения и мы не можем глубоко погружаться в неё и в специфические вопросы самой теории относительности.
   Поэтому мне придётся основываться на ней кратко, с выборками и выжимками самого главного для нас.

    Сначала посмотрим как Эйнштейн пишет о реальности и истинности математики.
Раздел называется "Физическое содержание геометрических проблем".

"Конечно, и тебе, милый читатель или читательница, пришлось в школьные годы познакомиться с гордым зданием Эвклидовой геометрии, и, быть может, ты и сейчас вспоминаешь больше с уважением, чем с любовью, это гордое строение, по высоким лестницам которого в бесчисленные часы гоняли тебя твои добросовестные преподаватели. И, конечно, эти воспоминания побудят тебя покарать своим презрением каждого, кто объявил бы неверной хотя бы ничтожнейшую из теоремок этой науки. Но, быть может, чувство гордой уверенности покинет тебя тотчас, как кто-либо предложит тебе вопрос: «А что собственно хочешь ты сказать своим утверждением, что эти теоремы истинны?». На этом вопросе мы несколько остановимся. Геометрия исходит из определенных основных понятий, как плоскость, точка, прямая, с которыми мы в состоянии связать более или менее отчетливые представления, и некоторых простых предложений (аксиом), которые мы, на основе этих представлений, склонны принять, как «истинные». Затем, все остальные предложения путем логического метода, законность которого мы чувствуем себя вынужденными признать, приводятся к этим аксиомам, т.-е. доказываются. Предложение тогда является правильным, или «истинным», когда оно выведено из аксиом по определенному, признанному методу. Вопрос об «истинности» отдельных геометрических предложений приводит таким образом к вопросу об «истинности» аксиом. Однако, давно уже известно, что на последний вопрос не только не может быть дан ответ методами геометрии, но что и вообще он сам по себе лишен смысла. Нельзя спросить, верно ли, что через две точки можно провести только одну прямую. Можно только сказать, что Эвклидова геометрия трактует о таких образованиях, которые она называет «прямой» и которым она придает свойство быть однозначно определенными двумя своими точками. Понятие «истинный» неприложимо к высказываниям чистой геометрии, потому что словом «истинный» мы в конечном счете постоянно характеризуем согласование с «реальным» предметом; но геометрия не занимается отношением своих понятий к предметам опыта, она имеет дело только с логической связью этих понятий между собой. "

    Пока на этом остановимся и будем комментировать. Так мы будем поступать постоянно, потому что один только Эйнштейн нас не устроит.
Несомненно, что математика не равна физике, которая имеет дело с "реальными предметами", в отличии от математики, которая имеет дело с логикой. И мы об этом писали и уже говорили, и ещё будем писать и будем говорить. Поэтому Зенон, обращающийся к математике за реальным движением это ошибка. Математика как "математика сама по себе" - формально-логична. Но формально-логичен и Зенон. Так что сам Зенон математике вполне подходит, как и сама математика - Зенону. Однако помещается ли между ними движение? Или оно постоянно остаётся вовне - изгнанным из рая математики и из ада Зенона? Где движение - там и реальный предмет. И тут бедным физикам конечно не увернуться, как математикам - реальное определение истины, хотя бы в какой-то мере, - их удел. Так что по отношению к нашему зеноновскому вопросу, Эйнштейн со стороны науки, как голос иной науки (физики) о математике - ставит победную точку. Движение не мыслится через математический (геометрический отрезок).
    Тем более, что как мы увидим из дальнейших эйнштейновских цитат, сами геометрические фигуры есть лишь результат абстракции "твёрдых тел" - готовых, конечных и стабильных величин.
    И всё же, не в вопросе о Зеноне, а в вопросе о науках вообще, где и сама физика становится рядом с математикой, я бы сформулировала свои претензии Эйнштейну следующим образом: понятие истины сформировалось в философии, но каков же реальный предмет философии? и если его нет, такого, как допустим, предмет у физиков, то означает ли это, что "истина" философии - чисто условна?
    Математику физики видят хорошо, потому что она - математика, а не физика и на неё можно посмотреть со стороны, но видят ли физики также хорошо и саму физику? И самих себя? Кто например, сказал физику, что его реальность реальнее - реальности ЛОГОСА?
    И не должно ли в само понятие "истины" входить, кроме "предмета" и САМОПОЗНАНИЕ, которое и есть в общем-то логика? И разве "предмет" без самопознания более истинен, чем самопознание без предмета (логика)?
Вот что я спросила бы у Эйнштейна, но не по поводу Зенона, поскольку с ним то как раз вопрос выяснен, а по поводу наук.

    Но давайте будем двигаться дальше...

"Наша склонность характеризовать тем не менее геометрические предложения, как истинные, легко объяснима. Геометрическим понятиям соответствуют с большей или меньшей точностью вещи в натуре, каковые, без сомнения, и были единственной причиной для образования этих понятий. Пусть геометрия отказывается от этого соответствия для того, чтобы придать своему зданию возможно большую логическую законченность; все же привычка считать, например, два отмеченных на отрезке пункта лежащими на практически твердом теле—глубоко заложена в навыках нашего мышления. Мы привыкли далее принимать, что три места находятся на одной прямой, если при наблюдении их одним глазом из соответственным образом выбранного пункта нам кажется, что они совпадают. Если мы теперь, следуя навыкам нашего мышления, добавим к положениям Эвклидовой геометрии еще одно только положение, что двум точкам практически твердого тела постоянно соответствует то же самое расстояние (один и тот же отрезок), как бы мы ни изменили положение тела, то из положений Эвклидовой геометрии получатся положения о возможном относительном расположении практически твердых тел ). Дополненная таким образом геометрия должна быть рассматриваема, как отрасль физики."

     Итак, не обнаружив у математиков "реального предмета", который бы они признавали предметом своей науки, Эйнштейн решает "открыть" математикам их предмет - это твёрдые тела, то есть в конечном счёте "физическая реальность", а значит математика, конкретно геометрия - это отрасль физики. Когда она витает там в своих "геометрических облаках", она считает, что она самостоятельна, но будучи "дополненной" реальностью, она тут же превращается в раздел физики.
И снова, Эйнштейн как прав, так и неправ.
     Ещё Бергсон в своей знаменитой "Творческой эволюции" вынес этот суровый приговор нашей логике, он сказал; "наша логика - это логика твёрдых тел". Эти слова стали почти крылатыми.
    Их действенность заключалась в том, что мы наконец-то хоть в какой-то степени увидели - на каких основаниях мы мыслили. А точнее - получили возможность увидеть. Покрывало бессознательности нашего мышления слегка приоткрылось. Но революции не произошло. Если только не считать, что мы продолжаем двигаться в теле этой революции и по сей день.
    Бесспорно, наши треугольники не гнуться, не раздуваются, не сжимаются (это я так шучу), иногда они только вращаются, а отрезок искривляется, но это кривые поверхности твёрдых тел, бесспорно, что аксиомы выходят отсюда (аксиомы евклидовой геометрии), но об этом говорил ещё Декарт, правда, не так зло, как приходится говорить сегодня нам - он говорил, что всякое пространство и величины абстрагированы от протяжённого тела. И "пустое" пространство в том числе.
Но странно бы было, чтобы по сути "твёрдые тела", которыми мы сами являемся, начали бы с жидкости или с газов - это не совпадало бы с их практикой. Так что если "тела" ("протяжённые тела"), то в максимуме своём - твёрдые. А значит и относительно постоянные, сохраняющие свои размеры, придающие устойчивость и вес отношениям.
    А в них - залог возможности изучения отношений, поскольку ни жидкие состояния тел, ни газообразные такого залога не несут. Да и космическое пространство размерено нами по "твёрдым телам" - по звёздам, которые хотя и газы, но газы в образе "твёрдых тел" и по планетам, - по тем сгусткам материи, что тяготеют как раз к образованию "твёрдых тел".
    Но является ли математика, исходя из всего этого - отраслью физики?
Естественно, никакой математик с этим не согласиться. Но он не согласиться с этим лишь потому, что вопрос о "реальном предмете" математики всё ещё не решён. Может быть отношения математики и абстрагировались от "твёрдых тел", но почему же математика всё же не механика? Почему налицо "удвоение сущности" против всяких правил Оккама?
    Пусть исходная точка у механики, и математики одна, но проекции "протяжённости" то разные. Об этом лучше всего сказано у Декарта ( чуть позже мы развернём это в отдельную главу) - протяжение как "положение" тела среди других тел изучает механика, а протяжение как величину, как протяжение, отнесённое к себе в "размере" и "форме" изучает математика.
    Так что Эйнштейн слишком быстро зачисливший геометрию в физику, явно не улавливает этой тонкой разницы, проведённой Декартом. Объект "твёрдое тело" - является абстракцией не только в математике, но и в физике. Ибо всякое "твёрдое тело" не только движется среди других тел и имеет свою внутреннюю структуру строения, но ещё и количественно, и образно оформлено - всякое тело - форма, фигура и количество, от чего абстрагируется теперь уже физика.