Спираль 1917

«Мировой пожар в крови.
Господи, благослови.»  (А.А. Блок).


Предисловие.

1.
Здесь веет семнадцатым годом.
Мне в щель проникают ветра.
Под серым, как сталь небосводом,
Меня наполняет вода.

Идеи восстания чужды
Мне были уж очень давно.
От сырости влажной и вьюжной
Укрыться мне здесь суждено.

И все фотографии, письма
Сожгли, не вернуть время вспять.
Качаемся на коромысле,
Готовясь свинец получать…

2.

Мне дед  свои письма поведал,
О чём предстояло прочесть,
Стремясь уберечь нашу честь,
Вопреки всем невзгодам и бедам.


Часть первая (из сохранившихся дедовых писем).


До чего же бледны эти хмурые лица.
Чёрная тень охватила столицу.
Ники прошёлся пером по бумаге.
В войсках не осталось той прежней отваги.

Дума утратила своё назначение,
Народ же утратил своё подчинение,
Под пули попал офицерский состав,
Комитетами создан был новый устав.

В "светлое завтра" люди поверили,
Новая власть вызывала доверие,
Керенский, ставший  кумиром народа,
Всё громче и громче твердил о свободе.

Но быстро народ раскусил эту ересь,
Речь у министра пропитана серостью.
В семечках тонут улицы города…
Нет больше хлеба - нас выморят голодом.

«Война до победы» - кричали плакаты,
Спорят Советы и демократы,
Армия рухнула, как и Империя -
С триумфом к столице шли  немцы намеренно.

Вмешался Корнилов во всё это дело.
Надо сказать – поступил крайне смело,
Стремившись поставить режим диктатуры,
Дабы поправить у власти структуру.

Казалось, спасенье Великой России.
Да будет стабильность, правитель всесильный!!!
Керенский с данным смириться не мог -
Власть  потерять не хотел новый "Бог".

Лавр Корнилов был арестован,
Министрами новый указ продиктован,
Власть всё трудней и трудней удержать -
Никто свой портфельчик не хочет терять.

Народ ещё верил в возможность собрания,
Дабы покончить с абсурдом страдания,
Сущность дальнейшую определить,
Под коим трактатом наш люд будет жить.

Вскоре в баталии бой обновился -
Сей большевик  впредь к нему подключился.
Керенский понял - его слабость видна,
Судьба его действий предрешена.

Большевики набирали влияние,
Власть у министров в дурном состоянии,
Сил не хватает посты удержать,
Многие думают: "Как бы сбежать?"

Штурм начался по сигналу "Авроры",
Красные силы к бою готовы -
Наголо шашки, штыки обнажились,
Под знаменем красным они в Зимний вломились.

Министры повержены, правительство пало,
Красная власть в страну прибывала,
Всюду цензура была установлена,
Жестокость сей власти была обусловлена.

Жизнь социальная не изменилась,
Скажу даже больше - усугубилась,
Если хотите конкретно так знать,
То все несогласные стали страдать.

Многие с красными не стали мириться,
Стремившись скорее освободиться.
Формироваться стали движения,
Дабы врагу нанести поражение.

Юнкера и князья, господа генералы,
Власти Советской не принимали,
Судьба той России определена,
Её ожидает большая война.


Часть вторая (сон).

1.

В дрожь бросает лишь осознание,
Я впадаю в небытие.
Сон тревожный не дал мироздания,
Только лишь помог впасть в забытье.

Я пустующий пал, словно камень,
На кровать. И шептала она,
Неизвестная мне в этих далях
Покровительница сего сна.

2.

Адреналин в крови зашкалил,
Мне нервы сильно расшатало,
И всё кругом в миг запылало,
А тень сошла на нет.

3.

Удары, нас смывая, шли,
Как волны, всплески.
Своей дороги не нашли
Мы в дивном месте.
Лишь стоны слышатся, бордель
Наполнен шумом.
Блудница прыгнула в постель,
Поймав безумье.

По головам нас бьют и бьют
Все эти танцы.
Улыбку держим за уют на реверансах.
И, уронив бокал вина,
Упав со сцены,
В нас в ночь вселяется сполна
Крылатый демон.

Открылась дверь в Эдемский сад
И, этой ночью
Идём в штыки на Петроград
По красной точке.
Табачный дым давным-давно
Наполнил бронхи.
Ударам было решено
Раздаться громко.

Удары нас постигли в миг
Паденья в пропасть.
Наш голос тотчас и затих;
Нас дым уносит.
Игла бросается в глаза,
Как вспышка солнца –
Обворожительна звезда
За звон червонца.

Наш мир блаженства юных лет
Нас в омут бросил.
Над нами нож и пистолет –
Одни допросы.
Игла по венам  – сладкий мёд,
Ведущий к звёздам,
А мы, сжимая огнемёт, 
Сжигаем остров.

Нам снится ли чертовский сон
Свинцовой пули?
На дно уходит медальон
В руке амура.
Над Петроградом и Москвой
Поднялся вихрь.
Плакат разорван над мостом.
Толпа не стихла.

Осколок бронзовых зеркал
Унёс частицы.
Нам век Серебряный шептал
О дивных птицах;
Махнувши, чёрное крыло
Закрыло звёзды.
Снаряд, попавший нам в стекло,
Разрушил гнёзда.

Полотна красные кричат
Призывы к смерти.
Стволы никак не замолчат.
Сжирают черти
Сердца последних, кто стоял
На стыке ночи,
А Люцифер тогда писал
Победы строчки.

Над нами ветер преподнёс
Штыки винтовок.
Штыки пронзают нас насквозь.
Вдохнувши порох,
Идём в атаку на убой
Во имя мира,
Царя – отвергнут он судьбой.
Наш мир в могиле…

В кремлёвских башнях юнкера,
Держа удары,
Летели в омуты костра
Кровавой стали.
Молилась женщина в платке
На перекрёстке;
Слеза катилась по щеке –
Всё очень жёстко…

4.
Обезвоженный, пулей наполненный,
В этом залпе ударов пропавший…
Здесь, вдоль стен у кремлёвской башни,
Люди завтра найдут твою голову.

5.

Лет семнадцать вам, друзья мои юные…
До последнего держали империю,
Смертью пали под натиском первые;
Большевизм разнёс нам безумие…

6.

Открылся нам Пандоры ящик,
И нечисть нас душила тяжко,
А сердце шепчет, шепчет бредом.
Застрял клинок в трахее медный.

7.

Собранье вскоре распустили,
Свободу вскоре устранили,
Царя в подвале том убили –
В Ипатьевском котле…

И тень идёт за нами следом,
Прикрывшись то щитом, то пледом,
Стремясь остаться незаметной
В столь сумеречной мгле.



Часть третья (реальность).


1.

Проснувшись, я поддался воле ночи.
Шептал себе невнятное в бреду.
Экран. Клавиатура. Строчки. Строчки.
Раздался электронных писем гул.

Дневник развёрнут – ожили страницы.
Живые, мёртвые – в единый встали ряд,
И звуки прошлого, и запахи, и лица
Открыли коридор туда – назад.

2.

Проснувшись вновь,
Увидел я реальность –
В ней отражалась наша скука-данность,
А на страницах растекалась кровь.

3.

Пейзажи за окном слились в палитру,
Сошлись картины и во сне, и наяву.
Ловить удар десятого калибра,
Не стану, вопреки вам не умру!

4.

Казалось всё во сне таким реальным,
Таким живым, таким кровавым… Нет!
Я панике! Застрял на этой дальней
Дороге, скрывшей мой знакомый след.

5.

Я не могу, я знаю слишком много,
К чему был весь ретроспективный взор?
Что значит на моём окне узор,
Обозначающий развилку и дороги?

Дороги те сливаются в портрет,
Который не имеет лиц и глаза.
Ох, нет, пуста и непонятна фраза,
Как весь со мной случившийся сюжет.

6.

Мне в СМИ видны ни то ли совпаденья,
Ни то ли новый, резкий разворот,
Однако, кажется давно мне, что явленье
Назад вернулось, как спираль идёт.

7.

Я заперт был в тенях безумья,
Будто явно сошёл с ума,
И капсула ночью сей лунной
Внутри разбивала меня…


Эпилог (спираль).


Я был заперт в своей же капсуле,
Что являлась моею комнатой,
Уходящей в простор пространственный,
Сплошь надеждами переполненный.
И ни звука не слышно, ни голоса,
И ни пения птиц, ни свирепого
Ветра. Лишь впереди были полосы,
Ведущие к песенке спетой той.

Где же, где же ты, подлая истина?
Мне не больно вкушать твои лезвия.
Ты коварная, сволочь корыстная,
Час неровен, как жду я возмездия.
Коридоры кругами закружены,
Память вновь отделилась от разума.
Все весы стали вновь перегружены.
Сплошь и рядом оно – безобразие.

Купол рухнет, как домик тот карточный,
Разлетятся осколки над бездною.
Всё казалось настолько загадочным,
Что не ясно – оно ли полезное?
Как толпа завывает на площади,
Что аж треснули рамы оконные,
И покрышки горящие множеством
Разлетаются, как прокажённые.

Крики, вопли - слились в то единое,
Внеземное, большое безумие.
На стекло под удары дубинные
Пал народ в эту ночь полнолунную.
Циферблат Спасской башни потрескался,
Запылало огнём всё стоящее
В тот момент. И никто не замешкался.
Все смотрели на происходящее.

Я стоял в эпицентре кровавого,
Переломного момента в истории.
Всё так было туманно. Предания
Говорят о судьбе безысходной той.
Всё свелось в один кадр, наполненный
Цветом крови и грохотом выстрелов.
Кто стрелял - они верили в должное,
А кто пал - те хотели быть "чистыми".

В небе кружатся тёмные ангелы,
Отпевая расстрелянных ранее.
Убиенные были бесславными
Фарисеями столь окаянными.
Я был заперт в своей же капсуле -
Она больше не была моей комнатой.
Расширялось на крови пространство то -
В нём всё стало огнём переполнено.
 

                2018-2020.