пять тысяч шагов

«Пять тысяч шагов до аптеки – ты спросишь, как получилось так? Очень просто. Я вышла до ближайшей, а по пути назад, мой взгляд упал на закат. Солнце ещё светило ярко – так закипал сплав драгоценных металлов, что вот-вот выльется на город переливаться разным цветом. Я не могла не пойти к этому небу и месту, куда обычно хожу лечить тело и разум, особенно когда в анамнезе неделя в стенах – выход к врачу не в счёт – такое ещё больше жизни из тебя берёт.

С самого утра слушаю акустику - не хотелось искусственного звучания, а когда пришла в сад, решила остаться в тишине. Шаг за шагом вглубь и понимаю, что давно здесь не была. Кажется, с того дня, когда сюда водила тебя. И вот я сейчас наступаю на скелеты тех осенних листьев, и их замёрзшие кости ломаются, хрустят. Нарочно хожу по снегу – такая роскошь этой зимой! Идёшь, оставляешь след, а над тобой грачи летят и что-то там себе кричат. Спускаюсь и,  заворачивая, замечаю, какая огромная Луна горит на бледном небе – хочется кончиками пальцев прикоснуться, но слышится какой-то шорох, пробираюсь сквозь седую траву и вспугиваю лису. Можешь представить, что передо мной, в заброшенном саду, промчалась рыжая лиса, изобразив пушистым хвостом, волну? Я так обрадовалась, что зачем-то побежала за ней, но остановилась скоро. Посмотрела, как уплыло  Солнце за линию горизонта, а небо стало акварельным; как разрезают небесное полотно острые ветви старых дубов. Пора возвращаться – теперь Луна будет смотреть мне прямо в глаза и напоминать, как тогда она тоже была почти полна,  и как мы пальцем по ней водя, старались угадать очертания её рисунков.  Луна потихоньку вставала смотреть на мир – ну, вот, скрылась за домами, зря их там построили. Мне подумалось, что ты как будто-то всегда хотел научиться счастью -  ну так вот счастье в том, чтоб замечать и сохранять себе мгновения, мелочи, речи и...

Почти добравшись до дороги,  замираю на чуть-чуть и наблюдаю, как мужчина в стареньком полушубке, бросает палку далеко своей собаке, а та, разрезая длинную траву, бежит, хвостом мотая и, как только её найдёт, радостно обратно хозяину несёт. Улыбаюсь. Иду вперёд. Оборачиваюсь, посмотреть издалека и мне тут говорят: «Вы подходите, не кусается». Молча улыбаюсь – у меня на три дня голос пропадал, а сейчас лишь изредка что-то могу сказать.
Хлопаю в ладоши, подзывая, и она бежит ко мне. Бывают улыбчивые собаки – она из таких.
Снимаю перчатку, глажу за ухом и отпускаю. Собираю все силы, чтоб сиплым голосом сказать: «Она у вас красивая, совсем чудесная», на что хозяин ну так довольно отвечает: «А я знаю!».
Вот так. Вот так я и поняла, что голос нужен, чтоб о хорошем сообщать, об изумительном говорить.»